— Но для начала, — сказал Кинкар, пытаясь придать своему голосу легкость, — не предоставите ли вы мне приют на ночь рядом с собою?
Мальчишка готов уже был согласиться — пусть не вводя в дом друга, а просто выбирая из двух зол меньшее, — но Маррен был настроен не столь дружелюбно. Он оскалился, словно голодный совер, когда Кинкар попытался приблизиться к дому. Тогда, подчиняясь какому-то внутреннему порыву, молодой рыцарь совершил поступок, который, возможно, был небезопасен, но зато наилучшим образом демонстрировал его добрые намерения. Он отступил на несколько шагов, взял багор и толкнул его по земле к владельцу.
Маррен стремительно нагнулся, схватился за древко, но мальчишка так же стремительно перехватил его руку.
— Я не знаю, в какую игру ты играешь, — сказал он Кинкару, — но в одном я готов поклясться — ты ведешь себя не так, как те, чей знак ты носишь. Не трогай его, Маррен!
Тот протестующе замычал, и тут Кинкар почувствовал, как волосы шевелятся у него на голове — у Маррена не было языка! Мальчишка оттащил слугу с порога своей хибары.
— Если тебе нужен ночлег, незнакомец, тогда входи. И помни: молчание в обмен на молчание.
У них горел огонь, хоть и не было пищи; жалкая хижина все же позволяла согреться, защищала от ночного ветра. Кинкар привязал Цима неподалеку и задал ему корм. Маррен неотступно следовал за ним, держа в руках багор, и только власть, которую мальчишка имел над калекой, не давала ему пустить в ход свое оружие. Когда все трое собрались внутри, он встал у двери, не спуская с Кинкара пристального взгляда угрюмых глаз.
А Кинкар очень рад был наконец усесться около огня, в котором трещал плавник, надеясь со временем получить хоть немного сведений от своих случайных знакомых. Если они бродяги, живущие на побережье, а по словам мальчишки о лорде Руде выходило, что так оно и есть, то они должны знать У-Сиппар и могут показать дорогу туда. Но как задать вопрос так, чтобы не вызвать подозрений?
Он не очень то разбирался в тонкостях человеческой души. Нужно обладать умением леди Асгарь или лорда Диллана, чтобы развеять страх собеседника и заставить его говорить без опаски. А времени было совсем мало. Как ни странно, первым завел разговор мальчишка.
— Ты едешь в У-Сиппар?
— Да.
Мальчишка рассмеялся:
— Да, вряд ли ты едешь оттуда. Они ищут нас. Посмотри на себя, человек из Стира, — как ты ходишь, и в особенности, как ты ездишь. Мороды лорда Руда голодны, они рады всем, кто не может толком рассказать, откуда и зачем он едет.
— Даже если на тебе вот это? — Кинкар дотронулся до своего лба.
— Сейчас — думаю, что да. В У-Сиппаре разгласили очень важную тайну. — Его губы снова искривились в улыбке, которая не была похожа на улыбку. — Хотя они уже успели сунуть все концы в воду, лорд Руд еще долго не успокоится. Он будет Допрашивать день и ночь всех, кто попадет ему в руки. Трижды подумай, прежде чем ехать в У-Сиппар, не имея правдивого рассказа о себе, Кинкар.
Неужели он сделал особый упор на этом «трижды»? Кинкар Решил рискнуть. Он вытянул перед собой руку и в неверном свете костра его пальцы, отбрасывавшие четкие тени на стены, сплелись в знакомом каждому знаке.
Мальчишка ничего не сказал, словно не понял знака. Он прекрасно владел собой. Некоторое время, показавшееся Кинкару очень долгим, он сидел не шевелясь. Потом его правая рука начертала ответный знак.
— Тем более тебе не следует ехать в У-Сиппар!
Но было уже поздно. Цим не обладал сверхъестественным зрением Воркен, но его слух и обоняние далеко превосходили человеческие. И вот со двора раздался его резкий крик, которому ответил издалека голос другого ларнга. Все трое вскочили на ноги.
— Тебе не повезло, что ты встретил нас, человек из Стира, — сказал подросток. — Тебя поймали вместе с нами. Но ты еще можешь спастись.
Он замер в напряженном ожидании, и Кинкар понял, что он имеет в виду.
Можно выдать этих двух за своих пленников, и тем заслужить радушный прием в У-Сиппаре. Вместо ответа от вытащил кинжал и кинул его безоружному юноше, который легко поймал летевшее к нему оружие.
— Это мы еще посмотрим, кому не повезло! — выкрикнул Кинкар.
Оставаться в хижине не имело ни малейшего смысла — зачем позволять вытаскивать себя из укрытия, словно курата из гнезда. В тесноте мечами не помашешь. Пришлось, правда, оттолкнуть Маррена, пытавшегося загородить дверь. Следом, шаркая, плелся мальчишка. Немой протестующе мычал, но, так или иначе, все трое вывалились во двор.
Уже смеркалось, но даже в полутьме было хорошо видно, что счастье изменило Кинкару и его новым знакомым. Вокруг хижины сжималось кольцо всадников, каждый второй из которых держал наготове длинное копье. Будь Кинкар верхом на Циме, он еще мог бы надеяться прорубиться сквозь кольцо. Его ларнг был хорошо обучен, он был сильнее худосочных скакунов, окружавших злосчастную троицу. Но юному рыцарю не пришло даже в голову бежать, оставив двух своих товарищей по несчастью на произвол судьбы.
Только Маррен, как оказалось, не забыл о такой возможности. Кинкар оказался прав: он был больше похож на крестьянина, нежели на воина. Калека вскочил на неоседланного Цима, а потом, изогнувшись, сильно ударил мальчишку в челюсть. Тот сразу обмяк, и Маррен, подхватив его под коленки, перебросил тело своего хозяина через спину ларнга и поскакал по направлению к лесу, размахивая своим багром. Эта отчаянная Н яростная атака застала черных всадников врасплох, Кинкара же повергла в крайнее изумление.
Страшный крюк поднялся, потом опустился, повергая одного из неприятелей на землю. В кольце врагов образовался промежуток, куда и устремился Маррен на обезумевшем, словно затравленный свард, Циме. Раздалась резкая команда, и часть отряда поскакала следом за беглецами.
Но четверо или пятеро Рук остались на месте, они приближались к Кинкару, прижавшемуся спиной к стене домика в напряженном ожидании. Может, стоило прикинуться — сказать, что он захватил Маррена и мальчишку в плен, но тем удалось бежать? Однако картина была чересчур ясна. Маррен был вооружен, да и Цим оказался подозрительно близко к «арестантам».
Копья против меча. Ничего не скажешь, шансов на спасение немного. Кинкар намотал на руку плащ — может, хоть одно копье запутается. Если погоня настигла хотя бы ночью — тогда бы, по крайней мере, была возможность ускользнуть от них под покровом темноты. А тут… Между ним и морем — цепь Рук, так что не уплывешь, а до ближайших развалин, в которых можно было бы укрыться, нужно бежать по совершенно открытой местности. Но, как бы там ни было, не могло быть и речи о том, чтобы сдаться без боя.
