Виктор покачал головой сокрушённо. В этот день, с утра довольно прохладный, ему в своей тёмно-синей форменной куртке пилота гражданских сил совсем не бы-ло жарко. Но Джейк никогда не слышал, чтоб отец на что-то жаловался, он и сейчас улыбался, шутил, смеялся даже, хоть и видно: устал он уже от такой жизни подневольной, без чёткого графика работы и понятно, в каких условиях.
При словах отца Джейк неожиданно вспомнил рассказ Яниса в тот день, в общей камере карцера. Неблагополучная семья — это точно. Без матери, с отцом-алкоголиком, которого Алмаар презирал и ненавидел с детства.
"А если бы тебе так, а? Без матери — и с таким отцом? Всегда один, абсолютно никому в этой жизни не нужный… Бродяжил бы сейчас точно так же где-то. Сидел по лагерям… Водился бы с бандитскими шайками… Нет!!! Нет! Не дай Бог! Это только в кино может быть кому-то интересным. По-настоящему же… Нет! Нико-гда. — Джейк ещё плотнее прижался к плечу отца. Господи, как же он был рад иметь таких родителей! Быть благополучным… — Как же это здорово — знать, что тебя лю-бит кто-то, любит не за что-то, а просто так, со всеми своими недостатками… Боже, как это здорово!"
— Он-то в первый раз, видно, меня за свободного принял… Рычал, огрызался по-началу, когда просил подать что-нибудь, — Виктор продолжал говорить, а Джейк слушал его, слушал родной, любимый до последней нотки голос, не спешил пере-бивать, а думал ещё и о своём. — А потом встретил во время прогулки — и подошёл.
Сейчас, вот, думаю, а может, его больше форма моя заинтересовала? — Виктор хмыкнул, пожимая плечами. — Да, странный он малость, этот Янис… Я по его прось-бе коды снял, а он теперь заявляет, не надо… Как же так, не надо?
— Какие коды, пап?
— Да копии кодов от дверей в центральном корпусе, — ответил Виктор. — Уж не пой-му, зачем ему это надо. В прошлый раз электронный блок от сломанного кодиров-щика просил… Электроника — это опасно. Только попадись, в лучшем случае — отправят на шахты…
— Он, что, сбежать хочет? — Джейк аж привстал, глядя на отца с таким изумлением, что Виктор даже рассмеялся в ответ.
— Не реагируй так остро! За одни только мысли о побеге — расстрел. Хватит с тебя неприятностей. Ты же говорил, тебя выкупят скоро. В любой день может приехать покупатель…
— Пап, я не всё сказал, — Джейк нахмурился. — За мной с Сионы приедут. Скорее всего, от самого Марчелла. Он уверен, что я из Разведки… Что меня специально в их Штаб внедрили…
Они и вправду со дня на день могут приехать.
— Почему же ты сразу не сказал, Джейк? — Виктор легко выпрямился, хоть и чувст-вовал, что ноги затекли от сидения на корточках. — Тебе так и сказали, что за тобой приедут сионийцы? Может, это всё одна болтовня?
Джейк вздохнул, опустив глаза.
— Мне Лионелли говорил…
— Лионелли? — Виктор озабоченно поморщился. — Да, этот врать не будет… Он обычно в курсе всех дел… Значит, придумать надо что-то! — Глаза его сверкнули. Он обдумывал услышанное, что-то прикидывал в уме, стоял, уперев руки в поясной ремень, смотрел куда-то в сторону, мимо Джейка.
— М-да, кроме, как бежать, и придумать нечего… — Хмыкнул Виктор через не-сколько минут полного молчания. — Бежать… Но как? — В упор посмотрел на Джей-ка. — Ничего!.. Захват корабля — это, конечно, выход… Можно попробовать…
— А браслет? — напомнил Джейк. Он чувствовал: отец должен помочь, он обяза-тельно что-нибудь придумает. Но как избавиться от поискового браслета? С ним на полигон не попадёшь, так тогда сторож на складе говорил.
