прекратиться внезапно. Иначе это может привести к летальному исходу, особенно если изменения позволяли вам жить в агрессивной среде. Например, в воде, перенасыщенной кислородом, или в аммиачной атмосфере…
– По-вашему, с глазами Таннера поработали ультра?
– Вы исключительно быстро улавливаете суть. Но дело не только в этом.
– Как это обычно бывает, – вставил я.
Руки миксмастера заплясали над пультом. Пальцы словно перебирали струны невидимой арфы, извлекая из воздуха столбцы генетических данных и бесконечные цепочки нуклеиновых кислот, прошивающих физиологические и функциональные схемы человеческого глаза и отделов мозга, ответственных за визуальное восприятие. Миксмастер походил на колдуна, на зов которого слетелись окровавленные призраки и духи-хранители.
– В вашем случае происходит нечто странное. – Пальцы миксмастера на миг замерли, прекратив беглый перебор, и он указал на блок из пар комплементарных оснований – кольцо, образующее поперечную связь в ДНК. – Этим парам разрешено разрастаться хаотично, без ограничений. Вот внутренний таймер. – Его палец переместился к другому блоку, который, на мой взгляд, ничем не отличался от предыдущего. – А это «справочная карта» – ДНК, которая не подвергается мутации. Если их сравнить и подсчитать число мутаций, можно увидеть, что часы идут.
– Я бы не сказала, что изменения бросаются в глаза, – заметила Зебра.
– Несколько точечных вмешательств, незначительных с точки зрения статистики, – в основном устранение структурных смещений, – сказал миксмастер. – Но ничего существенного.
– Поясните, – сказал я.
– Это значит, что таймер запущен недавно. Два набора ДНК едва начали расходиться. – Его глаза сузились. – Следовательно, и операция была сделана совсем недавно. Я почти уверен: самое большее – год назад, а может, и несколько месяцев.
– И в чем проблема? – спросила Зебра.
– Вот в чем. – Его палец ткнулся в сиреневый сгусток, плотно опутанный какими-то нитями. – Это фактор транскрипции – белок, который регулирует выраженность каждого конкретного набора генов. Впрочем, этот белок не характерен для человека. Его единственная функция – именно для этого он сюда помещен – подавлять нововведенные гены в клетках ваших глаз. Пока таймер мутации не сработал, этот белок не должен присутствовать в таком количестве. Однако, как я вижу, его здесь в избытке.
– Хотите сказать, что ультра обманули Таннера?
– Вряд ли. – Миксмастер покачал головой. – В этом нет финансовой выгоды. Все равно требовалось вмешательство в генную структуру; переустановка таймера обошлась бы не намного дешевле. Фактически это могло лишить их прибыли в будущем, поскольку Таннер – если его действительно так зовут – воспользовался бы услугами конкурентов.
– Значит, у вас есть другое объяснение?
– Да, но оно может вам не понравиться. – Он снова подарил нам непристойную улыбочку. – Совсем не просто обнулить мутационный таймер, не затронув разного уровня вторичные комплексы защиты от вмешательства. Эта задача сложна даже для миксмастера. Гораздо легче провести обратную процедуру.
– Обратную процедуру? – Я подался вперед, чувствуя, что стою на пороге некоего фундаментального открытия.
Причем не самого приятного.
– Передвинуть стрелки часов вперед, чтобы дать отбой новым генам.
Он позволил себе на миг погрузиться в размышления, вращая проекцию глазного яблока пальцем, – жутковатое зрелище.
– Это проще по причине отсутствия защитных комплексов. Ультра никогда не придет в голову страховаться от подобных вмешательств, это может повредить клиенту. На самом деле такой перевод стрелок тоже не самая тривиальная операция, но она несоизмеримо легче, чем остановка часов. Ее может выполнить любой мясник, который понимает суть проблемы.
– Продолжайте.
Его речь приобрела твердость, которой минутой раньше не хватало. Похоже, голосовой аппарат миксмастера имел что-то вроде переключателя, запускавшего нужную мутацию.
– Неизвестно кто, неизвестно зачем перевел ваш таймер вперед, Таннер.
Зебра окинула меня взглядом:
– Вы хотите сказать, изменения в организме Таннера угасают?
Она еще не понимала, какую форму приобретают эти изменения.
– По-видимому, так было задумано, – ответил миксмастер. – Тот, кто это сделал, обладал определенными познаниями. После того как таймер сработал, клетки в вашем глазу должны были снова производить обычные для человека белки и делиться по нормальной схеме. – Он вздохнул. – Но мастера либо допустили небрежность, либо поторопились. Возможны оба варианта. Ваши часы были переустановлены лишь частично, да и то неточно. В вашем глазу идет маленькая война между различными генетическими новшествами. Тот, кто переустанавливал таймер, думал, что отключил механизм, но на самом деле лишь заклинил его шестеренки… – В голосе появились нотки печали. – Ах, сейчас все спешат. Ужасно спешат. Разумеется, этих мастеров постигла неудача, как и следовало ожидать. Вопрос в том, почему они вообще взялись за такое.
Его глаза снова распахнулись и выжидающе уставились на меня. Похоже, он ждет объяснения. Но как бы мне этого ни хотелось, я не доставлю ему такого удовольствия.
– Мне нужно обследоваться, – произнес я сухо. – Полное сканирование тела. Вы сможете?
– Смотря, с какой целью. И смотря какое требуется разрешение.
– Не слишком высокое. Мне просто нужно, чтобы вы кое-что нашли. Повреждения тканей. Внутренние. Зажившие или незажившие раны.
– Можно попробовать, – снисходительно ответил мастер и жестом пригласил меня на кушетку.
С потолка уже плавно спускалось сканирующее устройство, похожее на ската.
Процедура прошла довольно быстро. Честно говоря, меня бы удивило, если бы сканер миксмастера не подтвердил моих опасений или обнаружил нечто неожиданное. Свои находки он бесстрастно представил в виде столбиков информации. Под этими столбиками были похоронены последние робкие попытки отрицать очевидное, остатки тайной надежды, затаившиеся где-то в закоулках сознания.
Скат создал проекцию моего тела и принялся исследовать его тайники с помощью целого арсенала датчиков. По сути, это устройство было чем-то вроде трала, но не в пример более совершенного, способного работать с любой клеточной и генетической структурой, а не только обнаруживать специфические изменения нейронной ткани. Будь у нас достаточно времени, аппарат проанализировал бы каждый мой атом, до последнего кванта. Но сейчас в подобной точности не было необходимости, а поэтому сканирование прошло довольно быстро.
То, что предстало моим глазам, заставило меня похолодеть от ужаса. Во мне отсутствовало то, что не должно было отсутствовать.
Зато присутствовало то, чего не должно быть в человеческом организме.
Глава тридцать вторая
– У тебя такой вид, будто ты призрака увидел, – заметила Зебра.
Она усадила меня
