Ознакомительная версия.
Обстрел, прекратившийся час назад, мог возобновиться в любой момент.
Роуг – проклятое место. Отсюда не возвращались. «Отправиться на Роуг» означало – умереть. Без вариантов. Уже не первый год на истерзанной планете шли затяжные бои. Отдельный дивизион Флота Колоний, оборудовавший стартопосадочные площадки в глубинах горной страны, укрепивший позиции десятью сверхтяжелыми батареями противокосмической обороны, держался насмерть… хотя ходили упорные и, по мнению Дымова, далеко не беспочвенные слухи, что в живых там не осталось никого, а господствующие высоты контролируют исключительно сервомеханизмы, иначе сложно объяснить несгибаемое упорство защитников стратегически важной планеты.
Кем я был десять лет назад? – невольно подумал он, и сам же мысленно ответил: – Девятнадцатилетним подростком. А тут уже шли бои. Нет там живых, а может, никогда и не было.
Он присел на выступающий край капонира, достал сигарету, прикурил. В черно-серой глубине укрытия притаился его «Фалангер» с бортовым номером 17. Сканеры серв-машины тут же отреагировали на крохотный источник тепла от уголька сигареты, мгновенно прикрыв пилота дополнительным маскирующим полем.
Мимо, царапая металлом о камень, резво пронеслась группа штурмовых сервомеханизмов. Промелькнув сумеречными тенями, они исчезли во мраке, направляясь в сторону ущелья.
Глеб глубоко затянулся. Говорят – от судьбы не уйдешь. А что такое судьба? Он усмехнулся внезапным мыслям, четко представив окружающую действительность. Армия сервомеханизмов, затаившаяся на склонах горного хребта, ждет приказа на очередной штурм господствующих высот. Они не ощущают обреченности, им неведомы чувства, разве что синтезированные сознания некоторых из искусственных интеллектов, управляющих серв-машинами, испытывают некий эквивалент повышенной нервозности перед боем. Но они – случай особый. Синтетические личности, существующие на основе нейросетевых модулей некоторых «Одиночек», не в счет. Они не люди и не сервы. Нечто среднее, одинаково чуждое, как для человека, так и для кибернетических систем.[4]
Сигарета дотлела, обжигая пальцы.
Глеб раздавил окурок ногой. Два сонмища боевых машин ждут рокового приказа. Еще немного, и они ринутся уничтожать друг друга. И судьба горстки людей, оказавшихся среди ведущих бескомпромиссную борьбу кибернетических исчадий, – сгореть в предстоящей схватке.
Тьма скалилась серыми тенями. Холод заползал под одежду.
Его личное, субъективное падение в пропасть завершилось. Он достиг дна. Больше не осталось иллюзий, да и цель жизни потускнела, истерлась, словно подметка старой обуви.
Глеб зло усмехнулся набившим оскомину мыслям, гримаса горечи исказила черты лица. Десять лет назад ему, как многим другим подросткам, бросили обглоданную, уже не раз и не два использованную кость надежды, обернутую в красивую упаковку пустых обещаний. Тогда казалось – нет ничего хуже, чем прозябание в опустевших мегаполисах Земли. Душа рвалась прочь от серых, унылых стен, и вербовочный пункт военно-космических сил, куда зазывала яркая голографическая реклама, казался вратами в иную жизнь.
Потом был учебный центр Юноны и полигоны Везувия.[5]
Надежда умирала долго. Ее выдавливало постепенно, от боя к бою, от одной потери к другой. Лица друзей – тех, с кем он когда-то вместе покинул Солнечную систему, – серыми тенями скользили во тьме. Никто из них не дожил до обещанных побед, никто не получил своего райского уголка на далеких планетах, да и не мог получить, потому что за спиной серв-соединений Альянса оставался лишь прах выжженной дотла земли.
Глеб сопротивлялся дольше других. Он прошел через все: познал и липкий удушливый страх, и неистовое, граничащее с помешательством, животное желание жить, уцелеть в техногенном аду, затем будни войны взяли свое, и на смену инстинкту самосохранения пришел губительный азарт. Познав глубины полного нейросенсорного контакта с подчиненной кибернетической системой серв-машины, Дымов стал сдержан, холоден, логичен, но в его усталом, воспаленном взгляде теперь таилась искорка безумия. В часы и дни затишья между боями он впадал в глухую депрессию, жил ожиданием новой схватки, очередной возможности еще раз пройти по тонкой грани между жизнью и смертью, ощутить слияние рассудка с мощью кибернетического механизма, выстоять там, где не выдерживал металл…
Его душа медленно погибала, но Глеб не понимал этого. Однажды, в последней попытке защититься, она заснула летаргическим сном, не в силах вынести боль потерь, не принимая подступающего в бою безумия, а Дымов даже не заметил, как подкравшееся безразличие к окружающему, циничное равнодушие, ожидание неизбежного финала окончательно превратили его жизнь в существование. Поблек азарт, остался лишь холод отрешенности, жизнь потеряла всякий смысл, – он не сломался, но угас, как гаснет свеча под порывом ветра. Утратив веру, окончательно похоронив иллюзии, Глеб с определенного момента смотрел на окружающее, уже не пытаясь скрасить его тщетными надеждами на мифическое «светлое будущее». Все окончательно встало на свои места, и ему вдруг нестерпимо захотелось поставить точку.
Высоко в горах полыхнула серия разрывов.
Скалы вздрогнули, близкий, изломанный контурами горных вершин горизонт подсветили зарницы, – пламя вспухло, ударило в облака, разметав их багряно-седые космы; судорогой прокатился грохот обвалов, затем штурмовики, атакующие под защитой фантом-генераторов, истратив ракетный боекомплект, огрызнулись плазмой. Над позициями седьмой батареи ПКО противника блеснула ослепительная цепь молний, расходящаяся веерами сотен ветвистых разрядов, с оглушительным треском ударили раскаты грома, и все стихло так же внезапно, как началось, лишь по подбрюшью свинцово-серых облаков, клубящихся над горными вершинами, скользили режущие нити лазеров, да огненными трассами отплевывались скорострельные зенитные орудия.
Из укрытия появилась широкоплечая фигура. Командир батальона полковник Перегудов взглянул в потемневшие небеса, словно рассчитывал увидеть там нечто большее, чем продемонстрировали ему мониторы боевого тактического комплекса, затем, заметив Дымова, подошел, присел рядом и негромко спросил:
– Видел, что новая техника вытворяет? Вышли из гиперсферы, подкрались, словно кошки, ни один сканер не пискнул.
Глеб кивнул. Машины действительно высококлассные. Жаль, что появились недавно и выпущены небольшой серией.
– Батарею они не уничтожили, – продолжил комбат. – Но потрепали конкретно.
– Поднимешь батальон?
Ознакомительная версия.
