твой отец. А четвертый выстрел, это тебя бы не защитил никто! — обратился к Генри Магистр, — твои родные сообщили тебе, что бы ты жил, и что они тебя не ждут там, за гранью смертельного круга, в долине смертной тени. Ты это понял? Больше так не делай никогда. Обещаешь?
— Обещаю, — сказал устало Генри.
— Хорошо, — Магистр направился к двери, — завтра простимся с твоим отцом и нашим другом, а послезавтра покинем Тартар. Идем Мартин, пусть Генри отдыхает.
Спустившись на кухню, Магистр вытащил из холодильника бутылку водки, и налил себе и Мартину. Мартин взял стопку и посмотрев на Магистра сказал тост, — За чудо!
— За чудо, — сказал Магистр. Он не стал рассказывать Принцу, что еще несколько дней назад, перед тем как рассказать Генри о похождениях Яны на курорте, он распорядился тайком заменить три верхних патрона в обойме отцовского пистолета на холостые. А остальные оставить боевыми. Тут был тонкий психологический расчет. Он предвидел возможную реакцию Генри, и обрадовался, что тогда этого не случилось. Но смерть отца, это оказалось для парня уже непосильной ношей. Расчет был в том, что заменить все патроны на холостые было бы опасно. Парень мог почувствовать возможный подлог. А Магистру нужно было, чтобы он поверил в провидение. Ну а сделать больше трех попыток при самоубийстве, это был бы уже явный перебор, и означал бы, что Генри решил уйти из жизни любым способом, и его не остановить.
Конечно оставался риск, и Магистр очень сильно волновался. Но риск полностью оправдался, и он был очень этим очень доволен.
Но всего этого Генри не знал, и поверил в то, что произошедшее было не случайно. Он вспомнил последний разговор с отцом. Тот был очень доволен, все все, что он обязан был сделать, он сделал. Долг перед Империей был исполнен. Возможно, он знал, что утром не проснется. Но главной темой разговора было третьей гифтоновое яйцо. Отец понизив голос, обратился к Генри:
— Сынок, у меня к тебе важный разговор.
— Я тебя слушаю, папа.
— Ты помнишь в прошлым летом я привез домой ящик персиков? Их так любили твои сестра и мама.
— Помню, я еще сказал, что они пахнут гифтонием.
— Верно. И пахли они гифтонием, потому что содержали гифтоний!
— Это как?
— А так. После твоих слов, я взял образцы воды из колодца на том участке и эти персики и отдал в лабораторию. Лаборатория подтвердила, что в них содержатся следы гифтония.
— Как это возможно? Ведь он находится глубоко под землей?
— Сын, я заказал гравитационную съемку того района, так для проформы. Меня интересовал вполне конкретный участок. Теперь смотри сам, — и отец показал Генри карты в своем ноуте, — Ты видишь это?
— Вижу, гравитационная аномалия на этом участке.
— Все верно, сынок. А теперь сопоставь, аномалия и гифтоний в воде и фруктах. Что это означает?
— Если бредить и отвергнуть всю существующую теорию происхождения гифтония, то это значит, что где-то не глубоко залегает гифтоновое яйцо. Но это противоречит всему, что мы знаем о нем!
— Наплевать, главное, что там не глубоко лежит третье месторождение. Судя по съёмке оно огромное. Но самое главное, оно на частной земле, и к нему не нужно вести шахту.
— То есть ты предлагаешь разрабатывать его карьерным способом?
— Именно! Срежем весь верхний слой породы, доберемся до крышки яйца, срежем ее, поставим транспортер с ковшами, и будем грести чистый гифтоний без шума и пыли.
— И его себестоимость будет копейки, по сравнению с шахтным способом!
— И это будет наше с тобой частное месторождение. Мы станем богатейшими и влиятельнейшими людьми в Империи, — отец был очень доволен, — Генри, по мимо счетов в банке, процентов от добываемого уже гифтония, всего нашего имущества, я оставляю тебе это возможное месторождение, как мое наследство. Перед отъездом с Тартара навести это место, и выкупи если сможешь, или войди в долю с хозяином персиковой фермы. Его зовут Матвей Петрович, старый мастер бурильщик на пенсии. Жена у него умерла в прошлом году, осталась дочка, пятнадцати лет Даша. Помоги им, если что. Они не знают, какое богатство лежит под их землей, если, что, не обидь и их.
— Конечно, папа. Мы сделаем это вместе!
— Да, вместе, — сказал отец, глядя с любовью на Генри, — я так рад, что сумел воспитать тебя настоящим человеком, настоящим Валентом.
— Папа, а что мама говорила про капсулу в космосе, которую вы нашли, про реактор, который она хотела взорвать? Разве меня не подбросили вам на Сирусе?
— Все это тебе расскажет Магистр, когда придет время. Он очень просил нас всех молчать, чтобы тебя у нас не забрали, и мы молчали. Спроси его, он знает гораздо больше, чем говорит. Он все забрал, капсулу, стазис камеру, и даже медальон, который был на тебе.
— На мне был медальон? Какой?
— Тебе все скажет Магистр. Но не настаивай, он знает, что делает.
СТОЛИЦА ИМПЕРИИ. ПРИНЦЕССА АННА
— Что страшно? — с округлившимися глазами спросила Анна, — кого может бояться сам руководитель Службы Имперской Безучастности и брат правящего Императора? Самый могущественный и влиятельный человек в Империи поле самого Императора?
— Ой, Анечка, — вздохнула Анастасия, — Не кого, а чего. Он боится вторжения Инсектоидов, которые могут съесть и нас самих, и наших деток. И вообще всех людей. Вот это и останавливает его от желания заводить детей, а на самом деле он очень этого хочет. И очень мучается, видя как и я страдаю. Я даже заплакала, когда он это говорил. А я то дура, думала, что он не хочет деток, чтобы не жениться на мне, и свою свободу не потерять. Я тоже так виновата перед ним, что так думала, но я ему об этом не скажу.
— Почему? Это же так будет романтично!
— Ну, во первых, что бы его не расстраивать, и, во вторых, чтобы уже он мне не предъявлял претензии, что я могла так думать о нем. Лучше пусть он будет передо мной виноватым, чем я перед ним, для его же пользы, конечно! Кто его еще будет воспитывать, если не
