— Всему свое время, амиго. Как закончат, сразу сообщат. Расслабься и получай удовольствие.
Егерь подошел к терминалу управления.
— Я замедлю вращение модуля до трети земной гравитации. Быстрее привыкните. Пока пойду перекушу. Будет тошнить — терпите. С коек не вставайте. Захотите поссать — зовите. И не ерничайте, это не шутки. Домой же хотите вернуться?
Илью затошнило уже от предупреждения. Живот у него всегда был слабым. После старта он неделю выблевывал все, что съедал. Килограмм пятнадцать потерял, не меньше. Правда потом нарастил еще двадцать.
— А вы хотите домой вернуться? — спросил Илья.
— И что ты мне ВЫкаешь, я что дядька твой?
Илья пожал плечами. Егерь заговорил серьезно:
— Осталось недолго всем нам. Не успеете оглянуться будем на пути домой. Совет вам — наслаждайтесь каждым мгновением здесь, оно того стоит. Не торопитесь жить.
Илью удивили нотки грусти в его голосе. Человек провел на станции два года в полном одиночестве и, кажется, должен больше всего на свете хотеть вернуться к людям, в цивилизацию. Чувствуется в нем надлом. Видно, станция его дом родной и от мысли с ней расстаться у него слезы на глазах.
— Ладно, амигос. Не уйдешь от вас. Ничего не трогайте.
Как только Егерь ушел Платон свесил ноги с койки.
— Ты что? Он же сказал.
— Тшшш… — Платон приложил палец к губам. — Я только спрошу.
— Нам же сообщат!
— А вдруг они там пируют уже? И про нас не помнят.
Вот всегда он так, подумал Илья, — если что приспичит не остановится пока не получит. Илью удивляло, как Платон вообще прошел отбор. С его-то заскоками по части самомнения.
Платон прошагал к терминалу, пошатываясь и хватаясь за посторонние предметы.
— Аккуратней там. Не сломай ничего!
Платон потыкал в терминал.
— Драть тебя в сопла. Пишет: связи нет.
— Егерь вернётся и настроит. Давай назад.
— Надо частоту выбрать. Хм, и где тут что… Я такой программы и не видел, — Платон протянул Илье руку.
— Я тем более.
— Да, брось! Ты во всем разбираешься. Видел я твою бабу электронную. И погубит она тебя, попомни мои слова.
Илье нечем было крыть. Он без труда мог разобраться в операционной системе станции. Конечно, мог — он помогал ее разрабатывать.
— Илюха, ну пожалуйста. Я себе места не нахожу.
Илья со скрипом в сердце и костях приподнялся. Пол был теплый. В голове словно вертелся волчок.
За несколько минут Илья настроил связь. На том конце прорвался женский голос.
— Егерь, ты слышишь?! — девушка почти кричала.
— Говорит Платон.
— Что? Кто это?
— Платон Роднянский и Илья Нагорный. Мы только прилетели на станцию.
— Где Егерь?
— Он ушел. Скоро вернется.
— Пожалуйста, позовите его срочно, — у девушки сорвался голос.
— Что у вас случилось? — спросил Илья.
Сзади прогремели шаги Егеря. Илья и Платон расступились.
— Вера! Где Тетерин? — взревел Егерь, обхватив терминал руками.
— Егерь, — протянула она с облегчением. — Он в шлюзе с Вершининой.
— Ясон и Тадлис в порядке?
— Вроде да. Черт, я не знаю. Они возвращаются с площадки.
Егерь выдохнул.
— Что там стряслось?
— Был выброс. Там пострадал кто-то.
— Черт бы тебя… Верочка, успокойся, я прошу тебя. Мы со всем справимся. Как только Ясон приедет сообщи мне, хорошо? А лучше попроси, чтобы он связался со мной сам. Ты все поняла?
— Да.
Егерь закончил сеанс связи. Он был совсем бледным. Не говоря ни слова, он куда-то ушел и вернулся через минуту.
— Не теряй больше. — Егерь поставил чемоданчик с МАКС на пол рядом с тележкой.
— Летим сейчас, — сказал Платон.
— Ложитесь и не вставайте!
Илья и Платон повиновались.
— А ты куда? — спросил Платон.
Егерь посмотрел в пол, задумчиво.
— Еда стынет.
Он зашагал прочь.
