Да только не зря ли я все это затеял? Сейчас развернут, дадут пинка под зад, и полечу я домой…
Ближе к входу рекруты разбились на очереди к каждому из терминалов, я пристроился в хвост одной из них. Очередь продвигалась не особенно быстро, но все же двигалась.
Наконец, она дошла до широкоплечего парня, стоявшего передо мной.
Проверяющий офицер взял его документы, прочитал их и удивленно поднял на парня глаза.
— Рокоссовский? Дмитрий?
— Он самый, — несколько высокомерно кивнул парень.
— С Анталии?
— Там же написано, уважаемый… — проворчал парень.
— Это ж Золотой мир! — удивился офицер.
— И чем это вас удивляет? Выходцы с Золотых миров не имеют права записываться в рекруты ВКС? — спросил парень.
— Да нет, просто…
О! Похоже, я был прав в своих предположениях. Парень, что передо мной, с Золотого мира. Даже по говору слышно — вишь, как витиевато говорит? А еще у таких субчиков куча денег. Они избалованные мажоры и транжиры, наверняка и этот такой же. Но на хрена он сюда приперся?
Вон, офицер, как и я, тоже удивился…
— У вас оформлен запрос на перевод в ПСО, — взяв себя в руки, заявил офицер.
— Это ошибка, — заявил парень.
— Вы уверены? Если это…
— Я никаких запросов не подавал, в ПСО не желаю, — твердо ответил парень, — а теперь будьте любезны…
— Ну сколько там еще можно торчать⁈ Давай быстрее! — рыкнул стоящий за мной.
— Извольте замолчать, — не оборачиваясь, бросил ему мажор с Золотого мира.
— Так, к забору отойди, — приказал офицер, указав рукой на стену, где стояли «отбракованные». — Следующий!
Я отдал документы офицеру.
Тот бегло их просмотрел и поднял глаза на меня.
— Что за хрень, парень? Почему контракт на одного человека, а идентификатор на другого?
— Псевдоним, — ляпнул я первое, что пришло в голову.
— Какой еще, на хрен, псевдоним? — поднял на меня глаза офицер.
— Ну давайте подпишу как положено, — предложил я.
— На хрен, туда! — он ткнул рукой в сторону, куда через несколько очередей проталкивался мой предшественник.
— Но…
— Бегом! — рявкнул офицер, и мне не оставалось ничего другого, как забрать свои документы и подчиниться…
В «отстойнике» около забора нас, «отбракованных», собралось уже прилично, человек сорок, кроме того, то и дело прибывали новые…
Пока стояли и ждали непонятно чего, я просто пялился на очереди, на толпу рекрутов.
Меня удивило то, что я считал, будто в рекруты могут попасть только мужики, причем плюс-минус такого возраста, как я. Ну, чуть постарше, понятное дело. Но я ошибся. В толпе хватало мужиков под сорокет, женщин, девушек. Были даже вовсе уж «деды», иначе их не назовешь.
Странно. В моем понимании к такому возрасту пора уже чем-то обзавестись, осесть, обрасти имуществом, иметь множество якорей и причин, которые просто не позволят отправиться сюда. Но вот, пожалуйста.
Конечно, я хотел было предположить, что сюда попадают только бедные и одинокие, однако это не так. Вон, по соседству со мной стоит Рокоссовский. Он явно не бедный. А вон вижу парочку обнимающуюся — мужчину и женщину, уж они точно не одиноки. Они есть друг у друга. Так какого черта сюда приперлись?
Меж тем к нам подошло несколько офицеров, они принялись выхватывать «отбракованных» один за другим, беседовать с ними. Кого-то пропускали через маленькую калитку внутрь лагеря, ну а кого-то отправляли назад на взлетное поле. Так понимаю, им путь в рекруты закрыт, и ждало их лишь одно — позорное возвращение.
— Ну что, как думаешь, завегнут нас назад или нет? — поинтересовался мой сосед, как раз таки мужик лет сорока.
— Меня нет, — уверенно ответил я, — буду до последнего стоять.
— Я тогда тоже! — хмыкнул мужик.
— Вы как хотите, а мне назад нельзя, — заявила миниатюрная хрупкая брюнетка, обладательница звонкого голоса и плутоватой, прямо-таки лисьей физиономии. — Так что пусть делают, что хотят, а я пройду эту чертову калитку!
