– И будет плохо еще пятьсот семьдесят шесть тысяч миллионов лет, – заявил Форд.
– Спасибо, – сказал Артур. – Меня сейчас стошнит!
– Ради бога, – сказал Зафод. – Хоть какое-то яркое пятно.
– Это что, светская послеобеденная беседа? – огрызнулся Артур.
Зафод оставил у пульта Форда, и схватил Артура за ворот.
– Слушай, землянин, – разъяренно завопил он, – у тебя есть свое дело, забыл? Вопрос к Главному Ответу!
– Что, опять? Я думал, мы с этим покончили!
– Только не я, малыш. Мыши правильно сказали, есть места, где за него отвалят кучу денег. А ты его держишь при себе без дела!
– Да, но…
– К черту но! Подумай об этом. Смысл Жизни! У нас, можно сказать, почти в руках штука, с которой мы к любому козлу во Вселенной можем подступиться за выкупом, и не вздумай ее потерять! А то я себе должен кучу денег. Артур глубоко и без всякого энтузиазма вздохнул.
– Ладно, – сказал он, – и с чего же начнем? Откуда я знаю? Говорят, что Главный Вопрос, или что-то там такое – Сорок Два. Откуда мне знать вопрос? Он может быть какой угодно. Например, сколько будет шестью семь?
Зафод пристально глядел на него. Через секунду его глаза радостно сверкнули.
– Сорок Два! – завопил он.
Артур вытер пот со лба.
– Ну да, – терпеливо сказал он. – Я знаю.
Глаза Зафода мигом потухли.
– Я просто хочу сказать, что вопрос может быть любым, – сказал Артур, – и я представить себе не могу, почему я должен его знать.
– Потому что, – сквозь зубы прошипел Зафод, – ты был там, когда из твоей планеты сделали большой фейерверк.
– У нас на Земле есть одна вещь… – начал Артур.
– Была, – поправил его Зафод.
– …именуемая «тактичность». А, ладно. Я просто не знаю, и все.
По кабине вдруг пополз низкий глухой голос.
– Я знаю, – сказал Марвин.
Форд повернулся к нему, забыв про кнопки, с которыми он все еще сражался, уже потеряв всякую надежду на победу.
– Не лезь, Марвин, – предупредил он. – Железякам в этот разговор лучше не вмешиваться.
– Я могу прочесть этот вопрос в линиях биоритмов его мозга, – заявил Марвин, – но мне не кажется, что вам будет интересно его узнать.
– Ты хочешь сказать, – спросил Артур, – что можешь читать мои мысли?
– Да, – сказал Марвин.
Артур был поражен.
– Ну и…
– Меня удивляет, как мало их нужно для твоей нормальной жизнедеятельности.
– А, – сказал Артур. – Это оскорбление?
– Да, – ответил Марвин.
– Не обращай на него внимания, – сказал Зафод. – Он выпендривается.
– Выпендриваюсь? – Марвин изобразил что-то вроде пародии на крайнее удивление. – К чему мне выпендриваться? Жизнь и так достаточно тяжела, чтобы тратить на это время.
– Марвин, – сказала Триллиан тем нежным, добрым голосом, которым только она могла говорить с этим убогим созданием, – если ты все это время знал вопрос, почему ты нам не сказал?
Марвин снова изобразил пародию на изумление, и повернулся к ней.
– А вы не просили, – сказал он.
– Хорошо, железная голова, теперь мы тебя просим, – сказал Форд.
В этот момент корабль вдруг перестал раскачиваться и трястись, звук двигателя стал тише и гораздо ровнее.
– Форд, – сказал Зафод, – тебе что, удалось разобраться с управлением?
– Нет, – ответил Форд. – Я просто перестал с ним разбираться. Я так думаю, что нам придется лететь с этим кораблем, и постараться унести с него ноги при первой возможности.
– Точно, – сказал Зафод.
– Я же говорил, что вам будет неинтересно, – заметил Марвин, скорчился в углу и отключился.
– Проблема только в том, – добавил Форд, – что меня беспокоят показания единственного прибора на этом корабле, на котором я хоть что-то могу разобрать. Если это то, чем он мне кажется, и если он показывает то, что, как мне кажется, он показывает, то мы уже залетели слишком далеко в прошлое. Может быть, уже на два миллиона лет до нашего времени.
Зафод пожал плечами.
– Время – просто красивое слово, – сказал он.
– Интересно, а чей все-таки это корабль? – спросил Артур.
– Мой, – ответил Зафод.
– Нет. На самом деле чей?
– На самом деле мой, – настаивал Зафод. – Смотри: собственность – кража, верно? Значит, кража – собственность. Следовательно, корабль мой, правильно?
– Скажи это кораблю, – сказал Артур.
Зафод вразвалочку подошел к пульту.
– Эй, корабль, – начал он, и стукнул по пульту кулаком,
– с тобой говорит твой новый хозяин…
Продолжить он не смог. Одновременно произошло сразу несколько вещей.
Корабль вывалился из режима путешествия во времени, и появился в обычном пространстве.
Зажглись все индикаторы на пульте, выключенные на время путешествия во времени.
Главный обзорный экран над пультом тоже зажегся, и на нем появились звезды, и одна очень большая звезда прямо по курсу.
Однако ни одна из этих вещей не была причиной того, что Зафод в этот самый момент вдруг полетел в дальний угол кабины вместе со всеми остальными.
Причиной тому был громодобный звук, внезапно вырвавшийся из колонок по бокам обзорного экрана.
На поверхности выжженной солнцем красной планеты Какрафун, в самом центре огромной Рудлитской пустыни, звукооператоры проверяли усилительные системы.
Следует сразу объяснить, что это усилительные системы были в центре пустыни, а не звукооператоры. Звукооператоры спокойно работали, чувствуя себя в полной безопасности на гигантском космическом микшерском пульте, который висел на орбите примерно в шестистах километров над планетой, и звук они пробовали оттуда. Никто в радиусе пяти километров от колонок не выжил бы во время настройки.
Если бы Артур Дент находился в радиусе пяти километров от колонок, ему в голову, возможно, пришла бы радостная мысль, что они формой и размерами очень напоминают Манхэттен. Нейтронные динамики громоздились один на другой, заслоняя небо, а под ними низко урчали плутониевые реакторы, и сейсмоусилители.
Еще ниже, под землей, в бетонном бункере, находились инструменты, на которых музыканты будут играть со своего корабля: концертный фотонный сигитар, бас-детонатор, и ударная установка «Мегатрах».
Шуму хватит на всех.
На борту гигантского корабля царила деловая неразбериха. Корабль Жармрака Дезиато казался с ним рядом песчинкой. Оплакиваемый лидер группы прибыл, и сейчас его везли на встречу с медиумом, который будет преобразовывать его спиритические позывы в пассажи сигитара.
У соседней двери стояли врач, философ-логик, и ихтиолог. Их за невиданную сумму привезли с Максимегалона, чтобы они попытались уговорить вокалиста выступить. Вокалист заперся в ванной, прихватив с собой пригоршню таблеток, и отказывался выходить, пока ему убедительно не докажут, что он не рыбка. Бас-гитарист занимался тем, что расстреливал из автомата стены своей каюты, а барабанщика вообще не могли найти.
