Две девочки и мальчик. Выдающееся достижение. Если бы я не был рационалистом с холодной головой, я бы встал на колени перед алтарем метафизики. Две девочки, которые могут рожать, и один мальчик, чтобы дать семя. Мне надо приучить их к этой мысли».
«2 июня 2071 года», — появилось на экране. Но Джоанна остановила машину, набрала новый код, и Кросс прочел:
«1 июня 2073 года. Глупец журналист написал статью об этих детях. Этот осел утверждает, что я подверг их мать воздействию мутационной машины, но я познакомился с ней лишь после рождения детей. Мне надо убедить родителей переселиться в отдаленный район. Там, где есть суеверные безмозглые ослы, готовые поверить в любые россказни, может случиться все, что угодно».
Джоанна набрала новый код.
«31 мая 2088 года. Их семнадцатая годовщина. Девочки без проблем восприняли идею брака с братом. Мораль — вопрос воспитания. Мне нужно, чтобы этот союз состоялся, хотя я обнаружил еще двух подобных детишек. Но им еще расти и расти. Перекрестный брак можно совершить и позже».
«12 августа 2090 года. У каждой из девочек была тройня. Великолепно. С таким темпом воспроизводства опасность угасания новой расы резко уменьшается. Хотя похожие дети рождаются, в общем, повсюду, я продолжаю внушать детям, что их потомки будут властителями мира…»
Когда они вернулись в кабинет, Джоанна Хиллори сказала Кроссу:
— Вот видите, нет и не было никакой машины по производству сланов. Все сланы являются продуктом естественной мутации. — И добавила: — Самый подходящий вход во дворец расположен под статуями, что находятся в двух милях от ограды. Эта часть парка постоянно освещается и простреливается с первой линии укреплений. Первые две мили усыпаны пулеметными гнездами и постоянно патрулируются бронированными машинами.
— А мой пистолет? Могу ли я захватить его с собой?
— Нет. План предусматривал перевозку на Землю ваших двойников, но без оружия.
По тону Джоанны он понял, что здесь она ему помочь не в силах, и вздохнул:
— По вашим сведениям, что за человек Кир Грей?
— Исключительные способности для человека. Наши тайные рентгенограммы однозначно показывают, что он человек, если вы подумали об этом.
— Некоторое время я думал иначе, но ваша информация совпадает с мнением Кэтлин Лейтон.
— Вернемся к нашим делам, — нервно прервала его Джоанна Хиллори, — Как вы преодолеете линию обороны?
Он пожал плечами, невесело усмехнувшись:
— Когда ставка велика, велик и риск. Конечно, я пойду один. Ваша задача — отправиться в пещеру, где спрятан мой звездолет, и доставить его на Землю до десятого июня. Надо также освободить Корлисса. А теперь пригласите Ингрэхема!
На этот раз река показалась Джомми шире. Он без особого удовольствия всматривался в бурные воды. Поток шириной в четверть мили кое-где выглядел темным, а кое-где играл бликами света — в воде отражались изменчивые всполохи, исходившие от дворца. Между кустарником еще виднелись полоски весеннего снега. Он разделся под прикрытием густых зарослей и тут же почувствовал, как мгновенно заледенели ноги.
Пришла мысль об иронии судьбы: человек, способный держать под контролем атомную энергию, в полном одиночестве дрожит от холода на берегу реки — грустный символ.
Он владел самым разным оружием, а сегодня, когда возникла надобность использовать его, в распоряжении не оказалось ничего. Только на пальце поблескивал перстень с миниатюрным атомным генератором, дальность действия которого была чуть более двух футов. Он работал над ним долгие годы и только его решился взять с собой, отправляясь в стан врага.
Деревья отбрасывали на реку свои тени, пряча от взгляда опасные водовороты. Пока он добрался до другого берега, течение снесло его почти на полмили.
Он выждал, прощупывая мысли двух пулеметчиков, укрывшихся в роще. Потом осторожно добрался до густых зарослей и оделся. И терпеливо замер, словно матерый тигр в ожидании добычи. Надо было пересечь лужайку, поскольку расстояние до солдат оказалось слишком большим, чтобы загипнотизировать их. Внимание часовых на мгновение ослабело. Джомми хватило буквально трех секунд, чтобы промчаться полсотни метров.
Один из солдат так и не понял, кто нанес ему удар. Второй попытался отбиваться — его лицо выражало ужас. Но и он не успел увернуться от удара в челюсть, уложившего его на землю. Через четверть часа оба пулеметчика были под полным контролем Джомми. Пятнадцать минут! Восемь человек за час! Он горько усмехнулся — можно ли такими темпами загипнотизировать десять тысяч обитателей дворца! Придется ограничиться теми, кто занимает ключевые позиции.
Он разбудил пулеметчиков и отдал им приказ. Подхватив оружие, они двинулись вслед за ним. Они знали каждый дюйм территории. Знали, когда проходит ночной патруль бронемашин. Самые лучшие солдаты служили именно в дворцовой охране. Через два часа под началом Джомми уже была дюжина испытанных бойцов — они тенями скользили следом за ним и слаженно повиновались коротким командам без единого слова.
Через три часа он подчинил себе семнадцать солдат, одного полковника и трех лейтенантов.
Впереди виднелись статуи и фонтаны — они были целью его вылазки и одновременно означали конец самой легкой части операции.
В первых лучах зари, уже занимавшейся на востоке, вместе со своим небольшим войском он замер в тени кустарника, всматриваясь в ярко освещенное пространство шириной с полмили. Дальше, за ним, темнел лес, где прятались укрепления.
— К несчастью, — шепнул полковник, — невозможно обмануть их бдительность. Именно здесь кончается территория, за которую отвечаем мы. Пройти любой из двенадцати оборонительных поясов можно только при наличии специального пропуска, да и то только днем.
Джомми нахмурился. Столь жесткие меры предосторожности захватили его врасплох. Сомнений не было — их приняли недавно. Нападение безрогих сланов на его долину, хотя никто не поверил крестьянам, когда те говорили о размерах и количестве нападавших кораблей (никому в голову не пришло, что это были звездолеты), вызвало беспокойство, которое могло сегодня привести к краху его затеи.
— Капитан!
— Слушаю! — ответил, приближаясь, офицер.
— Капитан, вы более других похожи на меня. Сейчас мы обменяемся одеждой, и каждый из вас вернется на свой пост.
Он проследил, как их тени растворились во тьме. Потом вышел на освещенное пространство. Десять футов, двадцать, тридцать… Он хорошо видел фонтан, который ему был нужен. Струи воды нестерпимо сверкали. Было слишком много искусственного света, слишком много людей вокруг — мысли переплетались и образовывали поток, мешавший выявить единственную церебральную волну, которая была ему нужна. При условии, что передатчик работал даже спустя несколько веков. В противном случае придется надеяться только на Божью помощь.
