В поле зрения сержант появился почти неожиданно. Вышел из-за угла и остановился спиной к решётке. Я мысленно сосчитал до пяти и негромко свистнул.
Сержант на мгновение замер, но разворачиваться на звук не стал.
— Восьмой-один один-первому. Командир, ты случаем не меня ищешь?
«Комод», всё так же, не поворачиваясь, приподнял руку и показал жестом, что слышит меня. Затем, следующим жестом приказал оставаться на месте и не отсвечивать.
— Командир, я не один.
«Понял».
— Мне надо две минуты.
«Эвакуация по коду 2/2. Отсюда. Готовность — 2 минуты».
— Принято.
Сержант двинулся дальше по улице.
Я метнулся назад, в комнату, где оставил Анциллу.
Меньше, чем через две минуты, мы уже пряталась в нише возле решётки. А когда срок истёк, к проулку «подплыл» десбот и встал на опоры, вплотную к стене, загородив от улицы и решётку, и нишу. Через пару секунд в боте открылась дверь. После рывка за специальную рукоять решётка отъехала в сторону.
Я быстро запрыгнул в машину, следом за мной туда же запрыгнула и Анцилла.
Дверь бронебота захлопнулась.
С места он тронулся секунд через тридцать.
Водителем оказался боец из нашего взвода — рядовой Моуз. К нам он не поворачивался и то, что знает меня, не показывал.
В течение минут десяти ничего интересного не происходило. Десантный бот перемещался по улице тян на тридцать, минуту-другую стоял на месте, потом двигался дальше, на следующие тридцать тян.
Когда улица Святой Маркитантки закончилась, бот развернулся и встал поперёк дороги. Дверь распахнулась, в десантный отсек забрался сержант Эуоулд. Закрыв специальную створку, отделяющую отсек от водителя, он уселся на командирское кресло и окинул нас хмурым взглядом:
— Не знаю, кто эта села, но тебя, Вит, мне было приказано при обнаружении задержать и доставить в расположение батальона. Надо ли информировать об этом полицию? Не знаю. Приказов на этот счёт я не имею. Но я хочу выслушать твои аргументы, почему этого делать не надо.
Я открыл было рот, чтобы ответить, но меня опередила Анцилла:
— Сержант, я прошу вас немедленно связаться с вашим комбатом по закрытому каналу связи.
— Зачем?
— Чтобы передать сообщение.
— Какое?
— Протокол сорок два.
— И всё?
— Всё.
Несколько секунд сержант смотрел в упор на Анциллу, потом потянулся к вмонтированному в боевую панель блоку ЗАС и снял переговорную трубку.
— Один-два-один первому-ноль… Да. Так точно… Протокол сорок два… Понял. Есть, — он отнял трубку от уха и передал герцогине. — Говорите.
— Здравствуйте, сел майор… Да, это я… Хорошо. Ждём…
На базу мы прибыли через час, а до того продолжали «патрулировать» Данквиль в поисках «убийцы и дезертира». Затем на смену группе сержанта Эоулда прилетела другая, и нам отдали приказ возвращаться.
Бот приземлился рядом со штабом десантного батальона. Нас сопроводили внутрь под охраной целого отделения бойцов в полной экипировке. Потом мы со спутницей разделились. Её повели наверх, к майору Вирстафену, меня — вниз, в подвал, в комнату с крепкой дверью и прочными стенами.
В «бункере» я провёл около двух часов. Затем дверь отворилась, и в помещение вошёл капитан Дидрич. Он указал мне на стул и сел через стол напротив. А затем без всяких прелюдий заявил:
— Час назад тебя обнаружили в северной части города. Началась перестрелка. Ответным огнём ты был уничтожен…
Что ж, чего-то подобного я ожидал.
«Мавр сделал своё дело, мавр может уйти».
Осталась самая малость: узнать, чем всё закончится.
Капитан внимательно следил за моей реакцией.
Надеюсь, у меня получилось выслушать «новость» достаточно безразлично.
— А знаешь, солдат, — проговорил Дидрич после непродолжительного молчания. — Лично я предпочёл бы, чтобы всё для тебя закончилось именно так.
