– Это была плохая идея. А как насчет внутренних лифтов?
– Они все не работают.
Снова зазвучал тихий колокольчик, а еще Эвелин услышала доносившуюся из глубины ритмичную пульсацию, которая становилась все громче.
Она вздохнула:
– Я думаю, мы можем избавить себя от этого.
– Как?
Эвелин посмотрела через перила. Вверх по лестнице, со скоростью, доступной не всякому хорошо натренированному спортсмену, бежали две фигуры. Они выглядели как люди, но их лица блестели, словно серебряные слитки.
– Что бы ни случилось, Ньютон, один из нас должен связаться с Супервайзером, – быстро прошептала Эвелин.
Тот посмотрел на нее сверху вниз.
– Ты думаешь, что…
Две фигуры – мужчина и женщина – вернее, придуманные образы, остановились около Ньютона и Эвелин.
Эвелин узнала обоих.
– Какое странное место для встречи, – сказала она.
– Что вы здесь искали? – холодно спросила Урания.
Эвелин улыбнулась.
– А что привело вас сюда? Двое представителей Кластера – много для пустующей башни.
– Нам нужно поговорить, – сказал Бартоломеус.
Он говорил подчеркнуто спокойно и придал голосу дружелюбный тон.
– О Джаспере и о его исчезновении? – спросила Эвелин. – Что вы с ним сделали?
– Если он пропал, то мы не имеем к этому никакого отношения, – ледяным голосом ответила Урания.
Ньютон, стоявший на две ступеньки выше, изменился в лице. Эвелин наблюдала за ним краем глаза: он напрягся и, казалось, был готов броситься на Аватаров. Что очень и очень глупо. Он надеялся на более близкие отношения с Эвелин и, вероятно, думал, что представился хороший случай показать себя. Что это? Мужской защитный инстинкт? Мужской шовинизм? Как можно в двести лет быть таким безрассудным? Эта черта характера резко контрастировала с недюжинным математическим талантом, благодаря которому он получил имя. Ньютон был членом «Утренней Зари» всего лишь несколько лет, но уже оказал неоценимую помощь, особенно в том, что казалось взаимодействия с Говорящими с Разумом. Программа, которую Эвелин дала Адаму, была разработана при его значительном участии. Ньютон нужен группе, а напасть на Аватара – значит прямо и открыто нарушить конвенцию. Это дало бы Урании и другим хороший повод заняться им вплотную.
Эвелин одарила Ньютона предупреждающим взглядом, в котором читалось: один из нас должен связаться с Супервайзером. У нее не было ни малейшего представления о том, как много знают Аватары и как далеко они готовы зайти. Одно было понятно: от этих двоих не стоит ждать ничего хорошего.
– У нас назначена встреча, – сказала Эвелин. – Через… – Она позволила себе посмотреть время на сигнальном значке. – Сорок пять минут.
– Перенесите ее, – сказала Урания.
– Мы приглашены к Супервайзеру, – добавила Эвелин. Она по-прежнему была спокойна. – Он ждет нас, если мы не придем, то он не будет проводить расследование.
– В прошлый раз коммуникатор, в этот – Супервайзер, – сказал Бартоломеус.
– Я знаю, что вы имеете в виду, – ответила Эвелин, хотя на самом деле это было не совсем так.
– Ну хорошо, – Бартоломеус и Урания мельком переглянулись.
– С вашего разрешения, Кластер направит Супервайзеру срочное сообщение об отсрочке встречи.
Эвелин покачала головой:
– Нет.
– На один час, – настаивал Бартоломеус. – Нужно во всем разобраться. Часа должно хватить. Прошу вас.
Последние слова прозвучали как искренний призыв, но Эвелин не доверяла машинам. С другой стороны, это была возможность отправить Ньютона в безопасное место.
– Ну, хорошо, – ответила она. – Давайте мы поговорим. Мы вдвоем. А мой партнер тем временем долетит до Супервайзера.
– Согласен, – сразу же сказал Бартоломеус. – Выходите на улицу.
Ньютон посмотрел на лестницу.
– Вверх или вниз?
– Стойте на месте. – Пройдя несколько ступеней вниз по лестнице, Урания открыла дверь. – Мы откроем один из запасных выходов и вызовем гравитационный лифт на этот этаж.
