Но эту пищу вероятно доставляют сверху, не появляется же она из воздуха! Нужно попытаться воспользоваться этим, вступить в бой с солдатами, действовать, как-то действовать! Пусть быть убитым и принять достойную смерть или, быть может, освободиться… Не зря ведь говорят: «Смелый завоюет Вселенную!»
Громкий, пронзительный визг оборвал его мысли и заставил подскочить на месте. Визжала женщина. На мгновение Армас замер, прислушиваясь к этому непрекращающемуся наполненному болью и ужасом крику и сердце его бешено заколотилось от дурного предчувствия. Что там, черт возьми, происходит?!
Армас уже не колебался, он выскочил из камеры и помчался по коридору в сторону того жуткого зала, где бродила основная масса несчастных существ.
Существа бестолково толпились, переминаясь с ноги на ногу вокруг женщины, которая билась и корчилась на каменном полу, Армас почувствовал, как комок подкатился к горлу и подкосились ноги — эта женщина была беременна и, судя по всему, как раз сейчас собиралась рожать! Она хваталась за свой раздутый живот, царапала его, вставала на четвереньки, каталась, хватала за ноги стоящих над нею существ и те пятились, испуганно мыча…
Природа сделает все сама!
Армас опустился перед женщиной на колени, схватил ее руки, не позволяя бить и царапать себя, прижал коленом ее ноги. Он был сильным мужчиной, но ему едва удавалось удерживать обезумевшую от боли роженицу.
— Будь ты проклят Генлои! — яростно рычал он, — Если только ты видишь все это, если ты слышишь меня, знай, что я убью тебя! Задушу собственными руками!
Женщина вырвалась и конвульсивным движением с такой силой ударила Армаса по носу, что у того потемнело в глазах. Воспользовавшись тем, что на несколько секунд пират вышел из строя, она вскочила и, грузно переваливаясь, побежала прочь.
— Вот дерьмо! — ругался Армас, кинувшись за ней вдогонку, по дороге пытаясь остановить текущую из носа кровь.
Ему удалось догнать и снова повалить женщину на землю.
— Тужься, зараза! Тужься!!!
Она тужилась, но тщетно. В конце концов — Армас не знал сколько прошло времени, ему показалось, что не так уж много — она затихла и впала в забытье, только тихо стонала и мелко тряслась всем телом.
Армас не раз видел, как рожают лошади. Ребенком он жил в родовом поместье, что находилось недалеко от столицы. Однажды случилось так, что лошадь не могла родить самостоятельно и тогда измученный конюх засунул руку в ее чрево и вытащил жеребенка — оказалось, что тот как-то неправильно располагался в матке. Армас изо всех сил помогал конюху, но потом ему сделалось дурно и несколько дней он ничего не мог есть…
Армас посмотрел на свои грязные руки… огляделся кругом… Ну и где здесь горячая вода? Где стерильные полотенца?
Проклиная все на свете, пират отошел к стене и помочился себе на руки, потом вернулся к женщине.
Проникнуть в нее оказалось не так уж сложно, организм уже был готов к рождению ребенка… Армас зажмурился, пытаясь не думать о том, что он делает… Он нащупал что-то, что показалось ему головкой… но потом он понял, что ошибается, головка такой быть не может… он нащупал ножки, постарался прижать их к животику и потащил…
Пот заливал ему глаза, отчего их стало щипать, но он не смел прикоснуться к лицу, он тянул медленно и осторожно, боясь повредить что-нибудь и с ужасом понимая, что наверняка уже сделал что-то непоправимое.
Тут вдруг женщина сама пришла ему на помощь, возобновив потуги, и в один прекрасный момент ребенок буквально вывалился Армасу на руки.
Событие это приветствовалось бурным воем и воплями.
Армас прочистил пальцем ребенку ротик, потом перевернул его и едва не уронил — ребенок был жутко скользким, а у него так дрожали руки! Он шлепнул его по попке, очень осторожно, потом сильнее, потом еще сильнее. Ребенок не плакал.
— Ну же, мерзавец! — проворчал он, — Не смей умирать!
Он шлепнул ребенка так сильно, что сам испугался, но это действительно помогло. Ребенок хрюкнул и слабо запищал.
Роженица пошевелилась услышав этот писк, открыла помутневшие красные глаза и тот час же закрыла их снова.
Армас стянул с себя рубашку. Она, конечно, была далеко не стерильной, но все же многократно более чистой, чем все другие тряпки, что можно было найти в подземелье. Одной половиной рубашки пират обтер ребенка, только тут обратив внимание, что это девочка, потом завернул его в другую часть и положил к материнской груди, очень надеясь, что ребенок сам сообразит, что надо с ней делать.
И, о чудо, ребенок действительно сообразил, довольно бодро впившись в материнскую грудь.
Армас рухнул на землю, обхватив руками голову и истерически засмеялся.
Он сидел в отупении, пока ребенок сосал, потом ему пришлось взять его на руки, иначе он свалился бы с матери, которая не подавала признаков жизни… Может быть, спала, может быть, была без сознания, может быть, умерла. У Армаса не было сил проверять это, тем более, что в любом случае, он ничего не мог бы сделать. Он сидел со спящей девочкой на руках, смотрел на ее маленькое сморщенное личико, на слипшиеся от материнской крови волосики, и странное чувство переполняло его, какая-то смесь ужаса и восторга, а потом он почувствовал на коленях что-то мокрое и горячее…
Армас не заметил, как кто-то подошел к нему сзади и обернулся только, когда его потрясли за плечо. Несколько мгновений он с недоумением смотрел на людей в военной форме, он был уже в какой-то другой реальности, в аду из крови, грязи, бессвязных бормотаний бродивших вокруг существ и стонов начавшей приходить в себя роженицы, и он никак не мог поверить, что в этом мире существуют еще какие-то люди… люди в военной форме.
— Поднимайтесь, идемте, — сказали ему.
И он поднялся. И пошел за солдатами. Вслед за ним понесли его роженицу.
Его отвели в его каменную клетку, где он как был грязным, растрепанным, окровавленным и с ребенком на руках предстал перед комендантом, выражение лица которого в этот момент было трудно описать. Он смотрел на капитана, смотрел на ребенка и, вероятно, не мог сообразить, что произошло, пока не услышал из уст пирата такие отборные ругательства, о существовании которых, вероятно и не подозревал.
Армас был в такой ярости, что готов был кинуться на него, но спящая девочка мешала ему, и ему оставалось только ругаться и сыпать проклятиями.
— Что происходит?! Что все это значит?! — орал комендант кому-то из солдат, те пытались что-то объяснить, но комендант не слушал, орал что-то и размахивал руками.
Потом кто-то пытался отобрать у Армаса девочку, и он, не переставая ругаться, ударил этого кого-то кулаком в челюсть. А потом сам он провалился в темноту.
