Она рассеянно улыбнулась:
— Знаю. Но ничего такого не будет.
— Почему ты так уверена?..
Она пожала плечами и улыбнулась:
— Кайл все устроил. Он отщипнул у меня кусочек кожи, а через несколько дней вернулся с карточкой. Он любит меня.
Я снова посмотрел на грин-карту. С виду точь-в-точь моя собственная. Я ничего не понимал. Человек, который идет на такие крайние меры ради клона, должно быть… действительно любит ее. Ну и ну!
Но я сохранял профессионально вежливое выражение лица.
— Как давно пропал твой Кайл Бодайн?
— Пять дней назад. В пятницу ночью мы с ним должны были встретиться в порту Эл-Ай, у доков. Но с утра пятницы от него ни слуху ни духу!
— Как по-твоему, где он может быть?
— Не знаю. — Глаза у нее снова заблестели. — Ума не приложу! Я… боюсь за него!
— Может, он просто передумал лететь с тобой?
Она бешено затрясла головой:
— Нет! Ни за что!
— Ладно, ладно. Не возбуждайся.
Я встал и подошел к видеолюку за столом. Хотелось бы выглянуть из настоящего окна, а не из проема во внутренней стене, но я едва осиливал плату за свой кабинетик. Комната с внешней стеной была мне не по карману. В правой руке я все время вертел монету, а левую холодила пластиковая карточка. Что-то здесь не так. Так не бывает!
— Вы вернете мне мою карточку?
Я повернулся к ней и протянул ей пластик. Да, карточка для нее очень важна.
Тут к моему ботинку подбежал таракан — огромный! Я с наслаждением раздавил его каблуком. Таракан противно захрустел. Придется снова привезти сюда Игнаца — пусть наведет порядок в моем кабинете.
— Ладно. Давай прикинем, что тебе известно о твоем парне.
Оказалось, что известно ей совсем немного.
У них случилось то, что вы назовете любовью с первого взгляда. Кайл Бодайн работал в какой-то импортно-экспортной фирме. У него были налажены связи во внешних мирах, и ему дали понять, что он может прилететь туда с молодой женой. Почти везде в освоенном космосе действуют законы против клонов, но влюбленные решили никому не признаваться в том, что Джин Харлоу-К — тоже клон. По ее словам, в последний раз она видела его в Дайдитауне в пятницу утром. У него неплохая квартирка в довольно дорогом жилом комплексе на Манхэттене. Дверь квартиры Кайл настроил на ее отпечатки пальцев — она открывалась после прикосновения ее руки. Джин много раз звонила туда, но к видеофону никто не подходил. Она съездила к нему домой. Ни следа Кайла. И ничего подозрительного.
Тут в дело предстояло вступить мне.
— Ладно, — сказал я. — Плата — две сотни в день плюс расходы.
— Заметано, — кивнула она.
Я подкинул монету на ладони.
— Она стоит больше, чем неделя аванса.
— Если вы найдете его меньше чем за неделю, даже сегодня — монета все равно ваша.
Да, она действительно очень хотела найти своего парня!
Я сказал ей, что днем буду занят; мы с клоном договорились встретиться на квартире у Бодайна ближе к вечеру.
Выждав немного после ее ухода, я вскочил в пневмотрубу и полетел вниз. Скоро я очутился на уровне земли. Прежде чем лететь в Манхэттен, необходимо было избавиться от монеты. Не только потому, что владеть ею противозаконно, но еще и потому, что ее могли украсть прежде, чем я обменяю ее на кредитки.
Я знал, куда мне идти, и отправился в такое место, где не принято задавать лишних вопросов.
Заранее никогда не знаешь, на что будет похож бар Элмеро в следующий раз. Большинство владельцев заведений выбирает постоянный внешний вид. Элмеро же поступает наоборот. Меняет голографический фасад в соответствии с настроением. Сегодня он, к моему удивлению, выбрал голограмму старинного салуна в Аризоне. Синее небо, яркое солнце; крыльцо из неотесанных бревен. И даже лошади. Кони, привязанные у коновязи, пили воду из корыта.
Здесь, на уровне земли, настоящее солнце не светит никогда.
Внутри, в баре, было обычное столпотворение. Несмолкаемый гул голосов; испарения и перегар. И, как всегда, в ближнем углу, на видеостене, бубнит Информпоток. Издали я разглядел смазливое личико дикторши седьмого канала. Она вела выпуск последних новостей из Центральной базы данных. Из-за загородки в самом темном углу послышался чей-то вой — там играли в «Патруль Проциона». Игрок — никогда его раньше не видел — вывалился из-за загородки, держась за плечо, и покатился по полу. Куртка у него на плече была прожжена. Вскоре ему удалось затушить огонь; он встал, встряхнулся и вернулся за загородку. Посетители приплачивают Элмеро, чтобы поиграть у него в «Патруль Проциона», с тех пор, как он частично отключил глушители вражеских лазеров. Когда враги стреляют в ответ, они действительно стреляют. И в игре можно получить серьезную травму. Вот почему подправленные автоматы вне закона.
Элмеро специализируется на всем нелегальном.
Док махнул мне из-за своего столика. Минн тоже углядела меня из-за барной стойки. Она взяла пузырек с «дьюаровой зеленкой» — моим обычным заказом — и вопросительно подняла брови. Я жестом показал, что не буду. Сейчас не то настроение, чтобы нюхать или затягиваться. Мне необходимо было пообщаться с боссом. Я показал в направлении задней комнаты, и она кивнула.
— Занят, Элм? — спросил я, чуть-чуть приоткрывая раздвижную дверцу и просовывая внутрь голову.
— Зиг! Входи!
Так я и сделал и дверь за собой прикрыл.
— Зиг, ты выглядишь еще хуже, чем всегда.
Он никогда не упускает случая поиздеваться над моим землистым цветом лица.
— Спасибо, Элм. Не всем же быть такими здоровяками-хитрованами, как ты.
Ростом Элмеро вымахал под два метра; однако при всей высоте он жутко тощий. И ноги вечно заплетаются одна за другую. Он нажал кнопку и привел свою раздвижную лежанку в сидячее положение. Я давно завидовал его креслу. Наверное, у него самое удобное кресло во всем освоенном космосе. В один прекрасный день, если я разбогатею…
— Чем я могу тебе помочь?
— Мне нужно кое-что обменять. — Я щелчком швырнул ему монету.
Он подкатился в кресле к угловой полке и бросил монету в чашу настольного анализатора, который взвесил монету, оценил по отношению к сегодняшнему курсу золота и выдал цифру, видную только Элму. Элм любит золото. Он проворачивает массу незаконных делишек и предпочитает не связываться с официальными обменными пунктами. Вот почему золото для него — универсальное средство обмена.
— Даю тебе за нее тысячу шестьсот.
Монета стоила все две тысячи, и мы оба это знали, но Элмеро обожал торговаться.
— Я рассчитывал получить тысячу шестьсот — тысячу семьсот чистоганом, после вычета налогов.
