— И вы вернётесь в Нью–Йорк? — настаивал капитан. Она никак не могла догадаться о причинах такой настойчивости. Что значит для него её будущее, когда она избавит его от необходимости быть гостеприимным?
— Ничего не могу сказать. Пока не узнаю, как обстоит дело с наследством на островах…
— Да, — кивнул он, — наследство на островах. Новости, которые сообщил вам Гриллон. А о чём именно он вас предупредил?
Персис колебалась. Ей так хотелось попросить у кого–нибудь совета. Молли, Шубал — они верны ей и пойдут за ней повсюду. Но никаких предложений делать не будут. А если капитан Леверетт узнает все подробности, возможно, он чем–то ей поможет. Девушка переняла привычку дяди Огастина молчать о семейных тайнах и теперь не вполне понимала, что заставляет её рассказать всю историю и посвятить капитана в стоящую перед ней дилемму.
Она постаралась объяснить как можно короче.
— Существует ещё один наследник. Капитан Гриллон узнал об этом и рассказал мне. У моего двоюродного брата, давно умершего, остался ребёнок, о котором никто не знал…
— Пока не появилась надежда получить значительное наследство, — прервал её Крю Леверетт. — И вы поверили его словам, Персис? Не кажется ли вам немного странным, что наследник появился только после того, как все связанные с наследством люди умерли?
Девушка подозрительно взглянула на него, думая, что он смеётся над ней. Но он был серьёзен.
— Я не стал бы верить Ральфу Гриллону на слово ни в одном деле, — продолжил он немного погодя. — Вы говорили, что он пытался вступить с вами в сделку. Нет причины считать, что этот наследник вообще существует. Разве что лишь в его воображении. Он…
— Ваш враг, — прервала его Персис, видя, что он считает её совсем глупой. — Я это знаю. И никому не поверю на слово, пока сама не проверю. Я не такая дурочка, какой вы, по–видимому, считаете меня, капитан Леверетт.
Он продолжал улыбаться.
— Итак, вы умеете читать мысли, Персис Рук? Это очень интересно. Но боюсь, вы преувеличиваете свои возможности. Я просто предупреждаю вас, что принимать решения нужно только на основе твёрдых фактов, а не по словам человека с не очень хорошей репутацией. Послушайте, не нужно так смотреть на меня. У меня есть не только многочисленные грехи, но и некоторые добродетели.
Персис колебалась. Как ни старалась, никакой насмешки она не почувствовала. И негодовала, что капитан оказался способен разоружить её, когда ей казалось, что она создала прочную защиту. Девушка ухватилась за возможность сменить тему. Ей хотелось уйти от вопросов, касающихся лично её. Хотя и не понимала, почему.
— Капитан Леверетт, вы спросили, как мне нравится остров Исчезнувшая Леди. Лидия рассказывала мне об истории острова. Она кажется тёмной и очень жестокой.
— Наверное, у каждого места есть свои призраки, — он принял предложенную перемену. — Но здесь их больше, чем в других местах. Когда–то у народа Аскры здесь стоял город. Самый большой храм находился на насыпи, на которой теперь этот дом. Потом этих людей преследовали испанцы и натравили на них семинолов, чтобы те очистили от них землю. Потом снова жестокое владычество испанцев, которых около ста лет назад изгнали пираты. Лидия показывала вам веер с глазами из опала? Этот реликт прошлого связан с очень странной историей — о мёртвом пиратском капитане и пленной испанке, которая потом исчезла. Потом новое правление испанцев, восстание индейцев. И наконец мы. Но самым последним завоевателем всегда остаётся море, — он слегка передвинулся на подушке, как будто у него болело плечо.
Не раздумывая, Персис вернулась к кровати и удобнее уложила подушки.
— У вас лёгкая рука, — его лицо было совсем рядом с нею, и голубые глаза казались бассейнами морской воды. «Можно утонуть в этих глубинах», — подумала она. Такая нелепая идея заставила девушку вспыхнуть и торопливо отодвинуться. Хотя она научилась уходу за больными, заботясь о дяде Огастине, здесь всё было как–то по–другому. Она отошла к концу кровати, словно спасаясь от опасности, которую сама не понимала.
— Я ухаживала за дядей, — она старалась говорить спокойно и небрежно. — Когда нужно, быстро учишься.
— Это утверждение подходит ко всей жизни, — заметил капитан Леверетт. — И мы всё время продолжаем учиться, Персис, не забывайте об этом. Итак, вы считаете остров Исчезнувшей Леди тёмным и жестоким.
— Может, не сам остров, а его историю, — Персис была благодарна ему за возвращение к этой теме. — Да, Лидия показывала мне веер, очень необычный и красивый. Но не думаю, чтобы мне хотелось таким пользоваться.
Рассказать ли ему о втором веере, поддельном, в котором скрывается смерть? Очень хотелось, но девушка почему–то не могла найти слов.
— Наверное, вы правы. Островитяне считают, что Исчезнувшая Леди ревниво относится к своим владениям и не любит, когда они попадают в чужие руки. Говорят, она бродит по острову. Но увидеть её могут только те, кто попал в опасность, или рассердившие её островитяне. Так что берегитесь нашего призрака, Персис! — он снова улыбнулся, и на этот раз в его голосе явно прозвучала насмешливая нотка.
— Сэр… — она хотела сказать, что подобные суеверия недостойны просвещённого разума, но, помня о том, что лежит в её ящике, не решилась. — Сэр, — снова начала она, — я запомню ваше предупреждение.
— Капитан! — дверь приоткрылась и в неё заглянула миссис Прайор. — Пришёл помощник Хокинс…
Персис воспользовалась этим предлогом для бегства. Бегства от чего? Она не могла бы ответить. Но больше она не хотела думать о веере… и об Исчезнувшей Леди. И если говорить правду, то и о Крю Леверетте. Лучше вернуться к Молли, к таким знакомым и успокаивающим взаимоотношениям.
Молли клонило ко сну. Она сказала, что миссис Прайор дала ей снотворное.
— Принесла его мисс Лидия, — говорила Молли. — Очень любезно с её стороны.
Глаза её закрылись, как будто она больше ни секунды не могла держать их открытыми. Через одну–две секунды она начала тихонько похрапывать. Но Персис продолжала сидеть на единственном стуле. Глаза её были устремлены на потное лицо Молли, но мысли ушли совсем в другом направлении.
Даже если письмо её отправят немедленно, пройдёт немало недель, прежде чем она получит ответ. А оставаться здесь так долго они не могут. Отзовётся ли на её просьбу какой–нибудь юрист в Ки–Уэсте? И если отзовётся, сколько времени ему потребуется, чтобы узнать всю правду? Она взглянула на свои руки, лежащие на коленях.
Кошелёк, который принадлежал дяде Огастину, теперь был в её распоряжении, но сумма в нём оказалась совсем небольшой. Хватит ли этих денег, чтобы втроём прожить в Ки–Уэсте и, может, заплатить за проезд на север? Впервые Персис подумала, что слишком мало знает о делах своего дяди.