— Браслет — это ещё не самое страшное. Важнее всего — правильно рассчитать курс… Улисса окружена защитным экраном. Специальная программа по уничтоже-нию любого вторжения извне…
— Но ведь как-то же они сами летают? — Джейк смотрел на отца снизу. Он был бли-зок к отчаянию. Совсем не это он хотел услышать. Но куда денешься от правды? Пусть лучше знает, что к чему, ясно представляет всю картину.
— В экране созданы "проколы". Здесь их все называют "рукавами". Но они зако-дированы программой… Снять коды можно только с ГиперКома. Это компьютер-матка. Он управляет всем на этой планете. Даже содержание кислорода в нашем воздухе рассчитывается им… Мы все здесь — звенья одной программы… Появляет-ся новый человек — и производство кислорода и пищи увеличивается…
— Ну, прямо, как Бог… Отец всего сущего… — Джейк присвистнул удивлённо. Про всё это он слышал впервые.
— Они стерегут ГиперКом… Это очень сложная программа…
Виктор снова опустился вниз, одним коленом для большей устойчивости упира-ясь в землю. Разровнял ладонью мелкую пыль, покрывающую бетонку, заговорил, рисуя что-то пальцем:
— Он находится в центральном корпусе, третий подземный этаж… Надёжная за-щита… Думаю, даже прямое попадание при орбитальной бомбёжке ничего ему не сделает…
Я был там всего один раз, на втором этаже… ТУДА бы меня никто не пустил… Да и вот эта побрякушка, — коснулся пальцами браслета на руке, — не позволила бы. Вот здесь главный вход. Он хорошо охраняется. Два человека постоянно, ещё чет-веро в пикете за стойкой… Проверяют тщательно каждого входящего. Меня даже обыскивали… До лифта так просто не добраться… Только через охрану, они все с оружием… — Виктор подробно восстанавливал план всего здания по памяти, рисовал и объяснял тут же. Джейк слушал внимательно, запоминал и всё больше убеждался: пройти той дорожкой, которую ему предлагал отец, невозможно. Нереально высту-пать против толпы вооружённого народа, не имея при этом ничего, кроме голых рук и энтузиазма. Захватывать девятиэтажное здание, главный компьютер — сердце и мозг подкупольного мира — это сущее безумие.
— Это невозможно, пап. Нам в жизни туда не попасть… — Поднял глаза на Виктора. — Нас попросту перестреляют ещё в вестибюле…
Отец молчал, он и сам понимал всё прекрасно, поэтому намеренно не глядел на Джейка, упорно изучал чертёж, созданный собственной рукой, будто надеялся най-ти другой способ.
— Это невозможно! — повторил Джейк. Начиная нервничать, он запустил руку в волосы на затылке, стиснул пальцы, причиняя себе намеренную боль, но и она не помогла. — Это дикий план, пап! Дикий и безумный!
Выпрямился рывком, ногой затёр рисунок. Виктор продолжал молчать. Волосы закрывали его лицо, а может, он намеренно избегал смотреть в глаза сыну. Рано или поздно дети понимают, что родители их не всесильны. И это всегда приносит боль. Джейк же, кроме этой боли разочарования, чувствовал ещё и отчаяние, отчаяние безысходности, невозможности изменить свою судьбу.
— Пап, я не хочу так!.. Я не хочу опять на допросы! Я не хочу умирать! Я ничего этого больше не хочу!.. Я только домой хочу!.. Я к маме хочу! Я хочу увидеть свою девушку! Я обещал ей вернуться! Я всем им обещал!.. Обещал вернуться живым и здоровым!.. Боже!!! Господи! За что мне это всё?! Что я сделал такого?! Ведь изна-чально, с самого рождения, как чёрт знает что!.. Всё не так, как у людей!
