Эрос, вращающийся недалеко от Земли, обрел новую судьбу. Крошечные корабли, еще более крошечные люди перепрыгнули через безвоздушное пространство, чтобы приступить к этой величественной работе. Они вгрызались далеко в камень, прежде всего готовя себе жилье, ибо многим из них предстояло прожить здесь всю свою жизнь. Потом они пошли еще дальше и создали огромное помещение, которому предстояло стать домом мечты...
Цистерны с горючим. Только на то, чтобы их наполнить, ушло шестнадцать лет, Что такое скалистая масса в двадцать миль длиной? Она является источником обычной для такого вещества реакции, а горючее станет возбудителем в ней иных процессов, и в один прекрасный день масса эта придет в движение и ринется прочь от Солнца, вокруг которого вращалась биллионы лет, чтобы никогда не вернуться...
Ацтеки. После долгого обсуждения именно они явились избранными из всех примитивных племен Земли. Простые люди, обладающие достаточными умениями, имеющие множество богов, богатые в этом, но бедные в остальном. До сей поры сохранились затерянные в горах деревушки, добраться до которых можно лишь по узеньким тропкам. И люди живут там так, как жили, когда сотни и сотни лет назад впервые прибыли испанцы. Урожай маиса – он отнимает большую часть их времени и составляет главную часть их еды. В основном они вегетарианцы, мясо и рыбу употребляют в пищу редко. Готовят вызывающий галлюцинации напиток из маги, во всем видят бога или дух. Вода, деревья, камень – все имеет душу. Пантеон богов и богинь, не знающий себе равных. Тецкатлипок – господин Неба и Земли. Микстас – властитель смерти. Миктла-Текухтли – повелитель мертвых. Тяжелая работа, горячее солнце – все способствует развитию религии, великолепной и покорной культуры. Взятые неизменными и помещенные в эту долину среди гор, неизменные ни в чем – ибо кто может сказать, что является объединяющим культуру механизмом или что является механизмом, разрушающим ее? Взятые и помещенные сюда, потому что должны оставаться неизменными в течение пятисот лет. Конечно, невозможно без некоторых незначительных добавлений, но можно надеяться, что мелочи не послужат причиной уничтожения культуры. Обучение письму. Зачаточные знания о космосе. Все это понадобится, когда ацтеки в конце концов выйдут из долины, а дети их станут хозяевами своих судеб.
Диа чойнз. Комплекс переплетающихся между собой спиралей с бесконечными пермутациями. Строители жизни, контролеры жизни, в каждом витке которых собраны сведения обо всем, начиная с волоска на ноге и кончая блохой на двенадцатитонном теле кита. Это код рыжих волос? Замените его вон тем, и у ребенка будут черные волосы. Генохирурги, геноселекторы, производители операций над мельчайшими строителями жизненных блоков, изменяющие, приказывающие, производящие...
Гениальность. Исключительная и естественная способность к плодотворным и оригинальным концепциям, высокий коэффициент интеллектуальности. Естественная способность подразумевает такую способность, которая заложена в генах и ДНК. Среди населения мира имеется достаточное количество гениальных в каждом поколении, и их ДНК может быть собрана. И соединена с производством гениальных детей. Гарантировано. В любое время. Ибо каждая способность и условие в генах имеет свои доминирующие черты и свои убывающие. Пес – отец черный, и черный цвет является доминирующим, а белый убывающим. Мать тоже черная. Поэтому их формулы – ЧБ и ЧБ, а Мендель учил, что на основании этих факторов можно начертить диаграмму потомства. Если щенков будет четыре, то они будут ЧЧ, ЧБ, ЧБ и ББ – то есть белая собака там, где ее раньше не было. Но возможно ли взять доминанту и искусственно сделать ее доминируемой? Да, возможно. Возьмите, например, гениальность. Гениальность и взяли. И попытались превратить ее в глупость. Тусклость. Субнормальность. Пассивность. Заключить в слегка измененном виде в две различные группы людей и держать их разделенными. Пусть имеют детей, поколение за поколением, послушных, покорных детей. И каждый ребенок будет нести в себе усталую доминанту, нетронутую и ждущую. Потом, однажды, в нужный день, пусть эти две группы встретятся, смешаются, заключат браки. Тогда связи освободятся. Уставшая доминанта перестанет быть доминируемой и станет доминирующей. Дети станут... детьми от иных родителей, чем были их родители? Да, вероятно. Они станут гениальными детьми.
Как много нужно знать. В любой момент лекции Чимал мог нажать на кнопку, и изображение и голос застывали, а машина выдавала справку в отношении обьясняемого материала. Некоторые из этих справок являли собой наглядние лекции, раскрываемые для него веером, другие заключались в имеющихся в библиотеке книгах. Сама же библиотека была подобна не исследованной еще Галактике. Большая часть книг была фильмокопирована, хотя имелись книги и в переплетах. Когда его голова и глаза начинали болеть от напряжения, он принимался бродить по библиотеке, наугад вытаскивая тома и перелистывая их страницы. До чего же сложно человеческое тело: прозрачные листы анатомических атласов, переворачиваемые один за другим, показывали сго органы в естественной окраске. А звезды? Они действительно оказались гигантскими горящими шарами газа. К их изображениям были приложены таблицы с указанием температур и размеров. Страница за страницей шли фотографии созвездий, скоплений, газовых облаков. Вселенная была гигантской, выше понимания – а он когда-то думал, что вся она сделана из крепкого камня!
Оставив книгу по астрономии открытой на столе перед ним, Чимал откинулся на спинку кресла, посидел так, потом потер глаза, как бы стирая с них усталость. Он принес с собой термос с чаем. Сейчас он налил себе чашку и пил ее маленькими глотками. Книга упала на пол и раскрылась на изображении Туманности Андромеды, гигантского колеса света на фоне усеянной звездами ночи. Звезды. Была одна звезда, которой ему следовало интересоваться, та, которая приветствовала его, когда начался процесс обучения. Как ее название? Ему пришлось запомнить так много новых слов... Проксима Центавра. Она все еще далеко, но ему внезапно захотелось увидеть место назначения своей плененной Вселенной. Были карты неба, показывающие в деталях небольшие участки, ему же приходилось их видеть уже, так что, должно быть, не будет слишком трудно найти ту звезду. И ему нужно было немного размяться: тело уже начинало болеть от того, что он долго сидел в одной позе.
Как приятно снова пройтись быстрым шагом, даже пробежать несколько шагов по длинному коридору. Сколько дней прошло с тех пор, как он впервые вошел в комнату обучения? Память заволокло туманом: никто ему об этом не сообщал. Может быть, ему следовало носить при себе деус, но такой способ отмечать дни был кровавым и мучительным. Он находил подобный обычай бессмысленным, как и многие другие действия Наблюдателей, но те считали их очень важными. Ритуальное нанесение себе боли причиняло, казалось, им искреннюю радость. Он еще раз распахнул массивные двери и посмотрел на космическое пространство. И впечатление от этого зрелища было таким же сильным, как и в первый раз.
