– Известное дело, – поддакнул я.
– Вот дадут мне отпуск – так я сразу к ней мотну. Она говорит, что без меня просто подыхает! – старательно скрывая распирающую его гордость, сказал Заг. – Ну, я тоже по ней соскучился. Она в постели знаешь какая? Огонь! С ней не заснешь! Может, думаю, как отслужу – женюсь на ней. Уедем с этого траханого «Шао-Линя» на Землю. Хочу назад, в Дакоту! Человеческой жизни хочу!
– Значит, это у вас серьезно?
– А ты как думал – у нас любовь! – Заг поднял вверх указательный палец. Лицо его сделалось пунцовым от выпитого. А может, это была запоздалая реакция кожи на атмосферу Глокка… – Ну а у тебя как с этим делом? Я имею в виду, с бабами?
Мы снова выпили. Водка привычно обожгла горло и медленно соскользнула в желудок.
Надо сказать, цель была достигнута. Ни я, ни Заг больше не помнили о том, что мы на волосок от смерти. Что наш катер могут распылить в любую секунду. Что там, на той стороне планеты Фратрия-4, нас ждет та же самая, хорошо знакомая мадемуазель с косой наперевес.
От водки или просто от психического изнеможения мы с Загом сделались по-хорошему равнодушными.
И даже на Чена мне стало совершенно наплевать – я больше не оборачивался в его сторону. Пусть смотрит в свою стенку сколько влезет.
И Гусака я жалеть тоже перестал. Я знал: ему, по крайней мере, не больно.
Лишь одна вещь меня по-прежнему беспокоила, невзирая на водку. А именно: судьба найденыша. Интересно, какие сны он видит в своей теплой гибернации? Кто его мама и папа? Неужели кто-то из тех синерожих утопленников из Копей Даунинга?
– Эй, Серж, ты вообще как, на связи?
Благодаря Загу я быстро всплыл со дна своих незатейливых мыслей на поверхность разговора. Заг активно тряс меня за плечо, перегнувшись через стол.
– Конечно на связи! Просто задумался. Так о чем мы там?
– О бабах.
– Ах, ну да… – Я хлопнул себя ладонью по лбу. – Короче, была у меня девушка, Заг. Красавица невероятная. А умная, так вообще как бес! Северина Стаковски-Кинджер ее звали.
– Красивое имя – Северина. Редкое, – оценил Заг.
– Ну да. Мы с ней встречались ровно две недели. Но это были лучшие две недели в моей жизни, чем хочешь могу поклясться! Влюблен я был в нее по уши. Она на Эсквемелине была в составе правительственной инспекции по разумным негуманоидам. А у нас возле Верона Нова там таких было до черта и больше. Мы их ежиками называли.
– Типа хурманчей, что ли?
– Плюс-минус. Только ростом поменьше, пошустрее и трусливые невероятно. И – не гуманоиды. Перекатывались, как ежи…
– Да ты не отвлекайся, – вставил Заг и подпер щеку ладонью. Чувствовалось, что мой рассказ его увлек. Я всегда подозревал, что Заг в душе романтик…
– Ну и вот… Мы познакомились, когда меня отрядили отвезти ее на скутере на газодобывающую платформу, совсем близко от нашей основной. Оттуда прекрасно видны были островки, на которых эти гады, ежики, свои брачные дела устраивают. Содружество в лице Северины хотело знать, не нарушаем ли мы права ежиков. Проще говоря, не мешаем ли мы им трахаться этой нашей газодобычей.
– И что? Проверили, как там справедливость?
– Проверили. Но мне тогда было не до ежиков…
Когда она сзади меня на сиденье скутера уселась своей аккуратной поджарой попкой, когда она прижалась лицом к моей спине и обхватила меня сзади своими ласковыми лапками, чтобы не свалиться, у меня все внутри перевернулось. Мой член стал величиной с вышку гиперсвязи! И я понял, что если в лепешку не расшибусь, чтобы завоевать хотя бы один ее поцелуй, то буду последним пидором Галактики…
– И что, дошло у вас до этого?
– Хм! – Я глянул на Зага очень самодовольно. – Правда, только в последний день. Ей уже уезжать надо было, когда она наконец решилась. Я ее, конечно, умолял задержаться, заклинал красотами Верона Нова, своей любовью… Она своему начальству и говорит: «Мне нужно остаться хотя бы на пару дней». А они ей – категорический отказ. Сволочи! Твари! Срочно, мол, необходимо ваше присутствие, госпожа Северина. Обстоятельства, мол, на планете Хрен С Изюмом чрезвычайные. Содружество должно вынести решение… И все в таком же духе, ну ты понимаешь…
– Ясен пень! – мрачно отозвался понятливый Заг.
– На посадке моя зайка плакала так, что у меня сердце напополам раскалывалось. Все коллеги-инспекторы на нее смотрели в три глаза. Типа она же у них начальница была, главный специалист. А тут – рыдает, как девчонка… Я даже помню, как тот проклятый корабль назывался – «Ривадавия».
– И что?
– Корабль из подпространства не вышел. Говорят, какие-то неполадки были с МУГ-конвертером…[8] Меня еще утешали, что типа по статистике, в подпространстве гибнет один корабль из пятисот четырнадцати с половиной… Будто мне от этого легче:.. – Я сглотнул сопли.
– Е-мое! – взвыл Заг. По его пунцовой щеке ползла пьяная слеза.
Из-за кулис моего рассказа снова показалась безносая рожа мадемуазель с косой наперевес.
Я разлил еще водки. Получилось почти по полному стакану, но мы не отливали.
А потом Зага вырубило прямо в кресле – он заснул, положив голову на стол.
А я остался в сознании. Правда, в весьма относительном сознании – где-то на два балла по десятибалльной шкале Вилбера.
Мои мысли разбегались в разные стороны, как мыши, но я не переживал. Я уже вообще ни о чем не переживал. У моего переносного переживающего устройства душа-17-ПРС (персональная) был полностью выработан ресурс.
Конечно, я сразу догадался, что Заг соврал мне про двою Лилиану.
В отличие от Зага, предпочитающего «Глобальным вестям» спортивные каналы, я знал, что гигантская удушливая планетища под названием Большой Ариман, куда начальство якобы послало Лилиану в командировку за системами биофильтрации, вот уже полгода как успешно пережила климоклазм, виртуозно обустроенный скатами после отвоевания планеты у Содружества. И теперь на Большом Аримане, собственно, как и на Эсквемелине, тишь, гладь и скатья благодать. И уж точно никаких систем биофильтрации там не производят. Плевать скатам на биофильтрацию!
И сам я наврал насчет Северины…
Да, была у нас одна такая – только звали ее Доминика. Действительно инспектор. При воспоминании о тонких чертах ее лица, о грации ее движений у меня до сих пор внутри теплело.
Но она никогда не подходила ко мне ближе чем на два метра! Да и видел-то я ее всего четыре раза – даром что помню эти случайные встречи поминутно…
Увы, дружище Заг, такие изысканные девушки, как госпожа Доминика, не интересуются недоразвитыми монтажниками. И между собой называют их «одноклеточными» и «кобелями». А монтажникам социальная справедливость предоставляет богатый выбор между проститутками, официантками, школьницами, еще непропетрившими что почем, и такими же, как они сами, – монтажниками.
