Отчаяние заставило его действовать. Осторожно натягивая разные стропы, он старался продержаться в воздухе как можно дольше. Вскоре он понял, что не сможет дотянуть до лесного массива. От смертельной трясины его отделяло менее пятисот футов. Примерно на таком же расстоянии к северо-западу начинались джунгли. Чтобы добраться до них, нужно было опускаться под углом не меньше сорока пяти градусов, а без ветра это было невозможно. Едва он об этом подумал, как легкое дуновение ветра качнуло купол парашюта и чуть приблизило его к заветной цели. Но ветер стих так же неожиданно, как и появился, так что особой разницы не получилось.
Развязка приближалась быстро. До границы джунглей оставалось двести футов, затем сто, и наконец он понял, что через несколько секунд его ноги коснутся серо-зеленой стоячей жижи. Он поднял ноги как можно выше и, намотав на руки стропы парашюта, неимоверным усилием подтянулся и занял почти горизонтальное положение. Этого было мало. Он упал в жижу за добрых тридцать футов до ближайшей поросли, указывавшей на твердую почву.
В тот же миг он распластался на поверхности и чуть не задохнулся от резкого зловонного запаха, источавшегося жижей. Он успел ослабить стропы парашюта в надежде, что купол отнесет как можно дальше.
Везение не оставило его до конца. Обмякший купол застрял в ближайших кустах. Он потихоньку потянул за стропы — купол держался. Тело Джеймисона уже наполовину погрузилось в мягкую засасывающую трясину. Он еще несколько раз дернул за стропы и потянул посильнее. Грязь обволакивала его с пугающей настойчивостью.
В отчаянии Джеймисон потянул за стропы изо всех сил. Его тело слегка освободилось, но в то же время раздался треск рвущейся ткани, и стропы, за которые он держался, ослабли. Он лихорадочно стал перебирать другие стропы, пока не нащупал те, что держали прочно. Он опять потянул изо всех сил. На этот раз ему удалось освободить тело полностью. Еще две попытки, и он наконец оказался на пузырящейся, но все-таки относительно твердой почве.
Не выпуская строп из рук, он потихоньку продвигался вперед, пока не нащупал рукой твердый корень какого-то растения. Последним отчаянным усилием он резко рванулся вперед и очутился в кустах возле порванного парашюта, клочья которого висели на невысоком дереве.
Несколько минут он приходил в себя, не шевелясь и ничего не замечая вокруг.
Но стоило ему оглядеться, как его постигло разочарование, особенно обидное после всего, что пришлось пережить. Он очутился на маленьком островке, отделенном от основного лесного массива трясиной шириной почти в сто футов. Островок был около тридцати футов длиной и двадцати пяти — шириной. Его растительность составляли пять деревьев, самое высокое из которых было около тридцати футов. Больше здесь не росло ничего.
Разочарование сменилось надеждой. У него в рюкзаке был маленький топорик, а общая высота деревьев, если их сложить вместе, составляла более ста футов. Вполне достаточно. Но радость быстро померкла, едва он представил, как будет рубить деревья, очищать их от сучьев, крепить между собой и, наконец, располагать там, где нужно. Эта была непростая и трудоемкая задача.
Джеймисон сел на землю, впервые обратив внимание на тупую боль во всем теле, особенно в плечах, и изнуряющую жару. Солнце — белый шар с размытыми туманным небом краями — стояло в зените. Это означало, что на этой медленно вращающейся планете до темноты оставалось еще около двенадцати часов. Он вздохнул, сообразив, что лучше воспользоваться относительной безопасностью островка, чтобы немного передохнуть. Хорошо помня недавнее нападение гигантской птицы, он тщательно выбрал место и устроился под густым навесом веток одного из деревьев. Растянувшись на влажной земле, он прикрылся листьями.
Здесь было не так жарко, хотя солнце кое-где и пробивалось сквозь листву. Ярко-белое небо слепило глаза, и он прикрыл их. Наверное, он задремал. Когда он открыл глаза и поискал взглядом солнце, оно оказалось гораздо ближе к горизонту. Значит, прошло не меньше двух—трех часов. Потянувшись, Джеймисон понял, что сон пошел ему на пользу. Он чувствовал себя отдохнувшим, да и боль утихла. Вдруг он замер от неожиданности. Увиденное так поразило его, что он на мгновение потерял дар речи. Через трясину, разделявшую его островок и большую землю, был проложен мост из деревьев, каждое из которых было больше и прочнее тех, что росли рядом. Когда Джеймисон вновь обрел способность соображать, ему стало ясно, кто мог проделать такую колоссальную работу так быстро. Хотя его догадка оказалась верной, у него все же екнуло сердце от первобытного страха, когда он увидел синий ящероподобный силуэт извала и встретился взглядом с тремя глазами серо-стального цвета. В голове у него зазвучало:
“Тебе нечего бояться, Тревор Джеймисон. Поразмыслив над твоими словами еще раз, я пришел к выводу, что они не лишены определенного смысла. Я решил пока тебе помочь и…”
Хриплый смех Джеймисона прервал извала:
— На самом деле ты столкнулся с чем-то, что оказалось тебе не по зубам. Поскольку ты разыгрываешь альтруизм, мне, видимо, стоит подождать и выяснить, что произошло.
Он взял рюкзак и направился к мосту:
— Как бы то ни было, у нас впереди долгий путь.
Гигантская змея тяжело выползла из джунглей в десяти футах от моста и тридцати от извала, уже перебравшегося на большую землю.
Джеймисон, находившийся примерно на середине моста, сначала заметил движение высокой фиолетовой травы с острыми концами багряного цвета и замер на месте, едва из травы показалась широкая безобразная голова и первые двадцать футов желтоватого блестящего тела толщиной не менее ярда. Какое-то время голова змеи была повернута в сторону Джеймисона, и ему показалось, что ее маленькие поросячьи глазки сверлят его холодным безучастным взглядом.
Джеймисон похолодел от ужаса и в то же время разозлился на свое невезение, столкнувшее его со смертельной опасностью, когда он так беспомощен. Парализованный взглядом горящих глаз змеи, Джеймисон не мог пошевельнуться; все его тело застыло в огромном напряжении. Но это спасло его. Безобразная голова повернулась в сторону и сосредоточила свое внимание на новом объекте — извале, несомненно заинтересовавшем ее больше Джеймисона. Джеймисон слегка расслабился. Обращаясь к извалу, он с издевкой произнес:
— Я полагал, что извалы, читая мысли, могут чувствовать приближение хищных животных.
Извал не ответил. Чудовищная змея выползла на поляну: ее плоская рогатая голова, тускло отсвечивая, плавно покачивалась над извивающемся кольцами телом. Сознавая, что он не в силах противостоять этому чудовищу, извал потихоньку пятился назад.
