Я стояла, словно школьница в кабинете директора.
– Наверное, это я виновата, – сказала я.
Внутренний люк тоже был срезан. За ним была темнота.
Алекс посмотрел на меня. Я не видела его лица за стеклом шлема, но легко представляла, что на нем написано.
– Ты о чем? – спросил он.
– Я сообщила обо всем Винди.
Винди была директором отдела по связям с общественностью разведки и моей давней подругой.
Алекс был лишь немногим выше меня, но сейчас, казалось, он прямо-таки навис надо мной.
– Винди никому бы не сказала.
– Знаю.
– Ты разговаривала с ней по открытому каналу?
– Угу.
Он вздохнул:
– Чейз, как ты могла?
– Не знаю, – я едва не расплакалась. – Не думала, что с этим будут проблемы. Мы говорили о чем-то другом, просто случайно так вышло…
– Не смогла удержаться?
– Вроде того.
Алекс поставил ботинок на крышку люка и толкнул ее, но та даже не шевельнулась.
– Что ж, – сказал он, – теперь уже ничего не поделаешь.
Я расправила плечи – «расстреляй меня, если тебе от этого станет легче».
– Больше такого не случится.
– Ладно, – вздохнул Алекс. – Давай посмотрим, что они там наворотили.
Он двинулся вперед.
Купола соединялись между собой туннелями. Под землю вели лестницы. В таких местах всегда жутковато: свет исходит только от наручных фонарей, вдоль переборок гоняются друг за другом тени, и все время чудится, будто что-то движется на самом краю поля зрения. Я читала, как на Казимира Кольчевского в таком вот месте напал робот-охранник, которого он по неосторожности активировал.
Вандалы были беспощадны.
Мы прошли через служебные помещения, тренажерный зал, жилые каюты, кухню и столовую. Везде ящики были вытащены, а их содержимое вывалено на пол, шкафы – вскрыты или разломаны. Разграблено все подчистую. Не осталось почти ничего, что могло бы пойти на продажу или заинтересовать какой-нибудь музей. Мы осторожно пробирались мимо осколков стекла, дисков с данными, опрокинутых столов. Одежда порой сохраняется в вакууме удивительно долго, но мы нашли лишь несколько предметов: все они сильно пострадали от содержащихся в материи химических веществ или совсем не представляли интереса. Происхождение пуловера или рубашки не имеет особого значения, если только их не носил легендарный генерал или драматург. Но комбинезон, на котором обычно имеется нарукавная нашивка или сделанная по трафарету надпись на кармане – например, «БАЗА ГИДЕОН», – вещь довольно ценная. Мы нашли только один, сильно потрепанный. Надпись – выполненная, естественно, селианскими символами – обрамляла высокую и узкую вершину.
– Эмблема станции, – сказал Алекс.
Командный центр тоже обчистили, забрав все электронное оборудование: чтобы до него добраться, со стен сорвали панели. И опять вандалы стремились найти детали с маркировкой базы. Все остальное, похоже, просто выдергивали и швыряли на пол.
К концу осмотра Алекс был в ярости. Во всех четырех куполах и сети подземных помещений картина была той же самой. На фоне всеобщего хаоса встретилось лишь одно исключение – заваленная мусором кают-компания. Пол в ней усеивали проекторы, ридеры и кристаллы с данными. Информация из них исчезла давно – она явно не могла храниться шесть столетий. В одном углу лежали разбитый графин и куски льда, в другой затащили надорванный ковер. Однако посреди помещения стоял маленький столик, а на нем лежала раскрытая книга, призванная оказаться под рукой у каждого, кто сядет в одинокое кресло.
– Что ж, – сказала я, глядя на книгу, – по крайней мере, это не полная катастрофа. Кое-какие деньги мы за нее получим.
Или нет?
Перед нами лежал «Справочник антиквара», прошлогоднее издание.
– Похоже, вандал знал, что мы здесь появимся, – сказал Алекс. – И решил передать нам привет.
Я сказал ему, что он идиот. Я объяснил, что он торгует нашей историей, превращая ее в безделушки на потеху людям, понятия не имеющим, кем был Майк Эстер. А когда он заберет из музея последний кристалл и продаст его ювелирам, от мужчин и женщин, создавших наш мир, не останется ничего. Он лишь улыбнулся и покачал головой – и на мгновение мне показалось, что голос его дрогнул. «Дружище, – сказал он, – их давным-давно уже нет».
Харас Кора. Хроники Бинаквы (4417 г. н. э.)
