Игорь Середенко - Мёртвая точка

Фейн немного торопился, ему уже несколько раз напомнила об этом приятная улыбка очаровательной брюнетки, возникающей перед ним в форме голограммы. Он сидел в удобном кресле биомобиля, мчащегося под управлением компьютера — современный безопасный вариант управления. Согласно статистике за последние тридцать лет не было ни одной аварии, с тех пор как установили новую программу на биомобили. Профессор Фейн несколько раз сомкнул брови, прищурил глаза, закусил губу, и эти манипуляции были замечены разумной машиной. Перед ним выросла приятная девушка, на ее устах появилась теплая улыбка, и Фейн немного успокоился. В этот обычный день он был неспокоен, что-то мучило его сознание, какая-то снедающая скрытая мысль, словно навязчивый червь проползала вновь и вновь, напоминая о себе.

Мир, в котором жил Фейн, идеален. В нём нет проблем, человек спокоен и умиротворен, ему ничто не мешает и не тревожит, его мысли текут привычно, без страха и волнений, в гармонии с природой. Человек в таком мире не задумывается об опасности, его не тревожат неразрешимые вопросы, все предопределено и объяснимо. Современный человек наслаждается жизнью, оставив весь груз и тяжесть запутанных ситуаций в далеком прошлом. В нынешнем двадцать четвертом веке, когда люди научились не только управлять природой и ее богатствами, но и понимать ее, человечество вступило в эпоху совершенства души и сознания, теперь материальные вопросы более не предстают перед личностью, а служат ему на благо, не мешая благостным наслаждениям прекрасной и умиротворенной жизни.

Эти странные и новые ощущения, которые явно появлялись у Фейна в мыслях, были довольно странными и необъяснимыми. Вот уже три дня, как он не мог себе объяснить эти наваждения.

Биомобиль вылетел из тоннеля, стены которого, под воздействием голограммы — с изображением прекрасных зеленных лугов, залитых утренним светом, создавали впечатление у водителей, будто они едут не в темном тоннеле с серыми стенами, а на природе. В таких тоннелях с голографическим изображениям приятно было перемещаться. Время не замечалось, мозг отдыхал после работы, расслабившись и окунувшись в мир комфорта и уюта, наблюдая за бескрайними просторами дивной, сказочной природы, наполненной чудными, успокаивающими тонами цвета и тени.

— Совсем забыл, — вдруг произнес Фейн, высветив на лбу несколько складок между бровей. Он напрягся, затем вспомнив о назначенной встрече, сделал умиротворенный вздох, словно он решил мучающую его проблему, и произнес. — К профессору Смиту.

Разумный механизм биомобиля уловил его требование, и вновь перед ним выросло приятное лицо брюнетки.

— Профессор Смит примет вас через три минуты.

Спустя несколько минут его биомобиль свернул на крайнюю дорожку и плавно остановился. Затем поднялся куда-то вверх, перешел на другую полосу, несколько раз свернул, и вот он, не торопясь, начал подниматься вверх. Все это время ландшафты за окном биомобиля менялись один за другим, создавалось впечатление, что он двигался не в мрачном и однообразном тоннеле, а на природе, в удивительных и сказочных местах.

Биомобиль остановился. Открылась бесшумно дверь и Фейн вышел. Теперь он находился перед двухэтажным домом, расположенным на поверхности Земли, окруженном диковинными растениями с синими и желтыми цветками.

Фейн вдохнул воздух и медленно выдохнул, словно пытаясь успокоиться. Он подошел к двери, перед ним во встроенном в дверь мониторе появилась симпатичная блондинка.

— Профессор примет вас через минуту. Вы можете пройти в комнату.

Дверь открылась, и Фейн проследовал внутрь. В приемной его встретила секретарь — галогенное изображение той же блондинки, которую Фейн видел на двери.

— Я хотел бы встретиться лично с ним, а не с его копией, — заявил Фейн.

— Да, — улыбнулась девушка, — профессор знает о вашей просьбе, и потому будет лично присутствовать при беседе.

Фейн кивнул в знак согласия головой и проследовал в кабинет. Дверь перед ним открылась, и он очутился в комнате. Стены комнаты так же, как и в тоннелях, были оборудованы галогенным изображением. Фейн очутился в трехмерном изображении с видом чудесного озера.

Он стоял на палубе роскошной яхты. Заметив кресло, Фейн подошел и сел в него, утонув в его мягкой спинке и удобных подлокотниках. Звук природы, которую стимулировал компьютер, был приятным и потому Фейн немного успокоился и стал терпеливо ожидать психотерапевта, с которым он назначил встречу.

Вскоре появился профессор Смит. Широкое добродушное и приветливое лицо Смита, с дружелюбной и мягкой улыбкой, успокоили Фейна окончательно. Они поприветствовали друг друга и Смит сел на кресло, расположенное сбоку от Фейна, чтобы его клиент мог наслаждаться картиной природы.

— И так, вы сказали мне, что хотели о чем — то поговорить, — произнес Смит. Вас что-то тревожит?

— Да, — ответил Фейн. — Я не хотел говорить об этом по телефону. Понимаете, там, где я работаю, не любят…

— Это понятно. Почти все мои клиенты обращаются ко мне с подобной просьбой. Ваша работа нова для вас и требует…

— Нет, нет, вы не поняли, — перебил его Фейн. — Дело не в работе. Хотя и в этом тоже. Я давно уже не работаю журналистом. У меня много статей и книг.

— О чем вы пишите? — спросил Смит.

— В основном — историю. В этом то и проблема. Нельзя написать о прошлом…

— Не окунувшись в темные и серые времена, — дополнил Смит.

— Вот именно. В последнее время, я начал как-то странно себя чувствовать.

— Как это выражается? — спросил Смит.

— Даже не знаю, как это чувство описать. Подобные слова даже изъяты из словаря, говорить об этом запрещено в публичных местах.

— Понятно. Вас постигло чувство беспокойства?

— Да, возможно. Но я не уверен, что это. Скорее… Нет, не могу описать, — он напрягся с мыслями. — Это что — то старое, давно забытое людьми. Это было еще вначале третьего тысячелетия.

— Двадцать первый век? — спросил Смит, прищурившись.

— Да, возможно там.

— Вы писатель и я могу быть с вами откровенным. То, о чем вы чувствуете, но не можете сказать, называется страхом.

— Да, скорее это так. Да, да, это то самое слово, — согласился Фейн. — Именно страх сейчас наполняет мое сознание и не дает нормально жить и работать. Это чувство уже давно покинуло человечество. Оно нам неведомо. Оно запрещено в употреблении. Откуда же оно появилось? — спросил Фейн, глядя на прекрасные краски восхода солнца.

Профессор задумался, он приподнял черную бородку, искривил губы и вымолвил: