— Так, — радостно подтвердил Андрей.
— Правда, Тима несколько смущает твой коэффициент ценности, — заметил Серж. — Он маловат.
— Ладно, — успокоил Тим. — Лене очень трудно найти пару. Сколько же можно? До двадцати лет без полового партнера! У девочки скоро начнется депрессия. Она же не Иная. У нее нормальные инстинкты homo naturalis.
Андрей почувствовал, что краснеет.
— Не стоит стыдиться своей природы, — упрекнул Серж. — У тебя тоже нормальные инстинкты homo naturalis, и ничего плохого в этом нет. Homo naturalis не должен заставлять вести себя, как Иной. Это противоестественно.
— Homo passionaris, — слабо поправил Андрей.
— Неважно. Homo passionaris — это всего лишь подвид. Физиология одинаковая. Проблема в другом, Андрей. Дело в том, что вы родственники. Было еще несколько браков между сервентами Бекетовых и Поплавских.
У Андрея упало сердце. Да, он знал историю рода. Конечно. Серж и Тим — старые друзья. Поплавскому служило три основных рода сервентов, Бекетову — два. И все друг на друге переженились. Запретить брак дери по генетическим причинам для Высшего — милое дело. Андрей вздохнул. Не он первый, не он последний. Но неужели все этим кончится!
— Вы сравнили наши генетические карты? — взволнованно спросил он.
— Конечно. В принципе, они совместимы. Кроме одного «но». У вас обоих есть рецессивный ген, несущий нежелательную информацию. Это… Э-э… Некоторая психическая особенность. Правда, мы надеемся, что нам удастся ее полностью заблокировать. Рождение потомства с высоким коэффициентом ценности оправдывает риск неудачи. Но! Во-первых, мы разрешим вам иметь детей не раньше, чем лет через десять, когда будет усовершенствована некоторая технология, связанная с имплантированием и возможностью такой блокировки.
Первое условие было вполне нормальным. Сервентам редко разрешали иметь детей раньше, чем с двадцати пяти лет, хотя создание пар приветствовалось лет с пятнадцати-шестнадцати. Высшие считали, что это необходимо для психологического равновесия низших. Правда, Лене уже было двадцать.
— Да, товаби, — кивнул Андрей.
— Во-вторых, — продолжил Серж. — Вы не должны болезненно воспринимать то, что вашему ребенку будет сделана не одна операция по имплантированию, и он проведет в больнице после рождения несколько больше времени, чем другие дети. И, наконец, если наши усилия не увенчаются успехом, нам придется остановить ему сердце.
Андрей облизал губы.
— Это так опасно? Эта нежелательная генетическая информация?
— Да. Просто мы хотим, чтобы ты привык к этой мысли, и, если худшее все же случиться, это не было бы таким уж шоком.
Перспектива была далекой, и Андрей оптимистично решил, что за десять лет уж верно что-нибудь изменится. «Или я умру, или шах, или ишак».
— Товаби, по мере сил я постараюсь исполнить долг сервента и воспринять как должное все, что бы вы ни сделали.
Кажется, эта фраза была цитатой из какого-то фильма и прозвучала не очень искренне, но Высшие не поставили ему это на вид.
— Тогда остается только пожелать вам счастья, — доброжелательно сказал Тим. Но после предыдущего эти слова звучали, как издевательство.
Через неделю Тим передал Лену товаби, и Серж сделал ей глубокое сканирование и изменил параметры имплантата. Андрей ждал под дверью его кабинета. Когда товаби вывел ее к Андрею и соединил их руки, ее еще подташнивало.
Началась размеренная и, пожалуй, даже счастливая жизнь. Лена очень спокойно перенесла перемену господина, чему поведение Сержа, надо отдать ему должное, весьма способствовало. Он ни в чем ей не отказывал. Типичное отношение господина к новому дери после перехода. Смягчение психологической травмы. Лена беззастенчиво пользовалась сыплющимися как из рога изобилия милостями и самозабвенно обставляла дом и пополняла библиотеку.
— Интересно, насколько хватит его щедрости? На год? На два?
