Вдруг свет в комнате погас и сменился тусклым красным свечением. Заговорил еще один синтезированный голос, доходящий до них из каждого угла квартиры:
— Аварийный выход активирован. Аварийные двери откроются через десять…
Сонтаранцы посмотрели один на другого, а затем на Смоллса.
— Ты предал нас! — взревел лидер группы, когда они и его люди развернулись и понеслись к дверям лифта.
— Девять… Восемь… Семь… Шесть… Пять…
Вместе солдаты попытались разжать двери, но это было бесполезно. Они были наглухо закрыты и воздухонепроницаемы.
— Четыре… Три… Два…
Лидер группы обернулся к Смоллсу и увидел человека смеющимся; из его глаз лились слезы.
— Один.
С оглушительным грохотом круглая аварийная дверь была вырвана и выброшена в космос, как огромный диск. Квартира наполнилась оглушающим ревом, когда все, что не было привинчено, было вырвано вверх и выброшено силой урагана. Качаясь из стороны в сторону на своих цепях, аквариум дрожал и качался, прежде чем оторваться, и разбился, когда зацепил край шлюза; его содержимое вылетело в вакуум, как поток бриллиантов.
Смоллс уперся в стену, оглушенный шумом. Сонтаранцы отчаянно хватались за все, за что могли ухватиться, но это было бесполезно. Один за одним они были подхвачены и выброшены через шлюз, как тряпичные куклы, отброшенные чудовищными невидимыми руками.
Смоллс терял силу. Воздух в квартире почти весь ушел, шум замирал в тревожащей тишине, температура падала и падала до тех пор, пока его руки не оцепенели, и он даже почувствовал, как влага в его рту начала замерзать. Он потерял сознание, когда, в конце концов, тоже отправился в черное пустое небо.
Доктор не мог не думать, что это не было лучшим местом, чтобы его оставить, но сейчас пришлось бы это сделать.
Он натягивал одеяло до тех пор, пока оно не закрыло лица майора, и с минуту сидел там с низко опущенной головой. Он желал знать, была ли у майора семья, и если была, то где бы она могла быть. Возможно, на Земле, или разбросана по галактике в дюжине разных колоний. Едва ли это было подходящее место для того, чтобы оставить его, и едва ли подходящий конец для жизни. Он должен был остановить это, и скоро.
Он в последний раз взглянул вниз на тело майора.
— Маленькие уши, — сказал он, грустно улыбнувшись, — и немного звуков. Вы гений, майор.
Он встал с гостиничной постели и вернулся в ТАРДИС, где сейчас три подростка сидело вокруг консоли. Приподнятое настроение, последовавшее за выздоровлением Уоллеса, теперь смягчилось и было сменено мрачной меланхолией.
— Так, — спросил Джейк, взглянув на Доктора. — Какой план?
Доктор глубоко вздохнул и улыбнулся.
— Рад, что ты спросил, — сказал он, подойдя к консоли. — Ладно… Кто знает, кто такой был Фрэнсис Гальтон?
Джейк, Вена и Уоллес хмуро посмотрели на него.
— Кто-нибудь? Кто-нибудь? Нет? Хорошо… Фрэнсис Гальтон был изобретателем собачьего свистка. Вы должны знать, что такое собачий свисток. Нет…?
Все трое в унисон покачали головами.
— Ладно… Собачий свисток — это свисток, который могут слышать только собаки. Понимаете, собака может слышать что угодно на частоте от 16 до 22 тысяч герц. Вы должны знать, что значит «герц»… Правильно?
— Мы вроде как проходили это в школе, — сказал Джейк.
— Молто бене![8] — сказал Доктор. — Ладно… Итак, собаки могут слышать что угодно до 22 тысяч герц, но люди, понимаете, слышат только до 20 тысяч. Вы меня пока понимаете?
Они кивнули, все еще смотря на него с поднятыми в удивлении бровями, как будто не понимали на самом деле ни слова.
— Итак, собачий свисток, — продолжил Доктор, — производит звук выше 20 тысяч герц. Компрендэ?[9]
— Компрендэ, — пробормотали подростки.
— Прекрасная вещь! Теперь… — Доктор начал поворачивать шкалы и щелкать переключателями на консоли, — если я сделаю это…
Внезапно ТАРДИС наполнилась одной почти оглушающей резкой нотой. Джейк, Вена и Уоллес закрыли свои уши руками, и потом шум закончился так же резко, как и начался.
— Ужасно, не правда ли? — сказал Доктор, ехидно улыбаясь.
— Оу, — сказала Вена, — зачем вы это сделали?
— Это, — сказал Доктор, — был своего рода собачий свисток для человека. Это частота, которая сводит людей с ума. Если бы я изменил ее еще чуть-чуть, вы бы все ослепли и свалились бы.
— Ты сумасшедший! — сказал Уоллес. — Зачем ты хочешь это сделать?
— Хорошо, Уоллес, — сказал Доктор. — Я знаю, что все это немного ново и странно для тебя, но вам придется потерпеть со мной вот это, ладно? Хорошо…
Он повернулся к консоли еще раз, повернув другую шкалу и щелкнув еще одним переключателем.
— А как насчет этого?
Доктор протянул руки, как если бы он демонстрировал что-то сенсационное, но ТАРДИС была почти тихой.
— Я ничего не слышу, — сказал Джейк.
— Нет, — сказал Доктор. — Не слышишь. Но для сонтаранца…
Подростки переглянулись, все еще на секунду недоуменные, пока до одного за другим не дошло, и они посмотрели на него, улыбаясь.
— Вы имеете в виду…? — сказала Вена.
— О да! — сказал Доктор. — Единственное, мне, на самом деле, не по душе приглашать всех сонтаранцев в округе на чай с печеньями просто для того, чтобы я мог их оглушить.
— И что мы можем сделать? — спросил Джейк.
— Мы, — сказал Доктор, — должны найти, где мы можем проиграть этот шум на всю колонию.
Он стал ходить вокруг консоли и затем, во внезапном порыве вдохновения, выскочил в номер гостиницы. Дети последовали за ним и нашли его, смотрящего на видеоэкран в углу номера.
— О да, — сказал Доктор. — Замечательно, просто… замечательно.
Теперь растения были не больше, чем дезинтегрированный мусор, местами слоем в фут, который завалил пол Кислородных Садов. Саргу пришлось только напомнить подразделению, что каждое растение содержало миллионы, возможно, миллиарды спор, и каждая была способна превратить другое живое существо в рутанского хозяина. Потом, когда они открыли огонь по растениям из своих ружей, они выходили на задание с удовольствием.
Сейчас сады были тихими, главная комната наполнилась прогорклым запахом сгоревшей растительности. План рутанцев был сорван, их растения уничтожены. Все, что осталось сделать, это казнить тех людей, которых рутанцы уже захватили.
Сарг по-прежнему питал желание уничтожить всю колонию. Они могли вернуться на свои корабли и сделать всего один выстрел в сердце Челси 426 — взрыв, который вырвал бы сердце этой структуры и отправил бы ее скатываться в бурные облака Сатурна, не оставив выживших.
