год работы в «Млечном пути». Меня наконец начали уважать как специалиста, поручать самостоятельные туры, даже зарплату подняли! На пять процентов, но все же…
– Рада за тебя, – попыталась скрыть сожаление о куче уников, которые помаячили на горизонте и скрылись из виду, чтобы осесть в каких-нибудь других карманах.
– Ну так что, позвонишь Лисхи? Пока он не назначил Кройфера…
Я совсем помрачнела, когда услышала это имя. Кройфер работал в «Млечном пути» дольше, был на хорошем счету у руководства, умел находить общий язык с кем угодно, и не брезговал делать коллегам подлянки, если считал, что они стоят на его пути к счастливому и обеспеченному будущему. Начальство такой подход устраивал, а нас, его коллег, нет, но сделать с любимчиком Лисхи было ничего нельзя.
– Ты хоть представляешь, какая это ответственность? Какой масштаб? Это тебе не группу школьников до ближайшей луны сопровождать! – попыталась я воззвать к здравому смыслу подруги и своему заодно.
Напомнить самонадеянной девчонке внутри, что и со школьниками-то пришлось непросто. Пожалуй, после кодлы бешенных шестиклассников всего-то двести ВИПов такая ерунда…
Но, разумеется, я не думала об этом всерьез, трезво оценивая сложность работы, свой опыт и компетенции. Пока Таша не произнесла мечтательно, обхватив руками подушку:
– А представляешь, какое лицо будет у Кройфера, если ты его обойдешь…
Картинка, вмиг нарисованная воображением, была столь хороша, что доводы рассудка отступили. Лисхи лишь спросил, уверенна ли я в своих силах, и подписал приказ о назначении.
И чтоб меня черная дыра поглотила, как же я об этом жалела!
Соня Белозерова
– Я уверена, ваш супруг найдется в самом скором времени, – я старательно держу лицо и излучаю доброжелательность и уверенность. – Служба безопасности уже в курсе происшествия.
Главное, не ляпнуть вслух, что ее благоверный наверняка сейчас надирается в одном из многочисленных баров лайнера. Думается, не оценит.
Не люблю я семейных скандалов.
Двери номера, который язык не повернется назвать каютой, открываются почти бесшумно. Глава местных безопасников, чешуйчатый надорианин в строгой темной форме входит с обычным мрачным выражением на лице. Вот вроде его сородичи вообще не отличаются живостью мимики, но офицер Гронгур даст фору любому рептилоиду. Он не подчинялся никому, кроме Лисха, а во время полета – капитана, был строг ко всем подряд, начиная с себя, и одна его фигура, появившаяся в противоположном конце коридора, приводила персонал в священный трепет.
Я с трудом удерживаю вздох облегчения. Наконец можно скинуть проблему на того, кто и должен этим заниматься.
– Офицер Гронгур вам обязательно поможет! – говорю с таким воодушевлением, что надорианин косится на меня с подозрением. Кажется, он в первый раз видит, что ему так радуются. – А меня вызывает капитан.
И покидаю номер, радуясь своевременному вызову. Формально мы с капитаном были вроде как равны, отвечали каждый за свой участок работы… Но все прекрасно понимали, что во время полета именно он царь и бог на корабле. К сожалению, некоторые понимали это слишком буквально. Истерящую женщину, потерявшую мужа, я чудом отловила на пути к капитанский рубке. Та была уверенна, что именно капитан должен найти пропажу. Что ответил бы на это он сам, я решила даже не представлять. Достаточно того, что его, обычного человека с Эдема, члены экипажа боялись больше, чем рептилоида Гронгура.
Нам, гражданским, о причинах такого отношения не говорили, но мы на всякий случай опасались тоже.
– Под ноги смотри…те, – я успеваю отойти от номера убивающейся по мужу землянки всего на несколько шагов, как меня едва не сбивают с ног. И это не тот шалопай на гравикате, который за сутки полета успел вывести из себя половину персонала и нескольких пассажиров.
Двое в форме стюардов, один тот самый новенький, что успел меня выбесить на первой же планерке, второй нергит с белоснежными волосами. Губы сами собой поджимаются в недовольной гримасе. Что-то не выглядят они заваленными работой! Беловолосый растрепан, у второго воротник расстегнут небрежно и совершенно не по дресс-коду. Пропавший на просторах лайнера пассажир немедленно забылся.
– Это что еще такое?! – спрашиваю у стюардов, но на самом деле напоминаю сама себе, что я тут начальник, и пялиться на виднеющийся в распахнутом воротнике кусочек подчиненного крайне неэтично. Даже если он космически хорош. И кусочек, и подчиненный. – Вы на дежурстве. Приведите себя в надлежащий вид!
А меня – в надлежащее состояние души. Но вслух я этого, разумеется, не говорю.
– Простите, мэм, – медленно тянет тот, у кого на бейдже написано «Лиам» и также медленно тянется к застежке рубашки. Нергит рядом виновато улыбается и пытается пригладить волосы. – Постараемся исправиться.
Возмущение вскипает внутри тут же, и приходится из-всех сил впиваться ногтями в ладони, чтобы не опуститься до совершенно неприемлемой брани. Ненавижу такое насмешливо-снисходительное отношение! А попробуй добиться чего-то другого, когда ты выглядишь, как жительница кукольного домика. Даже в строгом костюме и без макияжа. Даже в бесформенном комбинезоне и с пятнами грязи на лице!
И это одна из причин, по которой я изначально относилась к идее занять эту должность с изрядным скепсисом. Молодость и внешность, как обычно, работали против меня.
– Не постараетесь, а сделаете, – отвечаю максимально холодно, прямо-таки выкручиваю рычажок «радушие» до минусовых значений. – Иначе я буду вынуждена принять меры.
Взгляд темноволосого хама не меняется, но провоцировать меня он больше не пытается. Лишь кивает, пряча усмешку в уголках губ, приводит одежду в порядок под моим строгим взглядом, и только после моего разрешения парочка стюардов отправляется по своим рабочим местам.
Вселенная, пусть они действительно идут работать! Прошли всего сутки полета, можно неприятности будут поступать постепенно?!
Я вспоминаю, что меня ждет капитан, и тороплюсь к специальному служебному лифту. Пути пассажиров и экипажа «Звездного странника» пересекались нечасто как раз благодаря таким рабочим коридорам и лифтам. Незачем элитной публике любоваться на комбезы технических служб. Возвышенные и изнеженные личности так ведь и моральную травму могут получить.
В рубку у меня доступ был, так что дверь отъезжает в сторону без проблем. Проблемы ждут внутри, это я понимаю по насупленному лицу капитана Отто Охмана, который без радости разглядывает трехмерную проекцию переливающейся всеми оттенками синего планеты.
– Миз Белозерова, – замечает меня капитан, но даже присутствие в рубке женщины не заставляет его оторваться от проекции. – До высадки на Лазурит шесть корабельных часов. Однако возникла проблема…
«Вселенная, ну я