Вскоре МФТ с Уранией и Ньютоном на борту поднялся в воздух и полетел против солнца.
Эвелин смотрела вслед, но потеряла его из виду уже через несколько секунд. Бартоломеус стоял у открытого люка своего транспорта.
– У нас мало времени. Нужно провести его с пользой.
– Мы можем поговорить здесь.
С одной стороны возвышалась Бурикалифа, реликт прошлого времени, когда люди считали, что им принадлежит будущее. С другой стороны поднималась стена высотой более ста метров, окружавшая сияющего гиганта, спасая его от участи стать жертвой океана.
– Это место ничем не отличается от других.
– Я знаю и получше, – возразил Бартоломеус. – Идемте.
Всего через одну минуту Бурикалифа и стена остались позади. Они летели на юг со скоростью пять тысяч километров в час.
– Нас ждет Супервайзер, – еще раз сказала Эвелин. – Нас обоих, меня и Ньютона.
– Твой товарищ будет на месте через десять минут, – ответил Бартоломеус, сидевший в кресле напротив Эвелин, управляя транспортом силой мысли; серебряный человек выглядел спокойным и уверенным. – А мы уже добрались до цели.
– Какой цели?
– Сколько вам лет, Эвелин? Четыреста?
– Вы точно знаете мой возраст.
– Вы когда-нибудь слышали о Кромби?
– Кромби? Нет. А кто или что это?
– Я так и думал, – ответил Бартоломеус и еще больше погрузился в управление транспортом.
Тот пролетел сквозь облака, а под ними лежало бескрайнее темно-синее море. Здесь и там были рассыпаны острова.
– Согласны ли вы со мной, когда я говорю, что все суждения должны быть основаны на серьезных фактах?
– Да, – согласилась Эвелин.
– Но вы ничего не знаете о Кромби. Ваши сведения неполны, вы сами это только что признали. И тем не менее выступаете против нас.
– Что вы сделали с Джаспером? – спросила Эвелин.
«И какое важное послание он хотел мне передать?» – мысленно добавила она.
– Ничего, – ответил Бартоломеус. Его глаза были полны искренности. – Я не знаю, где он находится.
– Откуда вы узнали, что мы собираемся идти к нему?
Теперь улыбнулся Бартоломеус:
– У нас есть определенные возможности, я этого не отрицаю. Но мы желаем только добра. Что бы мы ни делали, какое решение ни принимали – мы желаем лишь добра.
Эвелин посмотрела в окно. Двигатель загудел, и транспортное средство совершило посадку на один из островов.
– Когда-то это была гряда холмов на широкой равнине, – сказал Бартоломеус, как только они сели. – Их вершины стали островами.
Едва они вышли на землю, Эвелин почувствовала себя неловко. Это было очень отдаленное место – она даже и представить не могла, где находится, а коммуникативный элемент ее сигнального значка не работал.
– Вы блокируете мой аппарат, – сказала она, стоя на пляже, который когда-то был склоном холма. Ее одежда реагировала на жару и снизила температуру, чтобы охладить тело.
– Верно, пожалуйста, простите меня, – ответил Бартоломеус. – Я хочу, чтобы нас никто не беспокоил.
Он указал на деревья и кусты, которые росли на пляже. Там же виднелась маленькая тропинка, ведущая к центру этого небольшого острова.
– Проходите вперед. И ничего не бойтесь: моя электромагнитная аура отгоняет всех насекомых и животных, которые могут быть вам неприятны.
Эвелин ступила на тропинку, и менее чем через пять минут они достигли небольшой поляны, на которой стояла простая деревянная избушка. Остановились перед лестницей, ведущей на небольшую веранду.
– Дерево уже сгнило, – сказал Бартоломеус. – Ступени не выдержат вашего веса, не говоря о моем.
– Старая хижина, – сказала Эвелин оглядываясь. – Почему вы меня сюда привели?
– Он жил здесь.
– Кто?
– Кромби, – ответил Бартоломеус. – Один из вас. Бессмертный. Когда ему исполнилось пятьсот лет, он прилетел сюда, своими руками построил дом и стал жить здесь изолированно ото всех. Он не установил ни одного передатчика данных и перестал пользоваться сигнальным значком после переезда на остров. Также он никого не принимал.
