Когда шумно радующийся папаша наконец отправился в свою квартирку и увёл сыновей, первой отреагировала негуманка. Да-Рэй и Аня ощутили волну печали и тревоги.
— Ты права, — тари коснулась её вяло двигавшегося щупальца. — Айсо, конечно, не самый лучший сосед, но теперь ему положены комнаты в центре города. Он уедет — а кого сюда поселят, ещё неизвестно.
— Не кукситесь, подруги, — сказала Аня, пытаясь казаться невозмутимой. — Будем решать проблемы по мере их поступления.
— Если это будет нам под силу.
— Не каркай.
— Каркают земные птицы вороны, а я… просто опасаюсь.
Увы, интуиция у тари была развита получше, чем у человека. Едва закончился шумный и весёлый праздник рождения, на который Айсо, получивший щедрое пособие от государства, созвал чуть не половину дома, едва его семейство погрузило пожитки в транспорт и отчалило к новому месту жительства, как над дверью его бывшей квартиры загорелся оранжевый огонёк. Стало быть, жилец уже найден и торопится вселиться. Государственные жилища долго не пустовали, всегда находились желающие (кто добровольно, кто вынужденно) их занять. От девушек в данном случае ничего не зависело. Кого пришлют, с тем и здороваться придётся. Они скромно надеялись, что приедет вежливый работящий горец вроде Айсо, или какой-нибудь недалёкий, но тихий инопланетянин, но надежды развеялись, как утренний туман.
Аня редко встречала рунн выше себя, однако этот экземпляр входил в их число. Точно так же редко она встречала местных с физиономиями отпетых урок. Притом, не страдающих избытком ума. Татуировок рунн на свои тела не наносили, но поперёк широкой груди нового соседа так и читалось классическое «Не забуду мать родную». Гопота.
— Снимай висюльки, — парень, перегородивший своей особой коридор, сразу оправдал все самые худшие Анины надежды. Так и есть: позарился на её серебрушки.
— Чего? — возмущённо протянула она. В руках пакет с будущим ужином, так что если полезет, может неприятно удивиться. — Мои священные камни тебе подавай? А на проклятие нарваться не хочешь?
— Снимай, я сказал! — гопник, цепко ухватив Аню за воротник, замахнулся для удара в лицо.
— Н-на!
Пакетом — в морду. Коленкой — аккурат куда положено, анатомия рунн в этом плане была весьма схожей с человеческой. Ох, зря новоявленный соседушка испугал Аню. Не знал, бедняга, что она с перепугу начинает устраивать окружающим неприятности. Взвыв на весь коридор, этот красавец разжал кулак, но… Есть у расы рунн интересная особенность. Коготь вместо мизинца. У женщин маленький — они его цветным лаком и стразиками специально покрывают, чтобы покрасоваться — а у мужчин весьма серьёзный. Может в отсутствие оружия успешно сойти за средство самообороны. Этот коготь, прочно уцепившийся за Анин воротник, деранул дешёвую ткань с такой силой, что та с треском распалась… На шум выскочили немногочисленные соседи, но, увидев главного героя, тут же попрятались. Все. Кроме Да-Рэй. Длинная тари, нагнувшись, схватила неудавшегося грабителя за шиворот и… как следует приложила его о стенку. Аж дом вздрогнул. Гопник упал и, тупо тряся головой, поднялся на четвереньки. Потом, очухавшись, ненавидяще уставился на долговязую.
— Твари инопланетные! — прорычал он, демонстрируя вершину своего интеллекта.
— Очень приятно было познакомиться, — тари мило улыбнулась, глядя сверху вниз на это недоразумение, и серебристо прощебетала: — Знаешь, а мне понравилось быть большой и сильной. Наверное, я у вас останусь.
Несмотря на нешуточную опасность, которая ей только что грозила, Аня расхохоталась. Уж больно комично выглядела работа мысли, отражавшаяся на тупой физиономии соседа. А мыслей у него было целых две: наказать мерзавок и держаться подальше от этой улыбчивой жерди. Возникшее противоречие стоило обмозговать. Поскольку процесс предвиделся трудоёмкий, гопник предпочёл не тратить время и усилия на инопланетянок. Что-то неразборчиво буркнув и потерев ушибленное плечо, он скрылся в своей комнате.
— Спасибо. Ты вовремя, — Аня обернулась к Да-Рэй. — Вот блин… Он мне комбез порвал, гад.
— У меня с самого утра было плохое предчувствие, — со вздохом ответила тари, внимательно осматривая подругу со всех сторон. — Он тебя не поранил?
— Не успел…
— Сними и спрячь украшения.
— Да пофиг теперь. Он же мстю устроит, побрякушки уже не важны.
— Вот именно. Одна ты теперь ходить не будешь. Ясно, командир?
— Ясно, пилот…
5
Мыть, чистить, крошить. Мыть, чистить, крошить… И так без конца. Если бы соблюдалось каваанское установление насчёт молений во время процесса, так вообще можно было бы свихнуться. Возможно, именно поэтому в священных ресторанах на кухне работали не-каваанцы. Два-три молодых жреца для обязательного благословения — вот и всё. В ресторане работали две жрицы. Хотя слово «работа» в применении к их обязанностям — это было сильно сказано. Чтобы пропеть ритуальные трёхстишия и простереть над дымящимися мисочками в благословляющем жесте все четыре руки много усилий не требуется. Не им же мыть, чистить и крошить, на то есть наёмные работники.
За месяц — земной месяц длиной в тридцать один день — Аня перепробовала все известные ей методы не сойти с ума. От анекдотов и мурлыканья песенок под нос до уроков языка тари. Судя по тому, что Да-Рэй вела себя точно так же, психотипы земной и тарийской расы были близки. Песни, по крайней мере, Ане понравились. Очень. Раса рунн певучестью не отличалась, кухонный персонал из местных поначалу кривился, возмущался. Ничего, привыкли. Хозяину-то всё равно, лишь бы работа не останавливалась. Богатые каваанцы, находящиеся вдали от родины, хорошо платили за обязательные для них блюда, так что жаловаться ему не приходилось. Работницы поют? Болтают? Ну и что? Продукты не портят, забастовки не устраивают — и отлично. Значит, условия для работы подходящие. Фирма, соответственно, процветает. Что ещё нужно честному рунн для сытой жизни?
— Ну, не знаю, не знаю, — офицер «службы порядка» был давно знаком, изучен по всем параметрам и с потрохами куплен. Но строит из себя… — Тебе ведь сообщают о каждой новой проверке, не так ли?
— Уважаемый Осни, мне нечего прятать. — Отвечать этому надутому субъекту нужно спокойно, даже с ленцой. Иначе нельзя, ибо упомянутый субъект непроходимо глуп во всём, что не касается взяток. — Тебе ли это не знать? Я кормлю каваанцев их священной бурдой и получаю за это небольшой доход, которым, кстати, делюсь с добрыми друзьями не за сокрытие тёмных дел, а из уважения.
— Я знаю, уважаемый Карсо, я знаю, — «добрый друг» прикрывает глаза в знак согласия. И тут же распахивает их во всю ширь. — Конечно, будь проверки чаще, они бы всё равно не нашли ничего незаконного. Но беспокойство, причинённое тебе их визитами, не возместить деньгами… У тебя новые работницы?