И Лориан увидел всё.
***
В большом зале, обвешанном красными шторами, с алтарем в виде огромной руки отстукивали свой ритм громкие маятниковые часы. В зале не было больше ничего, и в пустом пространстве стояли люди в разных масках: толпой, нестройно, но тихо. У входа стояли четверо, и все взгляды были обращены на них.
— Возрадуйтесь же, братья и сестры! — провозгласил один из четверых, носящий белую маску с длинными тонкими усами. — Наступил этот день — великий день! День, когда объявится истинный предводитель Маскарада, главный вестник Второго Пришествия Антонио Шарка — Первый. Да откроются ваши души ему, и да будете доверять вы ему, как не доверяли себе. Действие Первого — благодетель, слово Первого — закон. Запомните же мои слова, и пусть они путь вам укажут в трудный час!
Стук механизма отмерял время, и вот люди в масках услышали, как к нему прибавился звук приближающихся шагов. Шаги раздавались всё громче, всё отчётливей — присутствующие, затаив дыхание, смотрели на тяжёлую деревянную дверь. Наконец, та отворилась — и через порог на собравшихся из-под стекла своей чёрной маски взглянул Первый из Маскарада — Великий Лидер Шарк.
***
— Но это несправедливо! — выкрикнул Франц Вайнберг, молодой человек с длинными чёрными волосами, спадающими на плечи. — Они ведь верят нам! Ты не можешь просто взять и растворить всех людей, сказав, что они спасутся! Будь я проклят, если буду одним из спасшихся, а доктор Стивен Лейн — нет!
— Знаю, Франц, знаю… — ответил ему человек, сидящий за столом.
Тот выглядел невероятно измождённым; синяки под глазами казались больше самих глаз, причёска была взлохмачена, и случайно разбросанные волосы на лице говорили о том, что Адам Грей, величайший инженер Человечества, брился вслепую.
— Но мы действительно не можем спасти всех, — страдающе проговорил Грей. — А двадцать пять Избранных Шарка избираются не по талантам, а по тому, насколько они готовы строить будущее, соответствующее Идеям. Мы бежим с Земли в надежде, что другие цивилизации приютят нас — и поэтому мы должны быть идеалом личности, а не идеалом таланта…
***
— Где это я?..
— Привет, — Эвелин Глэшоу сидела рядом с кроватью, на которой лежал Франц, бессильный после вечности в криосне. — Добро пожаловать на планету Ренектиш. Мы у дружественной цивилизации, как и предсказывал наш дорогой Шарк, вот только… Эти лиходеи уже всё сделали за нас.
— Как это?.. — разум Франца ещё не до конца пришёл в себя, но взгляд уже прояснился.
— Видишь ли, Ленорины не сочли нужным будить нас, когда подобрали Небесную Сферу. Они наплодили людей, сделали цивилизацию… Только очень погодя Тимур проснулся и оказался первым из нас. Он сейчас вхож в круги чего-то вроде местного правления, но наше мнение тут не в почёте. Мы, друг мой, устарели.
***
— Эйонгмер говорит… Атексетов… поэтому надо…
— …неприемлемо! Я отказываюсь в этом участвовать!
— …твоя идея?.. я хочу…
— Забудь!..
***
— Это ваш Бог-Основатель. Берегите его и чтите его слово…
***
Лориан видел Эйонгмера — человека в чёрном и в жуткой безликой маске; слышал его до боли знакомый голос, передающий пророческие знания о судьбе цивилизации. Лориан видел, как возводился Кубус. Он видел, как из ниоткуда поднимаются огромные конструкции, как подобно гигантской губке разрастаются невероятных размеров твёрдые грани. Он видел, как строились города на Левене, как человеческие дроны бились друг с другом с начала времён. Он был в гостях у цивилизации Тормонов, отвергнувшей Агмаила, которая развилась и жила на технических уровнях; он видел, как Серанэт вступает в контакт с Другими, как Ленорин щелчками и свистом рассказывает свою историю. Лориан видел конфликт Тормонов с Айлинероном, он видел, как Агмаил вплавил в потолок их короля, а среди населения распространил уродующую разум и тело заразу; Лориан видел всю историю, от Шарка до Атексетов — историю, полную событий. Историю, полную сбывшихся предсказаний Эйонгмера.