Я покачал головой:
— А знаете, капитан, я — против.
Визави засмеялся.
— Да уж. Было бы странно, если б наоборот. А вообще, ты всё ещё жив лишь по одной причине.
— Какой?
— За тебя попросили.
— Кто?
— Неважно. А ещё меня попросили сделать вот это, — капитан высыпал на стол горстку монет. — Здесь ровно тридцать пять койнов.
— Странная сумма, — почесал я в затылке.
Дидрич внезапно нахмурился.
— А мне говорили, что ты поймёшь. Может, ошиблись, нет?
Я на секунду задумался.
— Нет. Не ошиблись.
— Уточни.
— Затраты должны быть поровну.
Вторую часть фразы я произнёс мысленно: «Потому что и удовольствие было поровну».
— Ответ положительный, — кивнул Дидрич. — А теперь… хм… Теперь, рядовой, мы поговорим о будущем, — он ткнул в меня пальцем и уточнил. — Твоём будущем…
** *
На орбиту меня доставил шаттл-автомат. Он пристыковался к спецтерминалу. В шлюзе дежурили уоррент-офицер из военной полиции и трое бойцов с оружием.
Когда тележка с «грузом» выкатилась из шаттла, уоррент первым делом проверил зажимы на моих руках и ногах и только затем приложил сканер к чип-коду.
— Рядовой Диржик, 37-й легион. Бывший стрелок штурмпехоты. Место рождения — планета Дюжевьоска. Переведён в штрафное подразделение… Всё верно? — уточнил он согласно инструкции.
— Так точно, сел.
— Распаковывайте, — приказал бойцам полицейский.
Сначала мне отцепили руки, тут же заведя их за спину и надев наручники, потом ноги. На ноги приладили пару стальных браслетов с короткой цепочкой, идти в принципе можно, но бежать не получится.
По станционному коридору меня вели с мешком на голове и сняли его, только когда очутились в другом шлюзе.
— Принимайте, — бросил уоррент человеку в военной форме, стоящему у корабельного люка.
Ни оружия, ни знаков отличия у этого военного не было.
Когда меня освободили от пут, он просто мотнул головой: мол, заходи; и лишь когда люк за нами захлопнулся, усмехнулся и коротко сообщил:
— Добро пожаловать в «Би-4», штрафник. Я — лейтенант Ханес…
Глава 8
Штрафником Диржиком с Дюжевьоски я стал сразу после разговора с особистом.
Если подумать, это ещё не самое страшное, что могло бы случиться.
По словам капитана, в течение суток на Шайо должен был прилететь полковник Галья́, начальник департамента контрразведки и, по совместительству, свёкор экселенсы Анциллы, герцог, глава одного из сильнейших домов Империи. Он мчался сюда, чтобы, так сказать, лично расследовать инцидент. А поскольку — и это уже было ясно, как божий день — речь шла о чьём-то предательстве, то такое расследование, сто пудов, завершилось бы срочным заметанием пыли под коврик.
Кто стал бы главной пылинкой, вопросов не возникало — ваш покорный слуга, даже с учётом того, что меня вроде как бы уже пристрелили при задержании. Но, как сказал Дидрич, если экселенц вцепится в это дело, то рано или поздно до всего докопается и выяснит, что напарник Анциллы жив и здоров и, мало того, находится здесь, в расположении десантного батальона. А это уже тянуло не на предательство, а на заговор. Поэтому, хочешь не хочешь, требовалось обязательно соблюсти старый универсальный для всех миров принцип «нет тела — нет дела».
Личное дело рядового Диржика, формально пропавшего без вести в недавней операции на Лирите, а по факту погибшего, подходило для моего «дела» как нельзя лучше. Тело несчастного на месте сражения не нашли. Видимо, было сожрано «саранчой». Но, как всегда и бывает в подобных случаях, началось расследование обстоятельств, которое при соответствующем желании могло затянуться на годы.
Капитан Дидрич решил не затягивать.
Штурмпехотинца Диржика «нашли», обвинили в дезертирстве и после его признания, раскаяния и готовности «искупить кровью» быстро, по упрощённой процедуре, без трибунала, отправили в штрафное подразделение…
