Ознакомительная версия.
Множество мыслей проносились в голове девушки, выстраивая сложные цепочки ассоциаций. Внезапно и ярко вспомнились первые самостоятельные прогулки. Ее сердце замирало от ощущения глубины, выплывая из батт отсека, она парила над Волнующимся Лесом, а эмр, отвечая на ее восторг и некоторую растерянность, дезориентацию, мгновенно трансформировался, формируя подводные крылья – два упругих кожистых образования, расположенные по бокам. Пока у маленькой Инги все обмирало внутри, он начинал совершать волнообразные движения, – только сейчас, бросив мгновенный взгляд в прошлое, Инга отчетливо поняла, что эмиранг учил ее плавать, спокойно и уверенно показывая элементарные движения, давая возможность адаптироваться к водной стихии, действуя как спокойный, дружелюбный, но требовательный наставник.
Почему я сейчас думаю об этом?
Инга искала объяснение необычному поведению эмра.
Один из вероятных ответов как раз скрывался среди первых детских ощущений. А что если он не взрослел вместе со мной, как могло показаться? – внезапно подумала Инга, вспоминая множество других, аналогичных примеров. Эмиранг научил ее многому, получается, что уже тогда симбионт обладал запредельным для юного существа жизненным опытом? Возможно, он и прежде контактировал с людьми, но из других, предшествующих поколений?!
Закравшаяся мысль неприятно поразила Ингу, и она тут же отмела ее, как вздорную, постаралась переключить свое внимание на окружающую обстановку.
К ее удивлению восприятие рельефа резко ухудшилось. Перед тем, как глубоко задуматься она ясно различала наклонную плоскость огромного подводного плато, накрененного в сторону центра загадочной впадины, а теперь эхолокатор эмиранга пробивался немногим дальше, чем взгляд, – сигнал искажался колышущимися зарослями, максимум, что удавалось различить, были мягкие очертания ближайших каменных валунов, покрытых толстым слоем водорослей.
Исчезли и пятнышки, так насторожившие Ингу, а к эмирангу вернулось беспокойство, словно эти явления были каким-то образом связаны.
А почему нет? – вновь проскользнула тревожная мысль. Почему я так разволновалась от одной мысли, что эмр может быть очень древним существом и обладать многовековым жизненным опытом, объясняющим его реакции на непонятные мне явления?
Инга ласково коснулась эмиранга.
Мы во всем разберемся, я знаю, подумала она.
Эмр ответил утвердительным покалыванием.
Инга выдержала первый удар судьбы. Ее мир не рухнул. Он стал сложнее, но по ощущениям остался таким же светлым, как и прежде, его не окутала тьма, а что до множества возникающих вопросов, противоречий, тревожных чувств, – это был неизбежный процесс, ведь она, силой обстоятельств, оказалась за гранью всего привычного, по сути, стала первооткрывателем, – ей удалось преодолеть Бездну и увидеть мир, раскинувшийся за кипящими широтами.
* * *
Чтобы не плутать в заповедном подводном лесу, Инга всплыла, стараясь подняться выше густых, непроходимых зарослей.
Постепенно ее взгляду открылся удивительный пейзаж. Высокие, местами достигающие поверхности океана растения, как оказалось, не образовывали сплошной стены, участки густых зарослей располагались в виде отдельных «оазисов». Течения вымывали из чащи длинные мутные шлейфы органики: микроскопические организмы, частички ила, фрагменты водорослей относило на сотни метров, и везде вдоль постепенно оседающих на дно потоков питательных веществ теснились раковины огромных моллюсков.
Обилие пищи порождало необыкновенное разнообразие жизни. Отдельные раковины достигали трех-четырех метров, их размер и причудливые формы невольно притягивали взгляд: за волнистыми краями приоткрытых створок даже издали просматривалась пульсация плоти, – моллюски заглатывали мутную взвесь, прокачивая через себя воду. Множество зеленых мохнатых шаров медленно катились по дну, их то сбивало вместе, то разносило в разные стороны на перекрестках течений, некоторые медленно всплывали к поверхности, другие так же неторопливо погружались, плотные стаи рыб свивались в подвижные, поблескивающие пространственные фигуры, дно усеивали разнообразные по форме и цвету губки, кое-где виднелись замшелые от обилия растущих на них водорослей валуны.
Дальше, за участками подводных зарослей, эхолокатор эмиранга внезапно начал вычерчивать контуры каких-то таинственных образований, сплетающихся в сложную трехмерную структуру.
Сердце Инги вновь сжалось, дрогнуло, забилось глухо и неровно.
Никогда прежде ей не приходилось видеть ничего подобного! За границей зарослей, там, где вода была чистой, почти кристально прозрачной, возвышались отдельно стоящие, занимающие огромные объемы сооружения!
В основе каждой «постройки» (а их были сотни) лежал прочно опирающийся на дно конус с усеченной вершиной. Его боковые поверхности усеивали мелкие отверстия, неровности, наросты и наплывы – в них укоренялись водоросли, некоторые служили убежищем для рыб и других обитателей подводного царства, но больше всего воображение Инги поразили обрамляющие вершину каждого конуса «побеги» – они тянулись в разные стороны, образуя сложные сплетения, отчасти состоящее из геометрически правильных фигур!
Затаив дыхание, она попыталась проследить взглядом за структурой ближайшей «постройки». Родительский конус, расположенный в прозрачной воде между двумя языками мутных течений, дал три мощных побега, растущих симметрично, под углом в сто двадцать градусов относительно друг друга.
Побеги имели около двух метров в диаметре, выглядели жесткими, состоящими из какого-то твердого материала. Они протянулись на сотни метров, образуя каскады фигур: поначалу закручивались тугими спиралями, затем вздувались в форме идеальных сфер, тесно прилегающих друг к другу, как будто огромные бусины, чуть дальше вытягивались в виде цилиндрических капсул с закругленными торцами и вдруг начинали ветвиться, как будто взрывались десятками дочерних побегов, – некоторые из них тянулись ко дну, исчезая между валунами, другие соединялись между собой, образуя замысловатые формы, третьи росли вверх, устремляясь к поверхности воды, но, не доходя до нее нескольких метров, поворачивали, снова ветвились, соединяясь с побегами других «конусов», образуя сложную многоуровневую архитектуру, – изящную, на первый взгляд хрупкую, ажурную, невесомую…
Что же это? – мысленно спрашивала себя Инга. Подводный город? Неоспоримое свидетельство, что планета была заселена разумными существами задолго до появления людей, или все же творение природы, случайно воплощенное в повторении правильных геометрических форм?
Ознакомительная версия.
