Ознакомительная версия.
Им оставалось пройти совсем немного, когда он внезапно остановился, повернувшись к Селене, и серьезно посмотрел в ее глаза.
Сокровенные слова рвались из души, просились наружу, но губы словно онемели, не в силах произнести простой и древней как мир фразы…
Мечтательная улыбка, блуждавшая по губам Селены, исчезла.
– Я люблю тебя, Ветер. – Тихо прошептала она, не отпуская его взгляд.
…
Именно после этих слов, он, изменив всем личным правилам безопасности, начал создавать свой виртуальный мир, где они с Селеной встречались на протяжении последующего года.
Там, на лесной поляне у ручья плели свое белоснежное кружево зимние хризантемы – редкие цветы с далекой прародины человечества, которые они видели в тот день на кьюиганской выставке.
Счастье казалось безграничным, вечным, неизменным.
* * *
Я эгоист…– Думал Ветер, витая в воздушных потоках, рассеивающих облачка нанопыли.
Любовь изменила его.
Единственное чувство, звенящее, натянутое как струна в опустевшей, оскудевшей душе, не давало ему легко, цинично и безжалостно решить проблему вторжения.
Никакие локальные разрушения не могли существенно повлиять на общее состояние самодостаточных систем Башни. Одна мысль, сформулированная в виде приказа, и непрошенные гости пополнят запорошенную оранжевым песком коллекцию мумифицированных тел, оставшихся после последней предпринятой десятилетия назад попытки чужаков овладеть уникальным кибернетическим комплексом.
Он смотрел на них, медленно кружа в стылом воздухе, и думал: вот сейчас моя воля разбудит защитные комплексы Башни, и они умрут, примут жестокую смерть ради того, чтобы я смог вернуться в маленький уютный мир, вновь коснутся своими губами губ любимой… Это было правильно с точки зрения личной безопасности, но… как он посмотрит ей в глаза? Что ответит на простой казалось бы вопрос: как дела, милый?
Я убил их… Не волнуйся моя хорошая, всего лишь полтора десятка трупов, они скоро перестанут вонять.
Что же ты вытворяешь сознание? Откуда в тебе эта жалость, ведь они вторглись сюда незваными, непрошенными и ходят, будто хозяева по бренным останкам прошлого…
Неужели я буду вынужден лгать ей? Смотреть в ее встревоженные глаза и спокойно лгать? Или скажу ей правду: кто я на самом деле, чтобы любимая ужаснулась, поняла, что за жестокую шутку выкинула с ней виртуалка?
Но ведь я люблю ее!…
Острая дилемма казалась неразрешимой.
В этот миг Ветер впервые подумал, что их счастье покоиться на хрупком взаимном доверии. Пока души оставались кристально чисты, незапятнанны ложью, им было легко.
Он имел право отринуть прошлое, но не мог поступиться настоящим.
Завтра, нет, сегодня ночью он придет, и она внезапно спросит: Кто ты мой милый Ветер? Как разрешились твои проблемы?
Что я отвечу ей? Солгу и найду силы забыть эту ложь? Превращу нашу любовь в саднящую, лживую игру? Убью все светлое, что возродилось в душе, вновь наполнив ее сумерками ненависти?
Зачем вы пришли сюда? – Ему хотелось закричать, чтобы они вздрогнули, остолбенели, оглохли, услышав громогласный вопрос изливающийся из сотен электронных глоток, чтобы ужаснулись и бежали, породив еще одну фантастическую легенду о созданном людьми и прочно забытом месте.
Ветер на секунду затих.
Буря эмоций постепенно улеглась, и он подумал: может быть, они действительно испугаются? И тогда он спокойно посмотрит в глаза любимой, улыбнется и скажет: все позади милая. Ко мне в дом забрались грабители, но я напугал их, и они бежали, не помня себя от страха…
Это будет правдой.
Ветер искал выход, он не хотел крови и смерти, любовь Селены изменила его, но он так долго находился в отрыве от людей, что мыслил сейчас почти как ребенок.
Напугать Драйва или Фроста?
Прочитай они сейчас мысли хозяина Башни, то, наверное, не сговариваясь, расхохотались бы в ответ.
* * *
– Легко вошли – Пробурчал Анжи, оглядываясь по сторонам. Зал действительно выглядел огромным, а главное – непонятным. Странная архитектура в сочетании с редкими обломками некогда установленного тут оборудования нагоняла подсознательную жуть.
Он не заметил, как невесомая пылинка опустилась на плечо и прочно приклеилась к его скафандру.
Не найдя ничего привлекательного в мрачной сводчатой архитектуре запрошенного оранжевым песком зала, Фрост обратил свое внимание на аварийную лестницу, где лежали останки киборга. Да, как и говорил Дрейк зрелище неприглядное, но, в конце концов, какое ему дело до внешнего вида?
– Зураб, Хельга, поднимайтесь по лестнице до второго уровня. – Раздался по каналу связи приказ Драйва. – Доложите, когда обследуете помещения. Осторожнее с дверями, старайтесь ничего не ломать. Энергетической активности я не наблюдаю, так что, надеюсь, сюрпризов не будет. Просто осмотрите уровень, ясно?
На этот раз ганианец кивнул без лишних возражений. Похоже, он начал понимать, что данной фазой операции управляет вовсе не Фрост.
Когда группа из десяти боевиков скрылась во мраке лестничных маршей, Дрейк некоторое время следивший за их продвижением, подошел к Фросту, ответив на его замечание:
– Слезть с дерева всегда труднее, чем вскарабкаться на него. – Он кивком указал на труп и добавил:
– Сорок лет он валяется тут. Анализаторы показывают, что под скафандром форма, какую носили силы корпоративной безопасности Гизборна. Я навел справки через сеть, и выяснил, что в ту пору на планете хозяйничала группа «Экорамбус».
– Нам то, что с этого? – Хмуро осведомился Фрост. И мысленно добавил, спрашивая у самого себя: Ты навел справки через сеть? Прямо отсюда, Драйв? Где тогда граница твоих возможностей? Или импланты кибрайкера дают неограниченную власть над информационными потоками?
Ответов на мысленные вопросы он не получил, лишь встревожился, а Дрейк как назло хладнокровно изрек:
– Не верю я этой обманчивой тишине. Что-то тут не так. – Он, наконец, отпустил мумифицированное тело, и оно с неприятным шелестом съехало по песчаному откосу. – Корпоративными силами на Гизборне командовал отставной полковник, уволенный из ВКС первой Конфедерации за издевательства над подчиненными. Его фамилия Шнайдер. Отто Шнайдер, может быть, слышал о таком?
– Нет – покачал головой Фрост.
– А вот мне это имя знакомо. – Признался Дрейк. – Шнайдер люто ненавидел ксеноморфов, и открыто демонстрировал свои симпатии к националистическим течениям, особенно тем, что ратовали за генетическую чистоту «Homo Sapiens» Он всерьез мечтал объединить человечество под диктатом Земли, но как говорили наши предки: «бодливой корове бог рог не дал»… – Усмехнулся Дикс. – В распоряжении полковника имелся всего один боевой корабль да пара сотен откровенных головорезов, которых он набрал на Окраине.
Ознакомительная версия.