«Рог изобилия» стал постепенно иссякать к концу третьего года, но это не особенно расстроило сервентов. Товаби разрешил Андрею закончить второй факультет, Лена там уже училась. Безопасность исследований оказалась чисто военной специальностью, но homo passionaris это скорее нравилось. Их учили обращению с оружием, действиям в чрезвычайных ситуациях и даже приемам рукопашного боя.
После установления на земле власти Высших, потребность в военных науках на некоторое время совершенно отпала. Войн не было. Высшим всегда удавалось с друг другом договориться. На то они и Высшие, чтобы не разрешать свои споры, как какие-нибудь homo naturalis! Если между ними были споры… Низшие не имели права принимать решения. Носить оружие — тем более! На несколько веков на земле наступил мир.
Для удержания низших в зависимости оружие тоже не требовалось. Высшие и Иные сами представляли собой грозное оружие. Так что военные заводы были переоборудованы, а чертежи сложены в архивы.
Но началась эпоха освоения дальнего космоса, и забытые знания снова стали необходимы. Высшие не всегда сразу могли понять физиологию существ, населяющих планеты других звездных систем, и вычислить способ их убийства. А счет иногда шел на секунды. В результате среди безоружных исследователей космоса в первые десятилетия были многочисленные жертвы. В основном, гибли абсолютно беззащитные homo naturalis, но теряли и ценных Иных, и ценнейших Высших. Именно тогда был изобретен гамма-лазерный деструктор (ГЛД) — чистое оружие, на малой мощности уничтожающие все живое, попавшее под прицел, и не создающее радиоактивного загрязнения местности, а на максимальной — сжигающее дотла все и вся. Теперь ГЛД был на вооружении у всех Отрядов Безопасности Исследований, в один из которых после окончания колледжа должны были вступить Лена и Андрей.
В тот день с утра была тренировка по рукопашному бою, а потом показывали учебный фильм о действии ГЛД. На Андрея он произвел смешанное возбуждающе-отталкивающее впечатление. И, хотя от гамма-излучения там гибли некие чуждые уродливые твари, всем после него стало не по себе. А потом были очередные практические занятия с ГЛД с выездом на полигон. Установка мощности, прицел, выстрел. Эти действия должны быть доведены до автоматизма. В боевой обстановке думать будет некогда.
— Объект: крупное животное, — диктовал инструктор. — Мощность?
— Малая, — четко среагировал Андрей, и голографическое изображение некоей помеси слона и динозавра грузно рухнуло во вполне реальный песок.
— Объект: небольшой летательный аппарат. Мощность?
— Средняя!
— Объект: инопланетный космический корабль.
— Максимальная!
— Объект: человек.
Андрей удивленно взглянул на инструктора.
— Ваби, в человека нельзя стрелять из ГЛД.
— А если господин прикажет?
— Тогда конечно. Но вы мне не господин.
— А там не человек. Только голографическое изображение. Итак, ненастоящий господин приказывает стрелять в ненастоящего homo naturalis.
— Малая! — улыбнулся Андрей и в последний момент выстрелил. Ненастоящий человек очень реалистично взмахнул руками и упал в песок. Сервент чуть было не провалил экзамен из-за этого последнего задания.
Он вытер пот со лба и посмотрел на Иного.
— Ваби, а все-таки, зачем учиться стрелять в людей? Какой в этом смысл?
— Дело не в цели, а в послушании. Вы должны немедленно исполнять любой приказ господина, каким бы странным он ни был.
После занятий друзья пригласили Андрея пить пиво в институтский буфет. Это было очень кстати. Сервент чувствовал себя каким-то опустошенным. Выпили не очень много, но засиделись допоздна.
Было около десяти вечера, когда в колледже вдруг погас свет. Допили в полной темноте. Так даже забавнее! И начали на ощупь продвигаться к выходу. Народу в здании почти не осталось. На выходе стоял Иной, который производил экспресс-контроль сознания всех выходящих из института.
— Ваби, а что случилось? — поинтересовались homo passionaris.
— Авария на подстанции и, говорят, беспорядки в городе. Ребята, вы бы шли домой, — добавил он, едва скользнув по ним взглядом.
