Людей мучил голод. Я устал видеть их голодные глаза и осунувшиеся лица. Провел сканирование. Оценил их внутреннее состояние. Скоро у них начнутся необратимые изменения организма, и мы не сможем их спасти. Я Иной, и не чувствовал голода, зато я знал, что происходит в моих клетках, и эта информация меня тревожила. Так я протяну еще несколько дней. Я перевел свой организм на экономичный режим работы. Ну, две недели. Я обменялся мыслями с Высшим. Он уже давно это сделал и еще делился с нами энергией, поддерживая нормальную температуру тел. В его мыслях содержался легкий упрек. На сколько хватит его самого? Месяц, с полным использованием внутренних резервов. А нас, примитивных, обогревать? Тоже, две недели. Но, если мы хотели сохранить людей, у нас не было и пяти дней.
Прошло три дня. Высший подошел к краю обрыва и усмехнулся: «Жаль, что Высшие не умеют летать без помощи техники. Многое умеем, но вот летать…» Он посмотрел на меня, и я все понял. Мы пошли под скальный козырек, где под брезентом от холода дрожали homo passionaris. Дэн сел рядом. «Где Луи?» — спросил он. Да, конечно, Луи наименее ценен. «Пошел за снегом для воды, товаби», — объяснила Энн. Луи вернулся и поставил на землю ведерко со снегом. «Вы сделаете нам горячей воды, товаби?» «Конечно, Луи. Дай мне ведерко, отойди немножко. Вот так». Наверное, он что-то понял. Я увидел ужас в его глазах. Колени его подкосились, и он упал в снег. «Товаби! Нет!» — воскликнул он. Но в следующее мгновение его сердце было остановлено, и он рухнул лицом вперед, без звука. Сервенты вскочили на ноги. «Товаби!» — почти закричал Алекс. — «Зачем вы его убили?» «Чтобы вам жить. Сядьте». Homo passionaris послушались. Я с упреком смотрел на них. Это было сделано только для их спасения. Мы с Дэном еще могли терпеть.
Высший вынул нож, длинный и достаточно острый. Такой не положено иметь homo naturalis. «Возьми, Алекс», — и он протянул его сервенту рукоятью вперед. Тот взял. «Зачем?» «Я понимаю, что вы с Энн не привыкли есть сырое мясо, но теперь не время привередничать. Относительно бактерий и паразитов не беспокойтесь. Я все дезинфицировал». «Никогда!» — сказал Алекс и вскочил на ноги. Энн встала рядом с ним. «Почему? Ты можешь мне это логически объяснить?» «Лу был нашим слугой. Он готовил нам обед и убирал в комнатах. И он был замечательным парнем. Мы его любили». «Ну и что? Теперь вы ему ничуть не повредите». «Товаби, как вы могли убить его!» «Это разумнее, чем умереть всем». «Извините, мы не привыкли есть себе подобных!» «Разумеется, в обычных условиях нерационально использовать разумное существо для этой цели. Но сейчас у нас нет другого выхода. Мне оставалось только выбрать из нас существо наименее разумное». «Боже! Труп еще не остыл», — прошептала Энн. «Окоченевший труп обладает куда меньшей энергетической ценностью».
Алекс взял за руку Энн. «Мы не будем», — решительно сказал он. «Тогда отвернитесь», — предупредил Высший. — «Вам будет неприятно на это смотреть». Алекс отвернулся и зашагал вместе с Энн к краю обрыва. Я обеспокоенно следил за ними. «Ничего не случится, — мысленно успокоил меня Высший. — Им просто надо прийти в себя после того, что произошло». Он не ошибся. Сервенты просто сели рядом у края пропасти, и Алекс обнял Энн за плечи.
Высший коснулся руки Луи, и она начала исчезать, словно таять. Я с благоговением наблюдал за тем, как Высший поглощает энергию. Рядом с ним сразу стало теплее. «Не слишком приятный способ, Пит, все равно, что заряжаться от розетки. Традиционный путь лучше и полезнее. Но этот — самый экономичный. Ты не жди меня. Ешь, Пит. Нож у тебя есть?» «Да, конечно». Я достал нож и отрезал кусочек от другой руки убитого. По ладони заструилась еще теплая кровь.
Сервенты выдержали около суток. Потом голод победил ложные представления о морали и глупые табу. Я с удовольствием смотрел на их порозовевшие лица. Только не видел глаз. Опущенные глаза. «Вы поступаете правильно, — в который раз успокаивал их Дэн. — Низший всегда должен помогать выжить высшему и жертвовать для него собой. Даже так, если это необходимо. В этом гармония». Homo passionaris слушали благосклонно, именно это они и хотели услышать.
