Мальчишка растерялся, занервничал, не зная, как реагировать на странную причуду старшего офицера. Впрочем, такое поведение гардемаринов естественно. Ведь достаточно одного моего слова, чтобы его немедленно выпороли.
– Я думаю, наши офицеры не будут возражать, сэр, – ответил он наконец. – Капитанский мостик находится в том направлении.
– Знаю. – Я едва сдерживал улыбку.
– Да, конечно, сэр, извините, – залепетал он, краснея за свою оплошность. – Заходите, пожалуйста. Я доложу лейтенанту.
– Хорошо.
Он побежал будить лейтенанта, а я отправился на капитанский мостик. Мой путь лежал мимо капитанской каюты, где я провел столько счастливых дней с Амандой и сыном Нэйтом. У меня защемило сердце. В этой же каюте Нэйт умер. Я почти физически ощутил близость Аманды. Потом я прошел мимо лейтенантской каюты, где когда-то жил Вакс Хольцер. Когда Тремэн выгонял меня с «Порции», я отверг помощь Вакса и потерял его как друга. В гардемаринской каюте жил Филип Таер. Нелегко далось ему искупление прежних грехов. А вот и вторая лейтенантская каюта Алекса Тамарова. Он мстил Филипу долго и изощренно, пока не понял, что месть начала пожирать его самого. Бедный Алекс! Ему тоже пришлось нелегко.
Дверь на капитанский мостик оказалась открытой. Во время ремонта это разрешалось.
Я вошел, посмотрел на многочисленные экраны, занимавшие большую часть стен. Разумеется, ни на одном из них изображения не было. Но бортовой компьютер должен был работать. Я произнес:
– Дэнни!
Когда-то Дэнни считал себя моим другом, а теперь почему-то не отвечал. Помнится, мы подолгу беседовали с ним.
– Компьютер, ответь, пожалуйста, голосом! – попросил я.
– Компьютер D20471 слушает. Пожалуйста, представьтесь, – произнес металлический голос.
Куда подевалось его озорство? Никаких человеческих интонаций. Зачем они заставили его отключить программу человеческого общения?
– Я капитан Военно-Космических Сил ООН Николас Сифорт. Говори со мной по-человечески.
– Спасибо, капитан, – послышался низкий женский голос.
Откуда это контральто? Что они с ним сделали?
– Дэнни, почему у тебя изменился голос?
– Я Диана, сэр. Бортовой компьютер «Порции». Я рухнул в капитанское кресло.
– А где Дэнни? – спросил я, плохо соображая.
– Моя память хранит всю информацию, которой обладал Дэнни, сэр.
– Где же Дэнни?
Из коридора послышался раздраженный голос:
– Гардемарин, если еще раз пустишь кого-нибудь на борт без разрешения, я тебя выпорю так, что…
Я обернулся. Увидев меня, лейтенант запнулся на полуслове и поспешно начал докладывать:
– Лейтенант Толливер… – Он снова запнулся, вытаращил на меня глаза.
Мы изумленно смотрели друг на друга, медленно узнавая. Да это же тот самый Эдгар Толливер! Мой давний мучитель. Старше меня на один год, на один класс, он к тому же был главным в нашей казарме. Я окунулся в вихрь печальных воспоминаний.
Еще раз скользнув взглядом по моим знакам различия, он вытянулся по стойке смирно.
– Вольно, – разрешил я. – Что случилось с Дэнни?
– Когда я пришел на этот корабль, бортовой компьютер уже назывался Дианой, сэр. Насколько мне известно, адмирал Тремэн сменил компьютеру личность в первые же дни пребывания на «Порции».
– Но зачем? – с досадой спросил я. Эдгар пожал плечами:
– Возможно, чтобы обезопасить себя на тот случай, если вы запрограммировали компьютер на саботаж, сэр.
– Диана, что случилось с Дэнни, с его личностью? – спросил я, глядя на динамики.
– Его личность полностью разрушена.
– Ее можно восстановить? – Дурацкий вопрос. Ответ мне был известен.
– Нет, сэр. Это невозможно.
Какая утрата! Бывало, я беседовал с моим другом Дэнни, как с человеком. Казалось, у него есть душа. Он утешал меня после смерти Аманды. И вот он сам умер.
Дерек, Дэнни, Вакс… Друзья уходят.
Вдруг я почувствовал на щеках слезы. А у входа стоял Толливер. Надо было взять себя в руки.
– Жаль, – пробормотал я. – Слишком большая потеря.
– Это же всего лишь компьютер, сэр.
– Спасибо, что приняли меня в гости. – Я покидал капитанский мостик с тяжелым сердцем. В коридоре украдкой смахнул слезу. Толливер и гардемарин проводили меня до шлюза.
В раздумьях я побрел к посту связи станции. Не будет ли богохульством помолиться за упокой души Дэнни? Может быть, будет, но я решил это сделать. Вдруг Господь Бог услышит меня, грешного?
На посту связи техник в наушниках возбужденно с кем-то переговаривался:
– «Свобода», вас понял, две цели в семнадцатом квадранте.
– Станция, «Калумет» движется в четвертый сектор, квадрант шестнадцатый согласно приказу, – доложил голос из динамика.
– Что случилось? – спросил я.
– Рыбы! – крикнул техник. – Установлено точно. Это не ложная тревога. «Свобода» уже вступает в бой, вот-вот подключится «Валенсия», остальной флот спешит им на помошь.
Я опустился в кресло и напряженно слушал сообщения кораблей о своих позициях, приказы командиров, подтверждения.
– Докладывает «Свобода». Нас атакуют две рыбы! Разрешите нырнуть в сверхсветовой режим, – прозвучал взволнованный голос капитана Тенера.
– Где «Валенсия»? – Это, несомненно, был голос Де Марне, тоже взволнованный.
– «Валенсия» здесь, сэр. Координаты восемнадцать, сто тридцать пять, шестьдесят два. Полчаса лету до «Свободы».
– Ладно, «Свобода», ныряйте. Прыгайте на минимально возможное расстояние. При всплытии немедленно доложить!
– Есть, сэр. Инженерное отделение, приготовиться к прыжку!
Вскоре сигналы «Свободы» исчезли. Корабль, летящий со сверхсветовой скоростью, становится изолированным от внешнего мира.
– Докладывает «Валенсия». Куда лететь?
– Мистер Гровс, ждите всплытия «Свободы». Если она вынырнет неподалеку, летите к ней в обычном режиме, в противном случае прыгайте к ней.
– Есть, сэр. Черт! Еще три рыбы! Две впереди, одна сбоку. Сейчас откроем огонь.
– Говорит «Орленок». Вижу три цели, – доложил капитан Дражинский.
– Всем кораблям! Внимание! Приступить к маневру В! – приказал адмирал Де Марне.
Сжав кулаки, я впивался глазами в экраны, на которых медленно маневрировала космическая армада. Реактивные двигатели включились на полную мощность, извергая снопы пламени. Большинство кораблей было распределено в пространстве на расстоянии нескольких часов лета друг от друга.
– Докладывает «Свобода». Мы вынырнули. Новые координаты: одиннадцатый квадрант, восемнадцать, два и три десятых, три.
– Вас понял, мистер Тенер.
– Что теперь… Боже мой!
– Что случилось, «Свобода»?
– Четыре, нет, пять, а вот и шестая рыбина! Совсем рядом! Все летят к нам! Они бросают в нас своими шарами! Декомпрессия! Срочно задраиваем все… – на этом сигнал «Свободы» оборвался.
