– Отвечай, скотина, почему ты это сделал?
– Не понял вопроса, – коротко отвечал робот.
– Почему ты ходил по кругу? Почему не вперед?!
– Получил приказ. Из двух приказов выполняется последний. Все на секунду забыли о Солигетти.
– Чей приказ? – крикнул Келликер.
– Человека.
– Но мы молчали, а тот, что находился на носилках, не мог говорить: он был в анабиозе!
– Воспроизвести приказ не могу ввиду отсутствия у меня звукозаписывающего блока.
Варвара тихонечко потянула Келликера за рукав:
– Не кричите на него, Артур. Все равно здесь и сейчас мы не сможем установить, чей приказ он выполнял. Тем более что его получили и ваши кибы. Боюсь, что это останется очередной неразгаданной загадкой Степаниды.
– Пока неразгаданной, – проговорил Теймураз, подходя сзади к девушке и опуская смуглую руку на ее плечо.
Он как будто брал ее под свою защиту. Еще бы, ведь Пегас был ее личным роботом. Варвара вздохнула – ну до чего же надоел собственный независимый характер, – даже такую вот дружескую легкую руку потерпеть на своем плече она не могла. Она присела, ускользая от этого прикосновения, и пошла к морю. Села лицом к воде, чтобы не видеть того, кто лежал сейчас на серой гальке. Человек умирает не сразу, во всяком случае, не за те двенадцать минут, когда его безнаказанно душило черное излучение ворот. Его тело умирало еще и сейчас, и на эту тягостность исчезновения, перехода в небытие, накладывался пульсирующий, как застарелый нарыв, вековой недуг полуживых–полумертвых чудовищ, именуемых воротами.
Она расшнуровала ботинки, опустила ноги в теплую воду, в которой не виднелось ни искорки недавнего янтаря. Вечер был почти по–земному сказочен.
Силы небесные, да кто же сотворил такое с безвинной Степухой, что на ней людям жить невмоготу?!
За спиной тихонечко заверещал настраиваемый передатчик.
– База… база… вызываю базу… – каким–то неживым, обесцвеченным голосом повторял Келликер. – База… Что, база? Нет, не Сусанина, прошу самого. Да. Жан–Филипп? Докладывает Келликер. Мы возвращаемся. Дело в том…
– Отставить! – загремело над берегом. – Всем оставаться на местах. Ждать дальнейшей связи!
И наступила тишина.
Потом заскрипела галька – все отходили от тела Солигетти и собирались возле передатчика. «Зачем они так толпятся? – с досадой думала Варвара. – Голос у начальника базы такой, что его прекрасно слышно и по ту сторону ворот. Зато в такой тесной группе не уловишь ни острого холода, прилетающего с моря, ни болезненного зуда несчастной шкуры. А ведь именно этих сигналов опасности и надо было слушаться. Ворота не просто так взбесились и удесятерили силу своего излучения – беда пришла с моря вместе с беззвучной янтарной бурей. Она пронеслась вдоль берега и задела нас только краешком, но на Солигетти и этого хватило. А винить будут неповинного Пегаса. Мало, от меня шарахаются, Варвара–кожемяка, мастерица по опусканию шкуры – к этому я привыкла. Издержки экзотической профессии. Но теперь и роботов перестанут выпускать за стены Пресептории. А ведь именно с ними мы прошли бы этот маршрут совершенно спокойно и безболезненно. Проскочил же Вуковуд без всякого анабиоза и с одним безгласным кибом! Идти нужно было втроем: я, Пегас и Пегги. Сделали бы кучу снимков. Взяли пробы…» И тут же за спиной загрохотал прежний голос:
– Внимание, группа Келликера! На территории базы чрезвычайное происшествие: пропал ребенок. С момента его исчезновения прошло около сорока минут. В это же время со спутника–наблюдателя замечено значительное скопление желтых фантомов, которые на скорости, превышающей все, зафиксированное ранее, перемещались в восточном направлении. То есть к вам. Вашей группе поручается тщательный осмотр побережья на восток от Золотых ворот. Остальное сделаем силами Пресептории. Вопросов нет?
– Вопросов нет, – отвечал Артур. Голос его был неправдоподобно спокоен. Передатчик отключился, несколько минут продержалась пауза, и тогда командир группы уже со своей стороны осведомился:
– Так есть вопросы?
Вопрос был один, и его задал Теймураз:
– Совпадение?..
– Нет! – вырвалось у Варвары, и все обернулись к ней.
– У вас есть какие–то факты, доказательства? – жестко проговорил Келликер.
– Нет… Но я чувствую, что все, происходящее на Степаниде, связано в единую цепочку.
– Артур, мы теряем время! – простонал Параскив.
– Нет, – в третий раз упрямо повторила Варвара, вытаскивая ноги из темной воды и косолапо ступая по острой гальке. – Если мы наконец разберемся в том, что происходит на вашей распрекрасной Степухе, мы не потеряем времени даром. Потому что иначе мы будем искать вслепую!
Она стояла одна против всех, взлохмаченная, с подвернутыми до колен брючинами, – маленький драчливый воробей, – но никто из пяти опытных экспедиционников не знал, что ей ответить.
Поэтому отвечать за всех пришлось Лерою.
– Светозар прав, – сказал он, словно ставил точки после каждого слова. – Времени, чтобы апеллировать к разуму, у нас нет. Будем искать вслепую. Тем более что мы все равно не знаем, в чем причина янтарного бунта по всему побережью. Ведь до сих пор человек на Степухе был неприкосновенен… В Пресептории произошло что–то, давшее толчок… Но что?
Никто, естественно, не мог ему ответить. И вдруг раздался чуточку скрипучий голос – это вмешался Пегас:
– Начальник биосектора Сусанин планировал эксперимент по захвату проб янтарной пены с помощью второго робота.
Теперь все обернулись к нему. Совершенно очевидно, что у каждого мгновенно родилось по крайней мере по одной гипотезе и по три вопроса, но Артур вскинул руку:
– Стоп! Никаких дискуссий! Мы выступаем.
И тут к привычному шороху гальки примешался еще какой–то посторонний звук – глухое тяжелое шлепанье. Все как по команде посмотрели в сторону Золотых ворот и обомлели: из них выходила асфальтовая горилла, громадная даже по здешним масштабам. Шкура ворот морщилась и дергалась, но обезьяна шла, не испытывая ни малейших неприятных ощущений. Она приблизилась к недоумевающим людям, спокойно обошла их, словно это была куча камней, нагнулась и подняла тело Солигетти. Затем грузно развернулась, как полевой вездеход, и двинулась обратно к воротам, небрежно зажав свою ношу под мышкой. Серафина всхлипнула, размазала слезы кулаком и выдернула из кобуры десинтор. Все видели и молчали. Она прилегла, упершись локтями в камни, тщательно прицелилась, нажала спуск.
Заряд угодил обезьяне точно между лопаток; ослепительно белое пятно высветилось на темно–серой коже, как будто она раскалилась добела. Удар, который свалил бы гиппопотама, только слегка качнул гигантскую тушу, продолжавшую мерно шагать под бахромчатыми сводами зудящих ворот. Белое пятно начало разрастаться, сереть, вот оно уже расползлось по всей спине и стало неразличимо. Асфальтовый монстр уходил безнаказанно, унося тело товарища, и никто не мог этому помешать.
