— Да, конечно, я знаю, — прервал меня Саруман, — как и знаю то, что ты сам способствуешь существованию этих орденов и периодически потчуешь их информацией, которую им знать совершенно ни к чему.
— Информация никогда не бывает никчемной.
— Но зачем она им, простым людям, или эльфам? Ведь даже мы с тобой не владеем полной информацией.
— Вот именно, и меня это сильно смущает. Мы с тобой ведь самые старые существа в Средиземье, и даже мы не можем понять многих простых с виду вещей. Согласно преданий мы, истари, должны поддерживать духовную связь с Валар. Они должны направлять нас. Но ни я, ни ты, ни Рагадаст не чувствуем этой связи. Более того, моя голова просто не в состоянии запомнить всего, что со мной происходит. Я хорошо помню что было со мной последнюю сотню лет. Но от того что было тысячи лет назад у меня остались лишь совершенно невзрачные воспоминания. И я совершенно не могу вспомнить что происходило со мной и всем этим миром до третьей эпохи. То есть у меня есть кое-какие остаточные воспоминания, но не более тех, которые любой желающий и так может прочитать в книгах. Меня искренне волнует, что мы превратились из покровителей в надзирателей Средиземья.
— Как давно ты был в убежище истари? — внезапно сменил тему Саруман.
— Давно.
— Ты ведь помнишь, что делается с теми, кто пренебрегает Мундаром.
Я скривился. Убежище и его хозяин — Мундар были самыми непонятными для меня звеньями в нашем пребывании в Средиземье. Этот посредник между нами и Валар должен был следить за тем, чтобы истари не перетрудились и передавать информацию, полученную от нас наверх, стихиям мира. Всё это казалось мне несуразным и неправильным и я всегда старался оттянуть момент визита в убежище, но Рагадаст и Саруман напротив большую часть времени старались проводить там — засыпая, пока Мундар копался в их голове, очищая и освежая их память.
Слишком долгий срок жизни отпущен истари, чтобы мы могли помнить всё, что происходило с нами за тысячелетия, но и слишком сильна наша память, чтобы упускать что бы то ни было. Лишь Мундар может помочь и раз в сто лет направляемся мы в убежище, чтобы выйти обновлёнными, с новыми силами и свежей памятью.
Но за свежесть мыслей нужно платить и после того, как я покидаю убежище, все прошлые образы тускнеют, а воспоминания о прошлых событиях становятся эфемерными. Мне это не нравится, но другого выхода нет — если пропустишь очередной сеанс в убежище, то уже через десятки лет начинаются сильнейшие головные боли, приступы которой нарастают по мере того, как дополнительная информация поступает в наш мозг, который самостоятельно не может определить какая информация уже достаточно устарела, чтобы от неё избавиться.
За всё нужно платить, даже за бессмертие.
Я держусь без убежища уже почти две сотни лет. Каждый новый год даётся с трудом, иногда мне кажется, что моя голова вот-вот лопнет от боли и от воспоминаний, но я не хочу терять информацию ни об одном из тех мгновений, которые я помню.
-3.-
— Ладно, — Саруман встал, по-своему истолковав моё молчание, — вижу, что от тебя ничего не добьюсь. Не хочешь не говори.
Он развернулся, и пошёл было к выходу из таверны своей старческой сгорбленной походкой, которая совершенно не шла к образу юного эльфа. Но отойдя на несколько шагов, Саруман развернулся и, накинув на нас полог тишины, сказал:
— Никто не предавал тебя, Гэндальф. Во дворце Андреса есть шпион разбойников из лихолесья, они поставили его туда, чтобы тот сообщал им о планируемых карательных экспедициях против разбойников, которые люди иногда проводят. Но на этот раз ему удалось подслушать ваш разговор и он сразу же передал его содержание в лихолесье.
— Как же так! Я всегда ставлю такую же защиту от магического прослушивания.
— А он не был магом, он слушал вас стоя за стеной.
Я закрыл глаза и мысленно выругался. Сколько раз говорил сам себе — нельзя полагаться на одну магию, если хочешь что-то скрыть — проверь помещение. Но и Андрес — хорош, позволить человеку разбойников сидеть буквально у себя за спиной.
— Так вот, к чему я, — Саруман сделал паузу, очевидно сомневаясь говорить ли мне всю информацию. После своего собственного молчания я бы вполне его понял, если бы он ответил мне тем же. Но тот ещё немного пожевал губы и решился:
— Они собираются перехватить Андреса, ты ведь рекомендовал ему взять с собой лишь небольшой отряд. Ждать его будут в районе переправы старого тракта и реки Андуин.
Сказав это, Саруман щелчком снял полог и удалился, а я задумался как предупредить Андреса об опасности, нависшей над ним.
Чем дольше я думал над создавшейся ситуацией, тем хуже она мне казалась. До встречи в Карн-Думе оставалось около месяца. Я рассчитывал отдохнуть неделю в Ривенделле, а потом не спеша отправиться туда вместе с Филенсилом. По моим расчетам Андрес уже недели три тому назад должен был покинуть Минас Тирит и отправиться на север, к обозначенному месту встречи. Таким образом сейчас он в одной-двух неделях пути от ловушки разбойников. И самое плохое в этом всём то, что он идёт по западному склону Мглистых гор, а я сижу на восточном.
Летом, весной и осенью это не было бы большой проблемой. Я бы отправился в путь прямо по старому тракту и уже через два, максимум три дня был бы на месте засады — сумел бы не только предупредить Андреса, но и помочь ему.
Проблема в том, что сейчас самый разгар зимы. Никто и никогда не решался идти по старому тракту через мглистые горы зимой. Вся зимняя торговля между эльфами и людьми осуществлялась только в восстановленном Исенгарде — единственном пограничном городе, в котором жили представители всех трёх основных народов. Впрочем, всех трёх громко сказано. Две трети населения города составляли люди, треть — гномы, а что касается эльфов, там постоянно проживало лишь трое эльфийских учёных и несколько эльфов, считавшихся сумасшедшими — их, почему-то, пугал лес. Остальные эльфы наведывались в город лишь в торговые дни, предпочитая жить в нескольких лесных поселениях неподалёку.
Исенгард был фактически единственным проходом, через который зимой можно было попасть из Эриадора в Рованьон. Именно там я месяц тому назад шёл из Минас Тирита в Ривенделл, именно там я встречался со Стачем — главным гномом.
Но сейчас я не успевал пройти этой дорогой и предупредить Андреса, он уже сегодня должен был находиться где-то в районе Фангорнского леса.
Ещё один проход на запад Мглистых гор лежал через отроги Карн-Дума, где мы и планировали встретиться. Но идти в обход гор по северу означало застать лишь холодные трупы вместо Андреса и его небольшой свиты.
