нагнувшись, Сыч прошептал: – Очкастый, который, он нормальный. Ну, кадровик. На нем там куча всего завязано. А вот те, кто команды отдает, они гнилые донельзя. Кто-то из бывших попытался в обломках пошарить, так его охрана измордовала до полусмерти. Говорят, что это с Китая барахло и кое-что из наших военных запасов. Платы разные и прочее. Если правильно обработать, можно золотишко и другое интересное с железок снять. Где крупинка, где вторая – при таких объемах неплохо выходит. Просто этим уже в специальном институте занимаются. Их директор все это придумал. Неплохо зарабатывает, зараза, если смог такое козырное место под себя подмять, с охраной и прочим… Но – людей за мусор считают. Поэтому с ними никогда не вздумай препираться. Бывают наездами с проверками, в ботиночках надраенных. В первый цех редко заходят, вредное производство у нас там. А вот в третий – почти каждый раз нос суют. Столкнешься еще.
– Ну, мое дело ящики грузить, до начальства мне дела нет. Если что: “так точно, дурак, исправлюсь”.
– Молоток, – кивнул Сыч, допил чай и засобирался: – Все, побежал. Тебе в восемь утра кадровика найти, потом к нам. Ну и после обеда – на новое место.
* * *
Суббота прошла согласно намеченного плана. Одетый в тот же свитер взъерошенный очкарик отпечатал новый пропуск, затем за утро Иван растащил на погрузчике самые тяжелые железяки и отправился обедать. После обеда уже в новом ангаре слушал краткий инструктаж:
– Фуры подгоняют сюда. С них все сгружаешь с этой стороны. Когда грузовики ушли, начинаешь перебрасывать вот на этот железную платформу. Что и куда – станет подсказывать дежурный смены. Он прикидывает, какой вес, куда засунуть можно, и чтобы в габариты вписаться. Вот эти железные балки – ограничители. Когда партию погрузили, все закрывается навесными щитами. Если что-то выпирает – придется авралить и перетасовывать. Проблем две: держать фуры долго мы не можем. Поэтому их разгрузка – это задача номер один. И второе – не все в таре приходит, чтобы перекантовать без грузчиков. Что-то приходится и руками перебрасывать. Но это стараемся уже в самом конце.
– Понял.
О том, куда потом девают рукотворный параллелепипед, Иван спрашивать не стал. Захотят – расскажут. Нет – ну и фиг на это. Меньше знаешь, лучше спишь. Главное – под штрафы не попасть:
– Если запил, к технике не допустят, получишь прогул. Если что-то побил во время перегрузки – возместишь ущерб. Если кого из работяг придавил ненароком – ну, это уже вплоть до увольнения и разбирательств со страховой, которая с тебя за лечение душу вымотает.
– Кто же под работающую технику лезет?
– Были идиоты, умудрились. Поэтому предупреждаю сразу, чтобы не удивлялся. Вопросы есть? Нет? Тогда занимай второй и начинай разгружать, как раз очередная фура пришла.
В воскресенье после трех часов дня началась суета. Последний грузовик уже отправили, но вдоль стены еще было полным-полно разнокалиберных грузов, между которыми изредка пробегала пара умников в ярко-желтых жилетках и белоснежных поцарапанных касках. Они прикидывали – куда и что надо будет засунуть, чтобы вписаться в жестко заданные объемы. Получив небольшую передышку, Иван сидел внутри кабины, распахнув дверь и поглядывая по сторонам. Поэтому первым и заметил, как внутрь заявилась целая кавалькада в дорогих костюмах.
– Где Калинушкин? Кто его видел? Где эта зараза?.. А, вот ты где.
Подскочив к начальству, худой мужчина снял каску и сходу начал оправдываться:
– Семен Григорьевич, нам список два часа назад привезли, а фуры разгрузили только что! При всем желании до девяти вечера груз перекантовать не получится!
– Ты думаешь, мне это интересно?.. Тебе за что платят, а? За то, чтобы ты план выполнил от и до, без каких-либо исключений. И за сроки я головой отвечаю, а не ты!.. Поэтому давай, бери своих архаровцев и вперед!
Аккуратно прикрыв дверь, Иван стал ждать, когда закончится склока с криками, матами и переходом на личности. Судя по всему, сегодня смена будет до упора, пока заново кучу ящиков не перетасуют, чтобы засунуть на платформу все и еще чуть-чуть сверху.
Через пять минут к разговору подключился очкарик, который до этого болтался в задних рядах. Он достаточно быстро дошел до нужной кондиции и орал тоже без стеснения:
– А кто параметры пересчитывать будет? У вас тут перевес на десять тон минимум! Куда я пошел?.. Ах, вот куда! Так я ведь могу и пойти! Только мы уже месяц на запасных генераторах сидим и гоним все по аварийной поставке! И эти проклятые лишние тонны запросто могут повышибать все ограничители!.. Да, говорил! Михальчику и говорил, и не раз! Что за дурацкая мода, через головы напрямую договариваться и пихать без спроса в утвержденный план!.. Да что вы мне тут заливаете, я что, не вижу маркировку? Это же ящики с вином вместо одежды. Разницу в весе представляете?..
Вопли переместились обратно к выходу где-то через пятнадцать минут. Бедолага Калинушкин сначала со всей дури шарахнул каской по бетонному полу, потом подобрал несчастный кусок пластика и направился к погрузчику.
– Осокин, заводи шарманку. Значит, вот с этого края поддона все снимаешь и ставишь сюда. Стопочкой распихаем, должно войти. А на освободившееся место уже воткнем, что притащили под конец.
* * *
Закончили ближе к одиннадцати вечера. Ну, как закончили – впрессовали, напихали, мелочь вообще чуть ли не в каждую щель зафасовали. И когда Иван пристраивал последнюю коробку, задрав “жала” погрузчика на максимальную высоту, у входа вновь объявились уже знакомые персонажи и подняли гвалт:
– А я говорю – сейчас! У нас время!.. Какие пересчеты?! Утром считать было нужно!.. И для особо умных – хер тогда, а не премия!.. Да засунь ты эти генераторы и кабель себе в одно место!.. И бумажки эти тоже туда засунь…
Бригада аккуратно сдрейфовала в другую сторону огромного ангара, чтобы не попасть под раздачу. Последним, поминутно оглядываясь, прикрывал стратегическое бегство Калинушкин. Ивану удирать было некуда – он только-только со скрипом засунул проклятую поклажу и теперь по миллиметру вытаскивал железные “ножи”, стараясь не обрушить рукотворную пирамиду. Для того, чтобы видеть получше, распахнул дверь и посматривал то через лобовое стекло, то сбоку. Поэтому последнюю фразу расслышал очень хорошо:
– Что там думать, всегда работало! Рычаг вот так дернуть и…
Вопль кадровика наверняка было слышно и на улице:
– Куда ты лезешь, сука! Контур же под напряжением!..
Вторя воплю по железным балкам пробежали всполохи статического электричества, в воздухе запахло озоном и вся груда накопленного барахла внезапно