Лориан, тяжело дыша, открыл глаза. В его памяти теперь были три тысячи лет, и руки его похолодели и тряслись. Снова получив контроль над телом, Лориан понял, что сидит на полу, а по его щекам стекают тёплые капли.
Слёзы? Неужели затёртые временем эмоции могут вызвать такую реакцию?
Лориан поднял взгляд и увидел, что напротив него, скрестив ноги, на полу сидит человек в белой мантии. Маска Ястреба, Бог Разума, Агмаил — Франц Вайнберг. И этот человек, проживший три тысячи лет, совершивший бесчисленное множество величайших деяний, чьи воспоминания теперь были и воспоминаниями Лориана, сидел на полу прямо перед ним и улыбался. Но на этот раз в его улыбке помимо радости читались гордость и глубочайшая скорбь — сочетание, похожее на крепкий хелмарский коктейль.
Франц знал, что Лориан догадался, и знал заранее, что этот день настанет. С самого начала, когда Прокси только была изготовлена, Франц предназначил её именно Лориану, так как знал — предсказание Эйонгмера верно. Оставалось лишь ждать, и это свершилось: перед Францем сидел человек, который разгадал его загадку, который заслужил главный приз в виде истории с собой в роли главного героя. Франц был рад, гордился своим учеником — но чувствовал глубокую печаль от того, что именно пришлось ему пройти ради победы.
И круг замкнулся.
Предсказанное свершилось.
Франц сложил пальцы в символ Наблы и коснулся сначала обоих плеч, потом живота и, наконец, приложил их ко лбу. Самое формальное приветствие Айлинерона, символизирующее наибольшее почтение к человеку напротив.
— Давно не виделись, Эйонгмер, — тихо сказал Бог Разума Лазурной Звезде.
***
Сошедшись в дуэли смертельной над бездной
В объятиях бури, под грохот штормов,
Сверкая ударами тысячи лезвий
Сражался ты с Тенью вселенских грехов.
Меж взмахами стали и вспышками молний
Встречались вы взглядами с холодом Тьмы.
И думал с ухмылкою горькой ты: "Правда ль,
Не чувствует Тьма жар горящей мечты?
Неужто не ведомы Тени страданья,
Неужто не ведома Тени любовь?
Неужто, сжигая миры за мирами,
Не чувствует Тень ничего вновь и вновь?"
И битва была, и померкли светила,
Никто не был в силах повергнуть врага.
Не знал ты, что против тебя бьётся сила,
Что в прошлом — народа в печали слуга.
Не знал ты, что некогда, вечностью раньше
Над тем же обрывом, под той же грозой
Под вспышками молний с воителем павшим
Сошёлся в бою одинокий герой.
Не видел герой в нём спасителя мира,
Но видел угрозу народа судьбе.
И в ярости, в гневе отчаянно бил он
Врага своего, закаляя в себе
Бесстрашие воли, выносливость духа,
И холодность чувств своих, твёрдость руки.
И вот воин павший сражён, канул в бездну.
А люди увидели, снам вопреки,
Как смотрит на них воплощением рока
Создание Тьмы в пустотою в глазах.
И вняв предсказаниям древних пророков,
Сказала Тень людям: "Однажды в веках
Появится новый вершитель разбоя,
Союзников ратных должны мы найти.
И каждый иль явится с нами для боя,
Иль сгинет за то, что откажет идти".
И крылья простёрла свои над мирами
Ведомая прошлым безликая тень.
Миры восставали — миры умирали
С надеждой слабевшей на завтрашний день.
И в битве вчерашнего с завтрашним вечной,
Забыв про покой, развлеченья и смерть,
Старайся в погоне своей бесконечной
Себя вместе с недругом враз не стереть.
