бутылку.
– Там еще на два захода готовят, я договорился. Понимал, кто в гости придет.
– О, тогда жизнь точно налаживается, – рассмеялся Сарри, выстраивая вряд четыре пластиковых стакана. – Ну, чтобы не в последний раз…
Через час чуть осоловевшие от выпитого и съеденного, начали разговоры за жизнь.
– Хороший ты мастер, Иван. Но все же за спину лучше бы посматривал. Нет, большая часть наших к тебе со всем уважением. Особенно, когда ты придумки не зажимаешь, учишь, показываешь. Не поверишь, сколько народу за эти дни сумело сытыми спать лечь, продав сделанные по твоим образцам штуки. Лампы эти, короба с ремнями. Или даже тачки для мусора. Колеса из вентиляторных винтов с ободом и оплеточным шлангом поверх – кто бы еще такое учудить смог?.. Но – шепчутся по углам, что слишком хорошо жить начал. Шепчутся…
– Что посоветуешь?
– Ты же с соседями вроде сошелся? Инструменты ремонтируешь по чуть-чуть и все такое. Спроси у них – нет ли шокера на продажу. Хотя бы его. Про более серьезное и не говорю.
Покопавшись в кармане, Осокин положил на стол небольшую продолговатую коробку с обрезиненным рычагом сбоку.
– Вот. Раньше фонарь был. Жамкаешь тут, “таблетку” подзаряжаешь. Это – лампочка. Народ с такими по разным углам лазал, держал в кармане на случай, если основные фонари сдохнут.
– Точно, видел такой. Даже название помню – “эспандер дурака”, – развеселился Чахлый. – Их почти в каждый ЗИП ремонтный пихали.
– Ага. И выглядит безопасно. Я рычаг доработал, теперь просто так не сдвинешь, надо руки сильные иметь. Я или Удэ справимся, а дети вряд ли.
– И что внутри?
– Кристалл от станнера и четыре средние “таблетки”. Прикинул, на семь-восемь разрядов должно хватить. Я ради пробы себе в ступню разок шарахнул, так полдня потом хромал. Если в корпус попасть – мало не покажется. Метров на пять должно доставать.
– Молоток, – кивнул Сарри, накладывая себе очередную порцию на тарелку. – Но ты все равно у соседей разузнай. И младшим своим что-нибудь прикупи. С одной стороны – на всякий пожарный. С другой – еще и статус подчеркнешь. Сам понимаешь – такое у нас ценят… Но это все – бытовуха. Ты же явно о чем-то другом хотел поговорить.
Убрав средство самообороны обратно в карман, Иван кивнул:
– Точно. Хочу спросить уважаемое сообщество, какие у них планы на ближайшее будущее? А то есть желание стать богатым, но боюсь в одно горло подавиться. Очень уж кусок большой.
– Что предлагаешь? – разлил по чуть-чуть из второй бутылки Удэ. – Мебель уже вроде народ клепает, свет почти везде протащили, каждую каску доработали – “черви” теперь куда как быстрее полезное находят, чем раньше.
– Предлагаю подумать над собственным кораблем. Одному мне такое не вытащить, а вот за компанию… Не делайте такие удивленные лица, лучше послушайте, что скажу… Чистым на проблемы Отстойника плевать. Хоть копаемся мы в мусоре, хоть передохнем все и сразу – только бы их коллекторы не трогали и кабели не грызли. Будет совсем плохо – времянки по обшивке станции пробросят или вообще уедут. Их текущая ситуация с вымиранием в системе вполне устраивает. Единственное, чем народ озабочен – это едой, выпивкой и возможностью быстро денег на переезд заработать.
– Это да, этим все озабочены.
– Просто я так понимаю, что на планете из трех добывающих куполов работает один и то чуть-чуть. У шахтеров – запустение. Здесь – от ста тысяч жителей у нас осталось меньше десяти и на других картина похожая. Вон, Шестерку даже ремонтировать не стали, а Семерку разбирают на запчасти, не спрашивая разрешения у остатков хозяев. Еще чуть-чуть – и вербовщики вывезут последних работяг с установленными базами и… Что потом? Реакторы надо обслуживать, машинерию как-то в порядке содержать. Если ключевой персонал уедет, что нас ждет? Катастрофа за катастрофой? Боюсь, это как в домино – одна костяшка упадет и все посыплется.
– Думаешь улететь?
– А мы нужны где-то?.. Нет, я предлагаю поступить по-другому. В системе полным-полно бесхозного железа. Можно ведь заводик какой-нибудь на орбите собрать. Те же шахты обновить и топливные станции на газовом гиганте подшаманить. Вдохнуть вторую жизнь. Люди-то пока есть.
– Люди есть. Профессиональных баз нет.
– Вот насчет этого и предлагаю подумать. Не верю, что все распродали. Должен быть неприкосновенный запас. И гелевых матриц, и готовых баз. У нас семь! Семь огромных жилых станций двести лет работало, обслуживало кучу народа. Наверняка где-то остались заначки, которые можно приспособить для собственных нужд. На первое время не так много надо. Медблок, чтобы установку делать. Кораблик транспортный. Док со шлюзом наружу. И те, кому интересно будет. Молодежи набрать, кого из головастых стариков подтянуть. Уверен, вместе потянем. Что-то подремонтируем, что-то из железа выброшенного соберем. Нам даже на Центральные отсеки оглядываться не нужно. Отстойник давно списали, весь, скопом. Поэтому только собственными силами.
Но собутыльники порыв Ивана не поддержали. Мало того, Сарри пригорюнился и заявил:
– Блин, я уж было подумал, что ты какой сейф нарыл. Открываешь – а там столбики слитков трансуранидов. Поделили – и на планету, подальше отсюда. Где чистый воздух, девушки фигуристые и все такое… Мастер, ты меня извини, но твоя мечта мертворожденная. Вон, даже умники, кто тебя сюда выдернул сдуру, и те делом занимались вполне конкретным. Бухло, жратва и одежда. Остальное не окупается у нас… Какой корабль, ты что? По всему Приграничью одно и то же. Мертвая зона. За триста лет выскребли все, что на виду валялось и на этом экспансия закончилась. Думаешь, ты первый, кто свалить хочет?.. Прости – не свалить, а возродить жизнь на умерших станциях… Нет, на моей памяти – третий. Или даже четвертый. Последнего, кстати, Гарди зовут. Он понял, что куда как проще свою банду сколотить, сесть на остатки контрабанды и любую торговлю через Предбанник. Думаю, он еще лет десять покрутится и тоже съедет… Мертвая система. Толпы людей на обочине жизни. И ноль перспектив.
Его поддержал Удэ:
– Федерация уже лет тридцать не вкладывается в разведку. Вообще. Планет для жизни нашли несколько сотен. По ним народ россыпью. В богатых минеральным сырьем станций навтыкали. С соседями что подороже поделили после войн. Никаких тебе великих сокровищ или вечной жизни. Везде одно и то же. Сунулись в эту сторону – а здесь на сотни парсеков ничего приличного. Львиная часть ресурсов теперь тратится на бросок к центру звездного скопления. Там – самая движуха. Мы же уже даже не захолустье. Мы его остатки…
