Метрах в тридцати от люка Дунтов остановил своих людей и жестом приказал им спрятаться за близлежащими нагромождениями скал. Последовав их примеру, он тотчас же осторожно выглянул, чтобы оценить ситуацию. К собственно входу вел туннель полуцилиндрической формы, похожий в какой-то мере на “иглу” эскимосов. В глубине туннеля стояли два Стражника в космических комбинезонах, с довольно праздным видом. Всего двое! Это было даже слишком хорошо! Дунтов вытащил свой пистолазер и прицелился в ближайшего Стражника, потом поднял руку. И тотчас же один из его людей направил ствол своего оружия на того же Стражника, а двое других взяли на прицел второго.
Дунтов застыл с поднятой рукой. Операция была расписана по минутам. Необходимо было дать время второму отряду обогнуть купол и занять позицию у главного входа.
…Потянулись долгие минуты ожидания, в течение которых Аркадий продолжал держать на прицеле свою живую мишень, а капли пота прочерчивали дорожки по его пылавшему лицу…
Три… пять… десять минут. Четверть часа…
Они должны быть на месте. А если нет, тогда…
Нажав подбородком на кнопку внутреннего переговорного устройства, он еле слышно пробормотал в микрофон, стараясь не нарушать радиомолчание:
— Мыше…
Ответ раздался тотчас же:
— …ловка!
Движением подбородка Дунтов выключил передатчик. Все в порядке!
Он резко опустил руку и четыре лазерных луча ослепительно Красного цвета вырвались из стволов, заставив побледнеть на какую-то долю секунды сияние гигантской звезды…
Оба Стражника рухнули с поразительным единодушием. Клубы черного дыма поднялись над обугленными телами в пробитых скафандрах: лазерные лучи и ужасная жара Меркурия не оставили им никакого шанса…
Продолжая следить за состоянием эфира, Дунтов вскочил и увлек свой отряд к люку. А войти туда было не просто, даже с помощью лазерных лучей. Дверь была сконструирована из наиболее прочных материалов, способных выдержать высочайшую температуру поверхности Меркурия. Но, быть может — по этому вопросу Братству не удалось получить точных сведений — имелось какое-либо отпирающее устройство изнутри?..
И в самом деле! Похоже, что это было именно так! На массивной двери виднелось именно такое устройство — залог спасения.
Дунтов повернул рычаг, и тяжелая масса медленно поползла вверх. На всякий случай он взял наизготовку свое оружие, в то время как дверь продолжала свое движение, и…
И лицо стоящего за ней Стражника исказилось от боли, когда свет снаружи проник через плохо отрегулированный экран его шлема…
Дунтов нажал на спуск, целясь в живот Стражника, который тотчас рухнул. А в это время один из его людей запирал дверь на внутренний запор за спиной последнего члена команды…
“Наконец-то мы на месте”, — подумал Дунтов. Он подождал, пока земная атмосфера установится в помещении, затем поднял экран своего шлема и с удовольствием вдохнул свежий воздух. Отдышавшись он обратился к одному из своих:
— О’Кей, Роджерс, начинайте.
Роджерс снял рюкзак и достал из него заряд липкого пластика, который он прикрепил к внутреннему покрытию входной двери, в то время как другой член группы занимался взрывателем — миниатюрным радиоприемным устройством. Сигнал мог быть подан из нескольких точек: прямо передатчиком Дунтова, с космического корабля, а также передатчиком второй группы — с другой стороны купола. Два аналогичных заряда могли быть также взорваны одновременно одним сигналом, откуда бы он ни исходил.
— Готово! — доложил Роджерс.
Дунтов расстегнул ремни, которыми у него на спине был закреплен мощный передатчик, осторожно опустил его на пол, включил и отрегулировал на обычной частоте Министерства Опеки Меркурия.
Затем он пробормотал в невидимый микрофон своего шлема:
— Мышеловка один! Мышеловка два! Сыр один готов!
После непродолжительного молчания прозвучал ответ:
— Мышеловка два, Мышеловка один! Сыр два готов!
На той стороне тоже все шло как надо: вход в космопорт был захвачен.
— Вас понял, — сказал Дунтов. — Не отключайтесь.
Затем, взяв микрофон мощного передатчика, он начал говорить.
— Я мог бы, конечно, уничтожить вас, — сказал Владимир Кустов скованному Джонсону, который замкнулся в угрюмом молчании. — И скорей всего, именно это решение я и приму в конце концов. Но может случиться и так, что я вас пощажу, если вы дадите согласие на несколько углубленных психофизических тестов. Нам принесет огромную пользу открытие генетических особенностей, влияющих на появление индивидуумов, подверженных такому, как у вас психозу: нейтрализуя эти гены у тех Опекаемых, которые являются их носителями, нам удастся создать практически чистую расу Порядка…
Джек Торренс слушал весь этот разговор с одновременным чувством удивления и презрения. Какое убожество! Перед ним открылся один из потайных уголков личности Кустова, о котором он до сих пор не имел никакого представления. Кустов был ученым, педантом: в этом он был очень похож на Горова. И Кустов — фанатик, блаженный, действительно ли он верил в то, о чем говорил? Мог ли такой прожженный политик быть в душе таким наивным? Нет, немыслимо. Невозможно прийти к власти, веря в такой вздор. Повелитель должен использовать своих подчиненных, а не служить им…
“Если бы я был на его месте…” — подумал Торренс.
Но до него так и не доходило, для чего понадобилась эта, уже порядком наскучившая, комедия. Зачем пытаться во что бы то ни стало пощадить Джонсона? Владимир Кустов — блаженный… Это могло стать хорошим аргументом против самого Главного Координатора.
Не сдержавшись, он кончил тем, что взорвался:
— Ну же, Владимир, когда только ты кончишь этот фарс?! Покончим с Джонсоном и забудем о нем!
— Я уже говорил тебе, Джек, что Джонсона необходимо понять, так же, как и побудительные мотивы, которые…
— О, да сколько можно! — грубо оборвал его Торренс. — Сначала ты заигрываешь с Братством, потом с Борисом Джонсоном. Надо ли напоминать тебе, что мы только что чуть не подохли по его милости? Ты, я и… (он обвел взглядом остальных) все те, которые здесь присутствуют. Может быть, мучают запоздалые угрызения совести, Владимир? Ты ведь прекрасно понимаешь, что Гегемония не может позволить себе подобные фантазии!
Торренс внимательно еще раз посмотрел на присутствующих Советников. На лицах даже самых верных сторонников Кустова выражение растерянности: в конце концов, в самом деле, этот человек систематически пытался расправиться с ними. Поэтому он заслуживает смерти. Только Горов, казалось, в какой-то мере разделял взгляды Кустова — но подобный ему человек с живейшим научным интересом рассматривал бы любого сумасшедшего, который стал бы кромсать его самого ножом…
