Ознакомительная версия.
Вновь не получив ответа, я досадливо прикусил губу и медленно двинулся в глубь корабля, благо все двери были гостеприимно распахнуты.
Так никого и не встретив, я добрался до мостика.
В капитанском кресле сидел здоровяк под два метра ростом с широченными плечами и мускулатурой, наводящей на мысли о стероидах. Из одежды на нем были только майка и трусы камуфляжной расцветки. На правом предплечье - голографическая татуировка с кельтским крестом на развевающемся флаге. Позднее я узнал, что это эмблема «Нерожденных» - особого штурмового батальона Русского сектора. Звали здоровяка Колей Ждановым - он настаивал на том, чтобы все называли его именно Колей; по причине никому не ведомой он терпеть не мог имени Николай. На «Пеликане» он выполнял обязанности второго пилота. Коля сидел, закинув ногу на ногу, и, время от времени почесывая босую пятку, увлеченно читал большой том в твердом переплете.
Поскольку здоровяк не обращал на меня внимания, я деликатно постучал по переборке.
Не отрывая взгляда от книги, Коля махнул рукой.
- Проходи.
Я приблизился к капитанскому креслу и достал из кармана мемори-чип со своим назначением.
- Господин капитан…
- Не-не-не! - протестующе замахал рукой Коля. - Я не капитан.
Он захлопнул книжку, положил ее на выдвижную панель пульта управления и посмотрел на меня. Глаза у Коли были васильково-голубы-ми, а взгляд по-детски добрым.
Я машинально глянул на обложку книги. К моему удивлению, это оказался не судовой устав и не каталог нового вооружения, а Гомер.
- А где капитан?
- Понятия не имею, - пожал плечами Коля. - Зачем он тебе?
- У меня назначение, - я показал мемори-чип. - Я ваш новый психолог.
- Ну давай, - протянул раскрытую ладонь Коля.
В этот момент у меня вдруг зародилось сомнение. Кто этот полуголый здоровяк, сидящий в капитанском кресле? Все двери и переборки корабля открыты, значит, на мостик мог пройти любой!
- А вы кто? - осторожно поинтересовался я.
- Вахтенный, - усмехнулся Коля. - Когда нет капитана, выполняю его обязанности. Тебя как зовут?
- Грегори, - я положил мемори-чип на протянутую ладонь.
- А меня Коля, - здоровяк выдвинул из-под консоли небольшой ящичек, вроде комодного, и, даже не взглянув, кинул в него мемори-чип с моим назначением. - Добро пожаловать на «Пеликан», Грегори. Твоя каюта восемнадцатая.
Вот так я стал членом экипажа «Пеликана».
Позже я, конечно, был представлен капитану Свенсону и остальным членам команды, но главным человеком на корабле для меня так и остался второй пилот Жданов. Коля был почти на десять лет старше меня, а его жизненный опыт так и вовсе не шел ни в какое сравнение с тем, что успел повидать недавний выпускник, поэтому сложившиесяя между нами отношения нельзя было назвать в полной мере дружескими. Скорее, я искал в Коле наставника, а он почему-то решил мне покровительствовать. Может быть, потому, что я всегда имел при себе Гомера, только не в бумажной, а в электронной версии.
Первый и, пожалуй, самый главный урок Коля преподал мне, прежде чем «Пеликан» покинул Эко-5. Сдав вахту, Жданов пригласил меня прогуляться по станции. Мы заглянули в кафе, где, по заверениям Жданова, изумительно готовили крылышки по-мексикански.
Крылышки и в самом деле оказались отменными, сочными и острыми, поэтому следом за первой мы заказали вторую порцию, за которой я признался Коле, что прежде мне не приходилось иметь дела с мертвецами, я даже не видел их вблизи, а потому испытываю понятное сомнение по поводу работы в команде.
- Не тушуйся, мертвецы - не твоя забота. Ты ж психолог, тебе живые достанутся, - Коля кинул обглоданную косточку в пустую тарелку. - Хотя, честно говоря, я бы предпочел мертвецов.
Столь неожиданное заявление второго пилота повергло меня в недоумение. Когда меня приглашали на работу, то подробно описали круг обязанностей, и, признаться, я не увидел в том никаких факторов риска или подводных камней. Напротив, мне казалось, что полетав год-другой на «Пеликане», я получу хороший опыт и подберу материал для диссертации. Ремиссия пациентов с пограничными состояниями психики была темой моей дипломной работы, получившей хорошие отзывы, и я собирался переработать ее в диссертацию. Взглянув на меня, Коля улыбнулся.
- Да не тревожься, это я так… Просто к слову пришлось. Ничего себе - к слову!
Я начал быстро сопоставлять известные мне факты.
- А что случилось с психологом, летавшим с вами прежде?
- Ничего, - Коля покачал головой и глотнул пива. Видно, взгляд у меня был недоверчивый, потому что он счел нужным добавить: - Действительно, ничего. Он просто подал рапорт об увольнении… Всего полгода до пенсии оставалось.
- Так, значит, была все же какая-то причина?
- Ну, какая причина… - Коля помахал зажаренным крылышком и посмотрел на него, как будто хотел убедиться, что оно не улетит. - Скорее, повод. Хотя другой бы на его месте…
Не закончив фразу, Коля принялся старательно обрабатывать крылышко зубами.
Я ждал продолжения.
- Знаешь, что я тебе скажу, Грег, - Коля положил недоеденное крылышко на край тарелки. - Главное в нашей работе, а в твоей особенно, не принимать происходящее близко к сердцу. Иначе свихнуться можно. Это просто работа, и все. Понял?
- Понял, - не очень уверенно кивнул я.
- Не понял, - усмехнулся Коля. - Тогда слушай: расскажу тебе о твоем предшественнике.
Он помолчал и начал:
- Звали его Курт Вагнер… Хотя почему «звали»? Его и сейчас так зовут… Как и ты, был он штатским. До команды ликвидаторов успел поработать в клинике на Новом Иерусалиме. Был на хорошем счету. Но что-то там у него не заладилось с главным. Вроде бы поспорили они из-за методов лечения. Психиатрия вообще сложная штука. Если стоматолог, скажем, точно знает, как ему поступать с больным в той или иной ситуации, то психиатру постоянно приходится импровизировать. Это я не сам придумал, так Вагнер говорил. А еще он заявлял, что психиатрия - это искусство, а не наука.
В общем, не поладив с главврачом клиники, Вагнер устроился на работу в Красный Крест, откуда его уже к нам, на «Пеликан», направили. Курт все посмеивался, говорил, поработаю у вас с годик, отдохну, нервишки успокою, а потом собственный кабинет психоанализа открою. Стану драть деньги с богатых дураков за их бредни. Рассчитывал на год, а задержался на все пять. И дольше бы остался, если бы не один случай…
До начала сайтенских войн работы у нас было не так уж много. Соответственно, времени свободного - навалом. Я только на «Пеликане» читать книжки пристрастился - прежде в руки не брал. Если только журнал какой в глянцевой обложке или детектив. Но это разве чтение? Ну, а как сайтены поперли, так работы у нас стало выше крыши. Случалось, не успеем с одного вызова вернуться, а нас уже снова куда-то посылают.
Ознакомительная версия.
