Торн перешел к обороне:
– Конечно. Порт Земли находится на геостационарной орбите. Нью-Йорк и Вашингтон всегда находятся на одной линии, и мы можем установить четыре лазера на непрерывный огонь. После такой бомбардировки не выживет ни один враг. Что же до Европы, то в случае необходимости мы можем придать ускорение земной орбите. Хотя после этого восстановить орбиту будет невероятно трудно. Если дойдет до этого, мы сможем точно определить фактически любую точку в пределах сорока градусов от экватора. Вы не видели наши лазерные установки? В прессе сообщают, что церемония открытия состоится через месяц, но они уже функционируют, и я с удовольствием проведу вас туда.
Я застонал. Отец никогда не упустит возможности посетить все, что связано с ВКС.
Возможно, он услышал мой стон. Отец ласково улыбнулся:
– Мы с Робом будем в восторге. Возможно, после обеда.
Я отошел с застывшей на губах улыбкой. Я тоже любил Военно-Космический Флот, но рассчитывал пораньше отправиться спать, а не тащиться по лабиринтам околоземной станции.
Это была наша старейшая и самая крупная орбитальная станция. Сквозь множество шлюзов тек постоянный поток пассажиров и грузов, предназначенных для наших расширяющихся колоний. Сюда, в свою очередь, прибывали собранный урожай и разнообразная продукция для Земли.
На станции работал и жил многочисленный персонал. «Хилтон», в банкетном зале которого мы стояли, был одним из четырех роскошных отелей, которыми гордилась станция.
Я остановился поговорить с группой строителей из кооператива Южной и Северной Каролины, заверив их, что после принятия Постановления о реконструкции они получат часть заказов.
Я знал, что адмирал Торн искренне беспокоится о флоте. Благосостояние Земли в значительной степени зависело от импорта из ее далеких колоний. Для перевозки космические корабли были жизненно необходимы, а со времени вторжения рыб ВКС испытывали постоянную нехватку кораблей.
Торговля продолжалась, но цены росли. Беспокойное правительство Дерека Кэрра на планете Надежда, например, в два раза подняло пошлину на импорт с Земли, чтобы отомстить за высокую стоимость перевозки, назначенную ВКС.
Ввиду этого секретарь по колониальным делам в правительстве был вторым по значимости и влиянием превосходил даже главного заместителя генсека.
Даже отец не знал о том, что я уже давно наметил этот пост для себя.
Сначала пройти в Сенат. А потом пробьет мой час.
Я ворчал на Пуука, пока он помогал мне нагружать тележку. Пришла пора снова отправляться к сабам. На этот раз парнишка не жаловался, что ему придется тащиться со мной. Похоже, он очень этого хотел.
Как только мы добрались до лестницы сабов, он совсем затих, а когда мы начали спускаться, вцепился в меня. Я шлепнул его по руке:
– Что с тобой? Может, лестница обледенела и боишься поскользнуться?
Это летом-то, в жару?
– Темно. – Он сделал еще шаг, снова схватил мою руку. – Не сыграй вниз, старик.
Я улыбнулся. Парнишке тринадцать или четырнадцать, а в нем еще столько от шестилетнего. Я выудил из кармана свой свисток, дождался, когда сабы, как всегда, подойдут сзади. Пусть позабавятся, лишь бы нож не воткнули, как раньше бывало.
Сабы провели нас по туннелям к своему убежищу, где уже ждал Халбер. Пуук не отходил от меня, пока не увидел парочку знакомых ребят-сабов. Он уселся в уголке и, тихонько разговаривая, все время поглядывал в мою сторону, будто спрашивая: вы здесь, мистр Чанг?
– Сколько еще можешь достать? – При свете перм лицо Халбера выглядело желтым.
– Сколько хочешь, – заверил я его. И поспешно добавил:
– Если найдешь, на что поменять.
Он широко улыбнулся. Зубы жуткие, а некоторых так и вовсе нет.
– Заметано. Чанг ведь торгаш.
Я ждал.
– Еще штук семьдесят-восемьдесят.
Я поглядел ему в глаза:
– Саб Халбер, что ты задумал? Хочешь включить целую линию подземки?
Он выглядел мрачным.
– Откуда знаешь про это?
– Хотел надуть Педро Теламона Чанга? – хмыкнул я.
Наверно, никто не сказал Халберу, что мэйс, который когда-то вместе с Рыболовом проехал в подземке, был мой Эдди.
– Чанг, – задумчиво проговорил он, – Ты тут предлагал созвать нижних на совет. Как нам собрать вожаков всех племен?
Я скрыл радость.
– Точно не знаю. С чего это ты вдруг заинтересовался?
Халбер размышлял вслух:
– Последнее время выпихнули кучу племен. Не знаю почему, да только скоро мы не будем знать, кто над нами.
Он сплюнул.
– Бронки – сущее дерьмо. Синие банданы, татуировка – вот и все. Ни мозгов, ни племени. Их держит вместе только злоба. Не хочу, чтоб хэггы превратились в такое же.
В углу зашумела ребятня. Похоже, небольшая драка.
Халбер встал:
– Чако, утихомирь их! Пусть заткнутся!
Чако вскочил с места и ринулся было к ним, но Халбер его остановил:
– Хочешь, твоего парнишку утихомирим отдельно?
– Не.
Пуука пора учить уму-разуму, пока он не доведет кого-нибудь до крайности.
Раздался визг, затем наступила тишина. Халбер снова сел.
– Сколько нейтралов ты знаешь?
Я поднял глаза:
– Знаю кой-кого. Зачем спрашивает?
– Можешь попросить нейтралов передать племенам, что обещаем вожакам безопасность, если они спустятся к сабам? Послушаются все племена?
Педро, осторожно. Ты же хотел, чтоб Халбер согласился с тобой.
– Нужно доказать, что сабы не нарушат слово.
Он обдумал мои слова и осторожно спросил:
– Как?
Пора рубить напрямик.
– Для Чанга достаточно и слова, которое дал саб. Но пойми: другие племена боятся сабов. Они в туннель ни ногой, если… – Я молчал, пока не почувствовал его нетерпение. – Если ты не направишь кого-то из своих людей к племенам для гарантии.
Вид у него был потрясенный.
– Сабам – на улицу? Наружу?
Я кивнул.
– Дерьмо?
Пора надавить.
– Твои люди боятся?
Его рука потянулась к ножу, как я и ожидал. Я не шелохнулся.
– Потому что страх – одна причина не предложить своих людей в заложники на время переговоров.
Если б вместо него был Карло или кто другой из мидов, я бы даже не пытался затеять этот разговор, но Халбер человек разумный. Его гнев медленно затихал.
– А где их держать?
– Не знаю. Но это не так уж важно. Пусть племена решают. Когда вожаки вернутся домой, сабов отпустят.
– Сколько?
Он обмозговывал идею. Это хорошо.
– Несколько.
Достаточно, чтобы сабам не пришло в голову обмануть.
– Детишек не брать, – предупредил он. – И взрослых сабов не слишком много.
– Можно обговорить, – я похлопал его по колену. – Предоставь это старому Чангу. Когда?
