Ы-ы-ы, да-а, щас умру от счастья и самодовольства. Держите меня семеро, я же сейчас глаза открою и сдам себя с потрохами. Не-не-не, слушаем дальше. Взяв волю в кулак, я продолжила внимать.
– А ты убери руку с задницы моей женщины! – рявкнул Дима.
Вот когда б меня, Инессу Николаевну Журавлеву, так откровенно делили мужики? Шикарные мужики, между прочим. Нет, я точно помру и не успею выйти замуж, досадно-то ка-ак. Чуть не прослезилась.
– Зачем мне что-то корректировать, когда вот оно, все уже есть? – вопросил Рома, и я чуть не поперхнулась от возмущения.
– Но гены можно скорректировать, а восприятие легара – нет, – не сдавался Дима.
– Ты не чистый легариец, в тебе еще и аттарийская кровь. Насколько я знаю, Хельгар уже вхожа в твою спальню, поработай над ней, будет тебе счастье, а к Инессе не смей приближаться.
– Да на хрена мне Хельгар сдалась? – возмутился Ардэн, и мне вот тоже стало интересно какого, простите, лешего эта стерлядь шляется по чужим мужским спальням, а?
Однако кое-что мне совсем не льстило. Например, подход к нашему величеству не с позиции чувств. Я им «Набор юного генетика», что ли? Что это за практический подход? Ни одна же сволочь не сказала, как я им нравлюсь! На этом мое терпение закончилось.
– Да идите вы, – обиженно произнесла я, и мальчики осеклись. – Хоть бы кто сказал, что глаза у меня красивые, что вы все гены обсуждаете? – Я села и нацелила палец на Диму. – Тебе не светит. – Роман засиял, как новогодняя елка, и указующий перст сместился на него. – А ты у меня в опале.
Оба почесали репы, осмысливая мои слова, а я устало махнула рукой:
– Уйду я от вас.
– Куда? – насмешливо поинтересовался Ардэн.
– Да хоть, э-э, к зеленому, как его, тайлару Гире, – козырнула я отличной памятью на имена и фамилии.
– Гирресу? – обломал меня Рома. – Почему он?
– Вот именно, а почему, собственно, он? На корабле толпа красивых мужиков, выбирай любого. – Я угрожающе потрясла Васей. Вася округлил глаза и часто заикал, впечатлился, наверное. Да хрен с ним, с Васей, я продолжала горячиться: – Завтра же выйду на охоту! Я для ваших экзотика, так что найду кто мне постель согреет…
– Сидишь в каюте безвылазно! – удивительно слаженно заревели аттарийские самцы.
– Носа не высунешь! – рыкнул Рома.
– Месяц! – добавил Ардэн, и эта сладкая парочка обменялась понимающими мрачными взглядами, в которых застыла явная угроза экстренной кастрации любой особи мужского пола, на которую упадет мой заинтересованный взгляд.
Я закатила глаза и отвернулась от них. Тоже мне, отеллы недоделанные. Это мы еще посмотрим, как я сидеть в каюте буду. У меня есть Сима и алкогольные таблетки для храбрости. Да я при наличии этих двух факторов таких дел могу наворотить— «Гордость» вздрогнет!
На корабль мы поднимались все серьезные до зубовного скрежета. Дима, бросив на меня короткий хмурый взгляд, удалился к себе. Мы с Ромой отправились дальше. По дороге нам попалась та самая стерлядь, смерила меня презрительным взглядом, но отвернулась, как только Грейн положил мне на плечо руку. Хельгар задрала нос и прошла дальше, вскоре послышался ее голос:
– Тайлар командир Ардэн, вы на месте?
– Тайлар командир отбыл в технический отсек, – ответил приятный голос Симы.
Роман подленько ухмыльнулся и крикнул:
– Он у себя, Хельгар!
