– Везде одно и то же, - утешал его Камов. - Природа Марса всюду одинакова.
– Этого не бывает, - отвечал Белопольский. - Природа бесконечно разнообразна.
– Завтра, - сказал Камов, - вы с Борисом Николаевичем обследуете местность к северу и востоку от корабля. Вечером мы покинем Марс.
Эти слова успокоили Белопольского, и он вышел проводить своих товарищей в третью поездку в обычном настроении.
– Не задерживайтесь! - сказал он на прощание.
Вездеход быстро прошел пятьдесят километров, отделявших звездолет от "болота". Камов и Мельников все время разговаривали об убитой вчера "ящерице".
– Любопытное животное, не правда ли, Борис Николаевич? - говорил Камов. - Тело как у ящерицы, задние ноги - кузнечика, пасть - крокодила, глаза - кошки, а мех как у белого медведя. Когда-нибудь одна из следующих экспедиций поймает такое чудовище живым и доставит на Землю.
– Оно не сможет дышать нашим воздухом, более плотным, чем на Марсе.
– Сделают специальный ящик с разреженным воздухом, а кормить его можно хотя бы кроликами.
– Я хотел бы принять участие в такой охоте, - сказал Мельников.
– Вы согласились бы еще раз лететь на Марс?
– Не только на Марс, а куда угодно.
– Это хорошо! Случаев будет много. Космические рейсы только начинаются. Но, чтобы участвовать в них с пользой, надо упорно учиться.
– Я именно так и собираюсь поступить, - ответил Мельников.
– Правильно. Когда-нибудь вы станете настоящим "звездным капитаном". - Камов улыбнулся, вспомнив прозвище, данное американскими газетами Хепгуду.
То ли благодаря вчерашней практике, то ли потому, что попалось более "легкое" растение, но они пробыли на "болоте" меньше часу и, погрузив на крышу свою добычу, помчались дальше по пути, прерванному вчера появлением "прыгающей ящерицы".
Часы вездехода показывали десять утра, когда на горизонте возник силуэт американского звездолета. Через две минуты они были у цели. Камов остановил вездеход на том же месте, что и в первый раз.
– Какой он маленький! - сказал Мельников, с любопытством рассматривая корабль.
– Невелик!
Камов внимательно осмотрелся кругом. По первому впечатлению, ничто не изменилось за эти два дня. Остатки часов и разбитая лампа лежали на прежних местах. Дверь звездолета была закрыта. Но, приглядевшись, Камов заметил многочисленные следы на песке, а еще больше - на крыле корабля. Оно было сильно исцарапано.
– Здесь побывали звери, - сказал он. - И думаю, что не один, а несколько. Надо быть очень осторожными. Они могут быть где-то тут. Эти мохнатые "прыгающие ящерицы" очень опасны. - Он задумался. - Искать останки тела Хепгуда будем не выходя из машины.
Окна придется открыть. Оружие держать наготове. Какими пулями оно заряжено?
– Разрывными.
– В таком случае все в порядке. Отправимся.
Вездеход медленно двинулся вперед.
Тщательный осмотр окрестностей звездолета занял почти час. Кругом все было спокойно. Ни один зверь не показывался, хотя на песке часто виднелись их следы.
Поиски не дали никаких результатов.
Звездоплаватели вернулись к кораблю. Надо было спешить.
Поочередно выходя из машины, вырыли глубокую яму. Кирки не пришлось пускать в ход.
Камов подобрал остатки часов и лампу. Войдя внутрь звездолета, он положил у щита управления большой плотный конверт, запечатанный сургучной печатью. В нем находился акт о прилете американцев на Марс и описание гибели командира корабля - Чарльза Хепгуда. Акт был написан Камовым на русском и английском языках и подписан им и Бейсоном.
Разыскав американский флаг, о котором говорил Бейсон, Камов захватил небольшой металлический ящик и, уложив в него останки Хепгуда, вышел из корабля, закрыв за собой дверь.
Завернутый в звездный флаг "гроб" опустили в яму и засыпали.
Больше здесь нечего было делать, и Камов занял свое место у руля вездехода. Было около часу дня. Через полтора часа они будут дома.
Вездеход тронулся с места.
Оглянувшись на американский корабль, Мельников заметил, что позади него поверхность озера потемнела и на ней появилась сильная рябь.
– Поднимается ветер, - сказал он.
Камов посмотрел на небо. Оно было, как всегда, темно-синее, со сверкавшими кое-где звездами. Почти в зените, недалеко от Солнца, блестел Деймос - второй спутник Марса. Ни одного облачка не было видно.
– Три дня было безветренно, - сказал он. - Ничего удивительного нет, если это затишье прекратилось. На Марсе должны быть ветры.
Послышался щелчок в громкоговорителе и голос Белопольского:
– Сергей Александрович, вы меня слышите?
– Хорошо слышим, - ответил Камов.
– Где вы находитесь?
– У американского звездолета. Только что отъехали от него.
– Какая у вас погода?
– Поднялся небольшой ветер.
Было слышно, как Белопольский что-то спросил у Пайчадзе.
– Мы просим вас ехать как можно скорее. По всем признакам, должна подняться песчаная буря.
– Хорошо, Константин Евгеньевич.
– Арсен Георгиевич спрашивает, не находите ли вы, что осторожнее вернуться на американский корабль и переждать в нем?
– Нет, - ответил Камов. - Неизвестно, сколько времени продлится эта буря. Если мы покинем вездеход, он может пострадать или быть засыпанным песком. Это может вызвать большие осложнения. Я верю в машину. Доберемся благополучно.
Вездеход помчался вперед со стремительной быстротой. Шипы гусениц слились в сверкающие полосы. Ветер дул прямо "в лоб", но мощная машина, казалось, "не замечала" этого.
– Эти бури опасны? - спросил Мельников и, видя, что Камов, напряженно вглядываясь вперед, не отвечает, продолжал: - Константин Евгеньевич говорил мне, что песчаные бури Марса не могут причинить вреда вездеходу. К тому же, бури может и не быть.
Белопольский редко ошибается, - сказал Камов.
Ветер постепенно усиливался. Легкая песчаная пыль поднялась в воздухе, закрыв горизонт туманной дымкой.
– Буря совсем близко, - сказал Камов.
И, как бы в подтверждение его слов, резкий порыв ветра поднял впереди вездехода целую тучу песка и швырнул в окна.
Опять щелкнуло радио:
– Говорит Белопольский.
– Слушаем вас.
– К звездолету приближается с востока огромная песчаная стена. Она движется быстро. Опасаемся, что вы не успеете добраться до корабля. Миновали ли вы "болото"?
– Нет еще.
– Далеко до него?
– Километров, двадцать.
– Хорошо бы миновать его до бури. Арсен Георгиевич говорит, что это самое опасное место.
– Я думаю, что успеем. Через минут двенадцать будем у "болота".