Проверяющие офицеры уже почти добрались до нашей небольшой группы. Вот-вот должны были взять «на допрос» кого-то из нас.
— Зачем мы тут стоять? Я хотеть есть! Или работать! Но лучше есть.
Я, честно говоря, от неожиданности подскочил на месте. За моей спиной стоял здоровяк двух метров с небольшим: широкоплечий и здоровенный, а еще с черной, блестящей кожей. В жизни таких не видывал.
— Ты кто еще такой? — ляпнул я.
— Вамбата. Хозяин звать Вамбата, — ответил гигант.
— Вомбат, может? — спросил картавый мужичок, который решил после моего заявления тоже отстаивать свое право на службу в ВКС до последнего.
— Вомбат — большой хомяк. Моя — Вамбата! — прогудел гигант, и эдак с презрением поглядел на мужичка. — Интерлингва не понимать? Глупая?
— Ха! — только и сказал мужик, явно намереваясь ответить что-то едкое, но не успел — его вытащил офицер на «разговор».
Следом за ним дернули Рокоссовского, ну а там настала и моя очередь…
* * *
Проверяющий наседал на меня, давил и пытался запугать.
— Сколько тебе лет? Почему документы выписаны на одно имя, а в контракте ты указал другое? Ты понимаешь, что это подделка, и отсюда полетишь прямиком в каталажку? Что ты сделал? Как тебя зовут на самом деле? Кто тебе сделал документы?
— Мне двадцать, — я старался отвечать по порядку сразу на все его вопросы, — документы настоящие. Просто есть паспорт планетарный, внутренний, а есть общий. При рождении мне дали одно имя, но в общем паспорте нужно было указать…
— Хватит мне морочить мозги! — прикрикнул офицер. — Что ты сделал? Почему используешь поддельные документы?
Рядом такой же тип мурыжил Рокоссовского.
— Ты дезертир! Почему ты сбежал из ПСО? Что ты сделал на Золотом мире?
— Я не подавал документы в ПСО, я не писал никаких заявлений! Не сметь на меня орать! — Рокоссовский в отличие от меня не сдерживался, перекрикивая своего проверяющего.
Вокруг стоял неимоверный гомон, от которого просто башка болела. Я видел Вамбата, который, испуганно глядя на офицера, что-то говорил; видел мужичка, который, стиснув зубы, что-то недовольно вталдычивал своему проверяющему.
— Сколько тебе лет? Зачем ты подделал документы? — одни и те же вопросы уже по пятому кругу. Да когда же это закончится?
Когда меня протолкнули через калитку, я даже не понял, что произошло. Стоящее вокруг напряжение, гомон, мелькающие перед глазами лица вдруг пропали, и я смог вдохнуть полной грудью.
Я был внутри учебного лагеря! Я прошел!!!
Тут под навесами, прямо на песке, сидели тысячи людей.
Кто-то что-то жевал, кто-то сидел молча, угрюмо глядя перед собой, а кто-то беседовал с другими такими же «попаданцами».
— Хе-е-ей! Ты тоже пгошел?
Я оглянулся. Тот самый мужичок лет сорока, которого «пытали» рядом со мной, стоял и улыбался во весь рот.
— Да, — кивнул я.
— Молодец! Мы пгогвались! А я уж, пгизнаться, думал, что…
Что он там думал, мужик сказать не успел: его толкнули в спину, и он, сделав пару шагов вперед, обернулся.
— Да что там…
— Шевелись! — оттолкнула мужика мелкая и юркая девчонка, та самая, со звонким голосом. — Стал тут, ни пройти, ни проехать…
— Ты, выдга мелкая…
— О! Выдра! Мне нравится. А я еще себе голову ломала, какой позывной взять. Спасибо, картавый…
— Позывной? — удивленно переспросил я.
— Ну, — кивнула она, — когда заработаю себе на механизированную броню или хотя бы экзоскелет, возьму себе такой позывной: «Выдра». А что, прямо по мне…
В этот момент через калитку прошли Рокоссовский, Вамбата и вместе с ним какой-то здоровяк, обладающий даже большими габаритами, чем чернокожий гигант, но при этом с каким-то детским лицом.
— Добро пожаловать, — поприветствовала их Выдра.
— Аналогично, — хмыкнул Рокоссовский и огляделся. — Так-с? И что дальше?
— Сейчас за нами явятся инструктора, и начнется веселье, — заявила Выдра.
