Вот теперь его назначили капитаном исследовательского корабля, напичканного аппаратурой для сбора информации в областях, которые предположительно заполняла темная материя. До сих пор земляне не смогли обуздать эту непостижимую силу, они знали, что материя существует, но обнаружить ее не удавалось. Парадокс, земляне не видели того, из чего состоит девяносто шесть процентов вселенной. И в тоже время получалось, что всего четыре процента приходилось на видимую ее часть! Эту видимую для человечества часть, составляли миллиарды галактик, триллионы звезд и планет, все это великолепие, как доказала наука, являлось крайне редкой материей. Девяносто шесть и четыре – колоссальная разница. Может быть какая-то мыслящая цивилизация, так же как и мы, предполагает наше существование по косвенным признакам, но обнаружить не может!
На экипаж звездолёта «Проворный» возлагалась непростая миссия, найти места скопления темной материи и попробовать пролететь через них. Игорь часто размышлял, – «Как это сделать в реальности, пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что!»
Наличие темной материи на том или ином участке вселенной определяли по косвенным признакам. Эта материя обладает колоссальной массой и гравитацией, пропуская фотоны, действует наподобие призмы, отклоняя фотоны от их первоначальной траектории. Вот по таким искажениям и вычисляли наличие темной материи.
«Проворный» находился в полете пять лет, сделал несколько прыжков через «кротовые норы». Риск таких прыжков зашкаливал, звездолет могло выбросить рядом с черной дырой и все! Ее гравитация не выпустит корабль. Или рядом со звездой, колоссальные температуры которой сожгут корабль, вот так, как только что произошло. Возможно рядом с астероидом, на таком расстоянии, когда сманеврировать не удастся. Получалось, что остаться целым и выполнить задание гораздо труднее, нежели почить в вечность! А выполнить задание и обнаружить участки с темной материей пока не удавалось. Такова не положительная тенденция на момент последнего выхода из «норы». И вот новый прыжок у Альдебарана А, – «Куда нас вынесет, – размышлял Игорь, – и вынесет ли вообще!»
Иллюзорный тоннель просто лучился всеми видами энергии, приборы фиксации данных танцевали, но чувства человека ограничены определенным небольшим набором и все переводили в понятные зримые образы. Корабль в коконе силовых полей летел как по пневматической трубе. Игорь отключил двигательную установку, в наступившей тишине слышался только истошный визг генераторов силовых и наведенных полей. Экипаж молчал, каждый думал о своем, а, в общем-то, все думали об одном, выживут ли они на этот раз?
Все, да не все, первый помощник так не думал, Фил так его звали. Расшифровывалось имя так, функциональная интегрированная интеллектуальная система, но аббревиатура не прижилась, и постепенно, этот тип роботов, стали называть Фил, в честь создателя человекоподобного высокоинтеллектуального робота Филиппа Ковалевского. И вот такой Фил исполнял обязанности первого помощника и много еще всяких функций. В настоящий момент он в режиме форсированного контакта помогал капитану, потому что биологический организм медлителен, для человека секунда – это мгновение. А для искусственного интеллекта целая вечность, разделенная на доли секунды и еще куда более меньшие величины времени.
Команда людей относилась к Филу обыденно-ровно, на земле человекоподобные роботы различного назначения давно вошли в жизнь и перестали быть чем-то из ряда вон выходящим! Конечно, все они имели ограничения свободы и интеллекта, основу которого составляли три основных закона робототехники сводящихся к одному – не навредить человеку! Никаких эксцессов с роботами на земле не было, повсеместное их использование привело к процветанию землян и ускорению научно-технического прогресса.
И вот теперь Фил, находясь в виртуальном пространстве звездолета «Проворный», видел оцифрованное пространство тоннеля «кротовой норы», которое вдруг подернулось рябью энергетической нестабильности.
– Капитан, идет волна энергетической нестабильности тоннеля! – доложил он тут же капитану.
– Светлана, повысь мощность стабилизирующего поля!
– Невозможно, капитан, генераторы на пределе, и долго не выдержат! – ответила она озабоченно.
– Фил, готовность три секунды, выходим в обычное пространство! – принял решение капитан, впрочем, ему больше ничего не оставалось, в противном случае тоннель их просто раздавит, так уже не раз случалось с другими звездолетами.
Фил не ответил, на это ушло бы три драгоценные секунды, он сворачивал наведенное поле, направляя всю энергию на прокол стенки тоннеля. Прокол получился недостаточно большой для «Проворного», все усилия Фила по его расширению успеха не имели, на разговоры времени не было, проведя непростые вычисления, он принял решение продираться сквозь эту щель.
Звездолет ощутимо тряхнуло, команда инстинктивно вцепилась в подлокотники кресел.
– Капитан, мы в обычном космосе. – Докладывал Фил.
Игорь оглядывал пространство, приходя в себя, он знал, что сложилась нештатная, аварийная ситуация, но сейчас не до разбора полета.
– Навигатор, просканировать окружающее пространство, определить координаты точки выхода. – И тут его перебили сирены тревоги и мигание аварийных огней. Посыпались доклады автоматических систем о разгерметизации, аварийные переборки начали закрываться, разделяя звездолет на отсеки.
– Капитан, при выходе из тоннеля «кротовой норы» «Проворный» получил повреждения, оценить их масштаб пока не представляется возможным, ведется диагностика систем. Предлагаю задействовать тормозные двигатели, погасить скорость и лечь в дрейф, пространство по курсу чистое! – доложил Фил и замолк.
Игорь ошеломленно молчал, приходя в себя, наконец, осознав случившееся, быстро пробежал взглядом по мониторам пульта управления, понял, что действительно надо тормозить. Отдал запоздалую команду:
– Задействовать тормозные двигатели на полную мощность.
В ту же секунду столбы плазмы разрезали пространство по курсу корабля, генераторы компенсации перегрузки работали в экстремальном режиме мощности, не давая экипажу получить повреждения. Но что-то пошло не так. От внезапно увеличившейся перегрузки, которую система уже не смогла погасить полностью, команда мгновенно потеряла сознание. Фил работал, как ни в чем не бывало, вот они преимущества кибернетических систем, его внимание полностью обращено на возникшую ситуацию. Он просчитал, что при включении тормозных двигателей в штатном режиме их эффективность была эквивалентна по мощности торможению во много раз превышающем базовый уровень, но команда не должна потерять сознание, по крайней мере, не все сразу. По непонятным причинам, за доли секунды, был достигнут предельный уровень замедления, на который рассчитан силовой каркас корабля, и уже гораздо медленнее продолжал расти. Звездолет предательски стонал, материал достиг предела прочности. Прежде всего, спасти корабль, а потом команду, вот что было приоритетами управляющих программ Фила. Команда находилась в противоперегрузочных ложементах, которые продолжали свою работу, находясь на грани технических возможностей, в скафандрах уже работали встроенные аптечки, вводя различные препараты. Стон силового каркаса сменился на предательский скрежет. Фил принял решение постепенно уменьшать мощность торможения, дабы избежать разрушения корабля и смерти экипажа. Начал постепенно, но неуклонно сбрасывать мощность тормозных двигателей до пяти G. Анализ и принятие решения у него заняли всего одну десятую миллисекунды, это спасло экипаж и корабль.
