Ситуация была понятна. Голубокожими были люди происходившими от народа унаследовавшего голубую пигментацию от другого народа, пережившего чуму. Очевидно, что на Вельде был введен односторонний карантин против таких больных. Но обычно, карантин является чрезвычайной мерой. По правилам, такая ситуация должна быть рассмотрена Медицинской Службой. Она должна вмешаться и сделать все возможное для борьбы с эпидемией, и, затем, снять карантин.
Кэлхаун был зол.
Вельд-3 приближался, разрастаясь все больше и больше, превращаясь в огромный диск с шапками вечных льдов на полюсах, с хорошо видимыми материками и океанами. Корабль замедлял ход, оповещая своим воем наблюдателей на планете. Он остановился и завис на расстоянии около пяти диаметров планеты. Силовое поле посадочного комплекса захватило корабль и началась его посадка.
Все посадочные маневры были давно уже хорошо знакомы.
Кэлхаун посадил свой корабль в центре космопорта. Официальные представители, пришли встречать его и он заранее знал, что будет дальше. В начале будет разговор с руководством исполнительной власти планеты, потом какой-нибудь важный местный чин пригласит его. Там будет банкет. Мургатройд, конечно же, будет всеобщим любимцем. Будут предприняты мучительные усилия для того, чтобы убедить его в блестящем руководстве общественным здоровьем Вельда. К тому же он наговорит им массу гадостей.
Вероятно он встретит человека, страстного, одержимого работника, увеличивая тем самым благосостояние своих сограждан и улучшая здоровье общества. Впрочем, все может быть совсем наоборот и именно в этом этот человек потерпел неудачу. А через пару-тройку дней, Кэлхауна с почетом проведут обратно на космодром, и он опять подымется в космос, где во время долгого перелета он будет попросту пытаться убить время всякими пустяками. А еще через какое-то время, он приземлится где-либо в другом месте и все повторится вновь.
Все произошло точно так, как он и ожидал, за одним исключением. Каждый, с кем он встречался на Вельде, хотел разговаривать только о проблеме болезни голубой кожи. Сама болезнь и все связанные с ней проблемы полностью овладели умами людей. Кэлхаун много слушал не задавая вопросов, пока не уяснил для себя, что значит сама болезнь для этих людей. Через некоторое время он знал уже достаточно, чтобы не задавать случайных вопросов.
Ни один из говоривших ни разу не упоминал, что он видел хоть одного больного этой болезнью. Ни кто не упоминал ни одного события, в котором бы участвовали такие больные. Но все были ужасно напуганы этой болезнью. Они приводили шокирующие примеры о порочности и подлости жителей Дейра, изображая их чуть ли не монстрами, от которых Вельд должен быть защищен любой ценой. Это был яркий пример всепоглощающей идеи-фикс.
Все это было совершенно бессмысленно, но Кэлхаун всю эту чушь вежливо и невозмутимо. Неожиданно он столкнулся с толковым медиком, который по-настоящему интересовался новой медицинской информацией о генетическом отборе. Кэлхаун пригласил его к себе на корабль, где вся доставленная им информация лежала до сих пор мертвым грузом. Он увидел, что глаза его гостя загорелись, как у человека долго и мучительно искавшего что-то и наконец это получившего.
— А теперь, — спросил Кэлхаун, — скажите мне, пожалуйста, одну вещь. Почему все на этой планете так ненавидят жителей Дейра? Они ведь на расстоянии нескольких световых лет от вас. Никто никогда не говорил, что он персонально пострадал от них. В чем же тогда смысл такой ненависти.
Его собеседник криво усмехнулся.
Видите ли, все дело в этих голубых пятнах на коже. Этим они отличаются от нас. Поэтому их легко можно изобразить как грозящую нам опасность. А наши политические партии, борясь за наши голоса делают предвыборные заявления обещая защитить нас от этой напасти. На Дейре однажды уже была эпидемия. И поэтому их до сих пор обвиняют в экспорте болезни.
— Хм, — сказал Кэлхаун. — Картина, которую вы мне сейчас нарисовали, писана здесь, не так ли? Никто не призывает к резне, как к акту добродетели.
— М-м-м-да, — согласился доктор с неохотой, — нечто подобное звучит в некоторых политических выступлениях.
— И такая точка зрения становится рациональной? — наслаивал Кэлхаун.
— Неужели, насколько я понял, у вас есть какие-то основания считать заболевших этой болезнью деградированными морально и физически?
— Видите ли — отвечал доктор, — уже в начальных школах детям говорят, голубокожие больные собираются распространить эту болезнь, которой они больны уже в третьем поколении! Что они ненавидят всякого у кого нет этой болезни. Что, в конечном итоге они планируют спровоцировать эпидемию болезни голубой кожи здесь у нас. Тогда мол, большая часть из нас погибнет, а остальные всю жизнь будут болеть этой болезнью. На расстоянии это звучит правдоподобно.
— Плохи дела. Подобные вещи заканчиваются большой кровью. Все это может закончиться бойней! — холодно заметил Кэлхаун.
— Вполне возможно, что мы как раз на пути к этому, — ответил доктор. Его голос был невесел. — Никто, к сожалению, не хочет задуматься об этом.
Они помолчали.
— Двадцать лет тому назад, — продолжал доктор, — на Дейре случился голод. Не урожай. Ситуация была весьма плоха и они построили космолет. Обычно, он им не нужен. У них нет ни каких связей с окружающими планетами и никто никогда не разрешает им садиться у себя. Но все-таки, они построили космический корабль и прилетели сюда и, оставаясь на орбите вокруг Вельда, попросили выслать для рандеву с ними грузовой корабль. Они предлагали любую цену и готовы были расплатиться ценными металлами — золотом, платиной, иридием, и так далее. Переговоры с орбитой велись по видеосвязи. И было отлично видна их голубая кожа. Вы можете представить что тут началось!
— Расскажите.
— В огромной спешке были снаряжены военные корабли, — продолжал доктор. — Мы прогнали их корабль назад, до Дейра. Мы начали патрулировать все пространство вокруг их планеты. Мы предупредили, что сотрем их мир в порошок от полюса до полюса, если они только посмеют еще раз взлететь в космос. Мы заставили их уничтожить их единственный корабль и по телевизору все это было показано.
— Но вы хоть дали им пищу?
— Нет, — пристыженно сказал врач, — они ведь были голубокожие.
— Насколько силен был там голод?
— Кто знает? Кто может сказать, сколько человек умерло тогда голодной смертью! А в это время мы годами держали эскадру кораблей у них над головами, чтобы не допустить распространения заразы. Мы так говорили. И многие верили в это.
Голос доктора был полон иронии.
