– Утопите, сволочи! Пошли вон!!!
Глухие удары, грохот падающих тел, и из душевой вылетел гном, одетый лишь в свою мокрую бороду.
– Нола, отвернись! – Гиви начал натягивать на себя камзол.
– Он при свете дня всегда меня стесняется, – хихикнула Нола, поворачиваясь к гному тылом.
– Третий день уже дневного света не видим, – усмехнулся Блад.
– Ну при свете фионных ламп, какая разница? – отмахнулась гнома.
Капитан заглянул в душевую. На кафельном полу трепыхались изуродованные дроиды.
– Не бойся, отремонтирую, – сердито буркнул гном, борясь со штанами. Они не хотели налезать на мокрое тело. – Хоть какая-то развлекуха будет.
– На корабле бардак, – удрученно вздохнул Блад. – Пора здесь наводить порядок.
– Кэп… – изумленно прошептал гном.
Встревоженный Блад выскочил из душевой. Гном с так и не натянутыми до конца штанами застыл перед висящей на стене картиной, которую капитан, войдя в каюту бортмеханика, сразу не заметил.
– Что случилось?
– Кэп, я гений!
– На чем основано это утверждение?
– Мою картину кто-то хотел скрасть!
Рама картины действительно была слегка выгнута и немножко сдвинута в сторону, словно кто-то пытался сорвать ее со стены. Блад подошел поближе. На картине красовались каравай хлеба на обрывке газеты, шматок сала, огурец, граненый стакан и четверть самогона. Практически весь набор, который только что наблюдался в двигательном отсеке. Что интересно, рисунок был выполнен в серых тонах, словно карандашом, но при ближайшем рассмотрении Блад понял, что здесь работали краской. Внизу картины вилась надпись: «Водка есть. Ее не может не быть!!!»
– И что в ней гениального? – спросил Блад.
– А ты не понял? – Гном так возмутился, что очередным рывком все же натянул на мокрый зад штаны. – Дерьмо красть не будут!
– Гм… резонно. И что ты этой картиной хотел сказать?
– Вообще-то я ее задумывал как напоминалку, – честно признался гном, почесывая всклокоченную бороду. – Был у меня как-то черно-белый период, и, когда я начал видеть мир в серых тонах…
– Это когда у тебя такой период был? – заинтересовался капитан.
– Еще на Земле, когда я вышел из очередного запо… э-э-э… творческого кризиса и не смог найти заначку. Вот по ходу дела и наваял.
– Ага… напоминалка как способ выхода из запоя.
– Из творческого кризиса, – надулся гном. – Гения каждый норовит обидеть.
– Так, значит, у тебя там заначка?
– Ну да.
Гном подошел к картине, нажал на определенные точки на подрамнике, и его слегка покореженный шедевр отъехал в сторону, открыв тайник, из которого Гиви извлек очередной пузырь.
– Есть подозрение, что кто-то искал твою заначку или что-нибудь другое, а не картину. Так, немедленно убрал пузырь назад! – жестко сказал Блад. – Черно-белый период закончен. Мы на подлете к Лимбо. Увижу еще раз пьяным, пеняй на себя.
– Кэп, не зверей, – расстроился бортмеханик. – Один глоток, чтоб сфокусироваться.
– Убрать!
Гном с сожалением затолкал четверть назад и прикрыл ее картиной.
– Нола, обеспечь его рассолом. Кстати, что там у нас с завтраком?
– Все уже в кают-компании. Ждут только вас. И рекомендую поторопиться. Алиса подпрыгивает от нетерпения. Она в ярости и, по-моему, хочет сделать какое-то объявление.
– Какое именно?
– Точно не знаю. Даже профессор с Фиолетовым от нее ничего не добились. Но, мне кажется, это объявление она держит в кулаке. Крепко держит. Так крепко, что аж костяшки пальцев на руке побелели.
– Сегодня я с ней рядом не сажусь, – озаботился капитан. – Гиви, не хочешь занять мое место за столом?
– Я не самоубийца, – буркнул гном. – Дам ей сдачи, а ты меня потом убьешь.
– Тогда посадим рядом Джима, – решил Блад. – Пошли.
Нола не соврала. Алиса была не в духе и, как только гном с капитаном сели за стол, начала наезжать.
– Ну и кто это сделал?
– Алиса, – осторожно произнес профессор, – ты так и не сказала нам, о чем идет речь.
– Они знают. – Девушка обвела команду «Ара-Беллы» прокурорским взглядом. – Так кто это сделал?
– Может, все же уточнишь, что именно? – деликатно осведомился Блад.
– Кто спер мое нижнее белье?!!
У Джима с Гиви отпали челюсти, и они в полном обалдении посмотрели на Блада.
– Э! А что вы на меня уставились? – заволновался Блад, увидев, что и Фиолетовый с папой Алисы смотрят на него с тем же выражением лица. – Я не фетишист. И потом на меня ее тряпки по-любому не налезут.
В принципе он уже понял, чья это работа, но не объяснять же всем подряд, что совсем недавно видел пропажу Алисы на белокуром глюке в своей постели.
Лепестков потряс головой.
– Да, Алиса, тут ты перебираешь. Наверно, просто засунула их куда-нибудь. У тебя этих тряпок столько…
– Я точно знаю, куда их клала! – возмутилась девушка. – Это самое ценное из того, что мы со Стесси купили на базаре Блуда. И потом я все у себя в каюте перерыла! Моего нижнего белья там нет!
– Какое хоть оно? – поинтересовался Джимми.
– Вот смотрите, – активировала девушка Итор.
Над столом зависло призрачное изображение Алисы в пляжном ансамбле «мини-бикини». Похоже, съемка была сделана, когда она вертелась перед зеркалом в своей каюте, примеряя свой самый сексуальный аксессуар. На горлах членов экипажа «Ара-Беллы» заиграли кадыки.
– Ну и кто это сделал? – повторила девушка.
– Не я.
– Не я.
– Не я.
И даже Фиолетовый сумел выдавить из себя: «Не я».
– Ага, не сознаемся. Ладно, вам же хуже, – раскрыла кулачок Алиса. На ее ладони в свете фионных ламп заискрился сиреневый кристалл.
– Алиса, не вздумай применять к ним свой мыслефон! – всполошился профессор.
– Папа, они же не сознаются! И вообще, пора испытать находку Зеки на людях. Начнем с Джима. Сейчас я узнаю, о чем он думает. – Девушка навела кристалл на юнгу. – Смотри туда, – ткнула она пальчиком в свою голограмму, – и думай о пропаже.
– Ой! У меня что-то с животом. – Джим пулей вылетел из кают-компании и скрылся в коридоре.
– Меня тоже что-то прихватило. – Следом за юнгой помчался Гиви.
– Пойду посмотрю, как там у них дела. Вдруг чем серьезно отравились? – Блад так торопился покинуть помещение, что с трудом вписался в дверной проем.
– Они что, втроем их крали? – опешила Алиса.
– А ты не помнишь, о чем Джима попросила, прежде чем направить на него свой мыслефон? – хмыкнул Фиолетовый.
– Чтоб он смотрел туда, – опять ткнула в голограмму девушка, – и думал о пропаже.
– Дура ты, Алиса! – не выдержал профессор. – О чем могут думать взрослые мужики, глядя вот на это!
– Ой… – покраснела девушка. – …Папа, я пошла.