И стерлядь начала ломиться в командирские апартаменты. Я хотела съязвить, но кайфоломщик Рома уже тащил меня дальше, не дав насладиться фиаско тощей красотки. Однако через некоторое время за спиной послышалось ее счастливое:
– Дмирт, наконец-то…
Ответ Ардэна я не расслышала, а вот шипение двери и воцарившуюся тишину – да. Вот оно, значит, как. Руки с Инниной задницы убери, Рома, а я тощий зад стерляди мять буду. Шиш ему с маслом, а не поцелуи. Кому должна, всем прощаю. Задрав нос, я прошествовала в нашу с Ромой каюту, скинула одежду и сразу отправилась в душ, игнорируя подкат синеглазого. Я сказала, что в опале – значит, в опале. Так-то!
– Сим, теплой водичке мне, – попросила я.
– Так, чтобы поменьше или побольше? – уточнила умная техника.
– Так, чтоб вся, – усмехнулась я, и мне выдали, я даже нижнее белье снять не успела. – Сим, ты специально, да? – зафыркала я.
– Хи-хи, – гаденько похихикали из ниоткуда. – Ты такая смешная.
– Угу, приходи, обхохочешься, – проворчала я и окончательно разоблачилась, готовясь смыть с себя пыль дорог и приключений.
Неожиданно на плечи легли широкие и до боли знакомые мужские ладони.
– Я помогу, – сказал мне на ушко Рома, и дыхание замерло где-то в груди.
Моя фантазия, наоборот, решила обрести реальность. Я повернула голову и посмотрела на зеркальную стену, уже подернувшуюся туманом. Безумно красивый обнаженный мужчина все еще обнимал за плечи хрупкую девушку, достававшую ему едва до плеча. Его мускулистые руки скользнули девушке на талию и ее развернули…
Мой взгляд уперся в широкую грудь Ромы. Я сглотнула и подняла голову, встретившись с лучистым взглядом синих глаз.
– Рома, – немного хрипло произнесла я, глядя на его губы, – я же сказала…
Договорить он не дал, заткнув мне рот самым тривиальным образом – поцелуем. И мир вдруг куда-то поплыл, растворился в парах горячей воды, оставив лишь сладкую дрожь предвкушения. Мои ладони заскользили по мощным плечам, легли на грудь, и я тихо застонала, наслаждаясь упругостью его тела. Мужчина прерывисто вздохнул, впитывая в себя мой стон. Душу заполнила щемящая нежность. Я заглянула ему в глаза и прошептала:
– Мой милый… Ромка…
– Я не потеряю тебя, – ответил он тихо и смял мои губы в пьянящем поцелуе.
Мужские руки легли на мои ягодицы, сжали, и я взлетела вверх по влажному смуглому телу, обвила ногами его бедра и отдалась во власть губ моего синеглазого мужчины. Когда обнаженная спина коснулась прохладной стены, я вздрогнула и распахнула глаза, сразу встретившись со взглядом Ромы. Его глаза потемнели от страсти, меня затягивало в их таинственную глубину, обволакивая волной еще невысказанного обжигающего чувства, от которого кружилась голова.
Мгновение – и я почувствовала, как возбужденная мужская плоть проникает в меня, наполняет ликованием и наслаждением, от которого сладкой судорогой свело внизу живота. Мой стон вновь утонул в тягучем, как мед, поцелуе, от которого мурашки бежали по коже даже под струями теплой воды.
Дыхание вдруг стало прерывистым. Я задыхалась от страсти, которую дарил мне мой мужчина.
– Рома, – задыхаясь, вскрикивала я, – Ромочка!..
Казалось, его имя намертво приклеилось к моим губам, я жила им, дышала именно в этот момент единения. И он дышал со мной в унисон, охваченный нашим желанием, казалось, заполнившим каждую пору, каждую клетку наших сплетенных тел. Восторг обладания, страсть, нежность – все это смешалось в невероятный коктейль и сорвалось с губ протяжным громким стоном.