Винетта Яшевик отвечала в разведке за контакты с археологами, а заодно и за связи с общественностью. Только ей я рассказала о цели нашего путешествия, зная, что она не станет делиться информацией ни с кем из соперников Алекса. Винди была страстной энтузиасткой своего дела. По ее мнению, мы превращали древности в предметы потребления и затем продавали их частным лицам. Она считала это нарушением всех правил приличия и постоянно намекала, хоть и не впрямую, что я не соблюдаю правил этики. Я была, так сказать, заблудшей овцой, окончательно испорченной этим миром с его фальшью и лицемерием, неспособной найти дорогу домой.
Впрочем, ей легко было критиковать других. Винди родилась в богатой семье и никогда не знала, что такое добывание средств к жизни. Но это к делу не относится.
Когда я зашла в ее офис на втором этаже здания Колмана – одного из сооружений в комплексе разведки, – она просияла, жестом пригласила меня зайти внутрь и закрыла дверь.
– Ты вернулась быстрее, чем я думала. Вы что, не нашли ту базу?
– Нашли, – ответила я. – Именно там, где указывал Алекс. Но кто-то добрался туда раньше нас.
– Сплошное ворье вокруг, – вздохнула она. – Что ж, в любом случае поздравляю. Теперь ты понимаешь наши чувства, когда Алекс прибирает к рукам очередную находку. – Винди замолчала и улыбнулась, словно давая понять, что вовсе не хотела меня обидеть: просто пошутила. Но ей явно было приятно. – Хоть что-нибудь удалось стащить?
– Станцию полностью обчистили, – ответила я, сделав вид, что пропустила мимо ушей язвительные слова.
Винди закрыла глаза. Губы ее напряглись, но она ничего не сказала. Высокая и смуглая, Винди страстно защищала то, во что верила, и не признавала никаких полумер. Меня она терпела лишь потому, что не собиралась жертвовать дружбой, восходящей к тем временам, когда мы обе играли в куклы.
– Неизвестно, кто это был?
– Нет. Но это случилось недавно. В последний год, а может, даже в последние несколько дней.
На стенах просторного офиса Винди висело множество фотографий из экспедиций и несколько наград. Винетта Яшевик, служащая года; премия Харбисона за выдающуюся службу; похвальная грамота от компании «Юнайтед дефендерс» за вклад в их программу «Игрушки детям». И фотографии мест раскопок.
– Что ж, – сказала она. – Печально слышать об этом.
– Винди, мы пытались выяснить, как это могло случиться. – Я глубоко вздохнула. – Не пойми меня превратно, но, насколько нам известно, только ты заранее знала, куда мы направляемся.
– Чейз, – невозмутимо ответила она, – ты просила меня никому не говорить, и я не говорила. И ты прекрасно знаешь, что не стала бы помогать никому из этих вандалов.
– Мы это тоже знаем. И все-таки мы хотим знать, не могло ли случиться утечки? Никто в разведке об этом не знал?
– Нет, – ответила она. – Я уверена, что никому больше не говорила. – Она задумалась. – Кроме Луи.
Имелся в виду Луис Понцио, директор разведки.
– Ладно. Вероятно, нас подслушивают.
– Возможно. – Она в замешательстве посмотрела на меня. – Чейз, мы оба знаем, что подчиненные нашего директора ведут дела довольно небрежно.
Вообще-то, я этого не знала.
– Может, проблема в этом, а может, и нет. Извини. Мне не следовало ничего говорить.
– Все в порядке. Вероятно, что-то просочилось по связи.
– Может быть. Послушай, Чейз…
– Да?
– Не хочу, чтобы ты решила впредь ничего мне не рассказывать.
– Понимаю. Все в порядке.
– В следующий раз…
– Знаю.
Когда я вернулась, у Алекса сидел Фенн Рэдфилд, его старый приятель из полиции. Алекс рассказал ему о случившемся. Подавать официальную жалобу мы, разумеется, не собирались.
– Возможно, кто-то нас подслушивает.
– Увы, ничем не могу помочь, – ответил Фенн. – Советую лишь вести себя осторожнее во время разговоров по открытым каналам.
Невысокий и коренастый, Фенн выглядел как ходячий бочонок с зелеными глазами и низким голосом. Он никогда не был женат, любил развлечения и регулярно играл в карты в небольшой компании, куда входил и Алекс.
– Но ведь подслушивать других незаконно, – сказала я.
– Не совсем, – сказал Фенн. – Такой закон был бы попросту неисполнимым. – Он принял задумчивый вид. – Но иметь подслушивающее оборудование незаконно. Буду держать ухо востро. А тебе, Алекс, настоятельно рекомендую установить систему шифрования.
Это звучало неплохо, но если вам постоянно звонят новые клиенты, такая система оказывается непрактичной. В итоге Фенн пообещал нам сообщить, если хоть что-нибудь станет известно. Само собой, это означало, что мы предоставлены самим себе.