Но время шло, а нас не находили. Тело слуги удалось растянуть почти на месяц. Растянули бы и на дольше, но Высшему нужно было больше энергии, чтобы обогревать нас. Наступил январь, а с ним — солнечные дни. Это было хорошо. Для Высшего — и солнце — источник энергии, хотя с очень малым коэффициентом полезного действия. Дэн все время проводил на солнце, а потом делился с нами теплом. Этого было мало, но хоть что-то. Но у ясной погоды была своя оборотная сторона — стало холоднее. Мы понимали, что долго так не продержимся.
А к середине месяца погода вновь испортилась. Перспектива голодной смерти опять замаячила перед нами, неумолимо приближаясь. Еще неделю жили за счет внутренних ресурсов, но это был предел. Сервенты бросали на господина обеспокоенные взгляды. Да, они следующие. Homo passionaris стоит пожертвовать ради Высшего и Иного, так же как Иным ради Высшего.
В тот день мы сидели под скальным козырьком, укрывшись куском брезента, и пытаясь согреть друг друга. Алекс обнимал Энн. Даже сервенты понимали, что ждать больше нельзя. «Товаби, — прошептал Алекс. — Умоляю, пусть это буду я». Энн плотнее прижалась к нему и замотала головой. «У тебя более высокий коэффициент ценности, Алекс», — спокойно заметил Высший. Энн обняла Алекса и заплакала. Но в следующее мгновение руки ее обмякли, и она опустилась к нему на колени. Остановка сердца.
Сервент смотрел на Высшего с ужасом и отчаянием. Хуже всего было то, что он молчал. Ни криков, ни проклятий. Дэн аккуратно взял у него тело Энн и положил на снег. Алекс не сопротивлялся. Странно для homo naturalis. По-моему, бурная реакция была бы более естественной. Я посмотрел на него внимательно. «Нет, — решил я. — Это обязанность Высшего проводить сканирование своему сервенту. Так пусть Дэн и проводит». «Алекс, тебе сейчас лучше пойти погулять, — ласково предложил Высший. — Ты должен немного успокоиться». Но тот не шелохнулся, даже ничем не показал, что слышал. «Ладно», — смирился Высший и коснулся руки Энн. Плоть начала медленно исчезать. Глаза сервента расширились от ужаса, он вскочил на ноги и побежал прочь. «Может быть, это и к лучшему», — помыслил Дэн для меня. «Что показало сканирование, ваби?» «Ничего хорошего. Чего и следовало ожидать в подобных обстоятельствах. Homo naturalis! Насколько же легче с Иными!» «Он опасен?» «Трудно сказать. В других обстоятельствах с такими результатами сканирования я бы определенно сказал „да“ и остановил ему сердце. Но сейчас… По-моему, он опасен в основном для себя самого. Мне, конечно, жаль лишать тебя обеда, но ты бы посмотрел за ним. Если он бросится в пропасть, мы лишимся не только его, но и его тела. А сколько нам еще здесь торчать?» «Останусь я». «Тобой я пожертвую только в самом крайнем случае».
Я пошел на поиски. Площадка маленькая. Вроде бы некуда деться, но много камней и скальных выступов. Есть, где спрятаться. Я обогнул один такой выступ, заглянул за пару камней. Пусто. Подошел к краю и посмотрел вниз. Слишком высоко. Даже, если бы там внизу лежало тело, я бы вряд ли смог его разглядеть. Я еще раз обыскал эту часть скал. Безрезультатно. Оставалось вернуться на стоянку. Я обогнул скалу и чуть не застыл на месте.
На стоянке лежал Дэн, и Алекс словно паук нависал над ним и методично наносил удары ножом. Внутренним зрением я этого не видел. Вообще ничего не видел. Homo passionaris и Высший исчезли. Оба. Я подошел ближе, чтобы видеть его организм. Иначе я не мог убить его. Сервент поднял глаза. Совершенно безумные. Я даже не стал проводить сканирование и остановил ему сердце. Я знаю, что в принципе не имел права этого делать. Я Иной, а не Высший. Но тогда это казалось самым разумным выходом. Со смертью Высшего власть над жизнью и смертью homo passionaris естественно переходила ко мне.
— Ты поступил совершенно правильно, — заметил Христиан. — Мне не в чем тебя упрекнуть, продолжай.