— Что это было, блин? — выпалил Платон.
— Ты слышал, как она кричала?
— Я имел ввиду его. Он пошел жрать, когда там внизу черти что произошло!
— А что он может сделать?
— Ты слышал, есть пострадавшие. А вдруг им помощь нужна? Вдруг их нужно эвакуировать в медицинский блок сюда?
— Это пока неизвестно.
— А потом, когда станет известно — все! Поздно! Понимаешь, ты или нет? Мы могли бы помочь хоть чем-то.
Илья не нашелся, что ответить. Эта миссия значила для Платона больше чем должна для простого пилота. Он сердцем переживал каждую неудачу команды, словно от этого зависела его жизнь. Илья восхищался его умению сопереживать.
Илье же это было не свойственно.
— Если они угробили буровую — все, конец. Пять лет псу под хвост.
— Ты ничего из этого не знаешь.
— Я не буду тут торчать.
Платон спрыгнул с кровати и пошел быстрым шагом.
— Платон!
Не пройдя и десяти метров, он вдруг остановился, скрючился и без сознания повалился на пол. Звук от удара был настолько звонким, что Илье показалось Платон переломал себе все кости. Вокруг головы расплылась кровь.
— Егерь! Егерь!
Илья перекатился с койки, грохнулся на пол. Отбил плечо и колено. В мышцах сработал ступор.
Прибежал Егерь.
— У него кровь. Помоги. Ну, что ты стоишь, придурок?! Сделай что-нибудь.
* * *
Егерь пилотировал шаттл в ручном режиме. Тяжелая махина неслась с огромной скоростью к поверхности ледяного спутника, рассекая разряженную атмосферу. Не было ни тряски, ни гула, словно они мчались по идеально ровному шоссе.
Егерь не обманул, пообещав легкую прогулку.
— Я делал это сто раз, — говорил он.
Илья расположился на заднем ряду сидений. Пустые спинки вокруг напоминали надгробные памятники.
Илья вздрогнул. То ли от неожиданного сравнения, то ли от озноба. Нашел взглядом МАКС. С момента прилета он ни разу не подошел к ней ближе чем на несколько метров. Даже попросил Платона чтобы тот сам принес ее на борт шаттла.
Как маленький ребенок ей-богу, подумал Илья. Неужто трудности в первый раз преследуют его? Взять хотя бы создание жидкостной нейронной сети — мозга МАКС. Никто и никогда не использовал такой подход в создании искусственного интеллекта. Но это был только мелкий шаг на пути к первой машине способной мыслить, как человек. Машине, которая не использует математику для просчета того или иного действия. Истинный искусственный интеллект, принимающий решения на основе воспоминаний и прошлого опыта — так как это делают люди. Теперь Илья понимал — решить технические детали только пол дела. Работая над МАКС, он совершенно выпустил из внимания моральную сторону вопроса. Как контролировать МАКС? Как внедрить ее в человеческую среду?
В нем опять заговорила мама. Илья не знал хорошо это или плохо, но это точно мешало двигаться вперед. А то, что мешает нужно вырезать без остатка — так говорил отец.
Илья обязательно продолжит работу над главным проектом жизни. И добьется своего.
Завтра…
Платон сидел в кресле резервного пилота, и они с Егерем последние полчаса беспробудно болтали. Егерь показывал Платону разломы во льдах Европы, водя пальцем по проекционному экрану. Изображение транслировалось с внешних камер. Стеклянных иллюминаторов на шаттле не было вообще. Ни одно, даже самое мощное стекло не может защитить от такой радиации.
— Может-может. Я такие разработки видел…
— Брось заливать.
Илья закрыл глаза и расслабился.
События прошедших дней встряхнули его. После года скучного и однообразного существования, Илья оказался не готов к столь стремительному ритму. Картинка: Платон, разбивающий голову об пол — все еще всплывала у него перед глазами. И кровь… Ее было так много. А потом мучительные часы в ожидании новостей с Европы. Надежда, что все сказанное Верой не подтвердиться…
К несчастью подтвердилось.
Один из механиков буровой бригады погиб. Когда он находился поблизости скважины, произошел выброс жидкостно-газовой смеси. Бедолагу отбросило на сотню метров. Все работы прекратили до окончания расследования, людей с площадки эвакуировали на базу.
