— Арчи уже очухался и всё знает. Они с господином Шанкаром уже занялись… э-э, делом.
— А где же Рита? — спросил я. — Неужели осталась с ними?
Профессор содрогнулся:
— Нет, ни в коем случае! Просто решила осмотреть корабль. В пределах своего допуска, разумеется. — Он сел в кресло оператора-артиллериста и с минуту помолчал, вглядываясь в раскинувшееся перед нами великолепие звёзд, пока, наконец, не остановился на пылающем диске Агни, яркость которого была приглушена встроенными в обзорную стену фильтрами, чтобы его свет не резал нам глаза. — Если я правильно сориентировался, сейчас дром-зона находится где-то внизу.
— Совершенно верно, — кивнул я и скомандовал компьютеру обозначить местоположение дром-зоны. — По прямой до неё порядка трёх астрономических единиц. То есть, около полумиллиарда километров. На этом корабле, особо не напрягая двигатели, мы сможем добраться туда часов за пятнадцать.
— Вы уже просчитывали возможные маршруты?
Я самодовольно усмехнулся:
— В этом нет необходимости, профессор. Ведь я, как вы сами изволили выразиться, баловался в виртуальностях. Да, согласен: космос и звёзды там были иллюзией, а космические полёты — игрой воображения. Однако расчёты, которые я проводил, ничем не отличались от реальных. Я делал всё так, как делал бы навигатор на настоящем звездолёте, я не упрощал себе задачу, подобно многим другим, и, в частности, не придумывал новые исследованные каналы второго рода, а пользовался только теми, что были известны с довоенных времён. Единственное, чего я не учитывал в своих виртуальных путешествиях, это существования чужаков; моя искусственная вселенная была чисто человеческой. В этом вы правы, я закрывал глаза на реальность. Однако здесь, — я постучал пальцем по голове, — хранится множество маршрутов в ту область Галактики. В своей виртуальности я часто отправлялся на Землю, родину человечества, бывал возле многих соседних звёзд. Через Дельту Октанта, каюсь, ни один мой маршрут не проходил, зато через Южную Полярную Звезду, Сигму Октанта, я пролетал несколько раз. А оттуда до Дельты рукой подать.
— Южный Полярис, как и Земля, теперь принадлежит расе габбаров, — отозвалась Рашель. — Появляться там опасно.
— Найдём другой путь, — беззаботно сказал я. — Нет проблем. Сейчас для нас главное решить, как ускользнуть из системы Махаварши. Лично я предлагаю не рисковать, пытаясь воспользоваться нашей дром-зоной, а лететь к Адити. На этом манёвре мы потеряем полтора месяца, зато наверняка останемся в живых и чужаки не узнают, что нам удалось покинуть планету.
Агаттияр отрицательно покачал головой:
— Вряд ли господин Шанкар согласится с вами. Для нас важнее как можно скорее добраться до Терры-Галлии, а не скрыть от Иных своё бегство с Махаварши. К тому же вы преувеличиваете риск — дром-зона велика, и чужаки только контролируют её, но никак не блокируют. Они, конечно, заметят нас, но не успеют среагировать.
— Господин профессор прав, — заметила Рашель. — То же самое было в нашей системе, пока мы не сосредоточили все каналы все каналы второго рода в охраняемой области. Разведчики чужаков спокойно прорывались в дром-зону и уходили от наших патрулей.
В конце концов я признал резонность их доводов. Мы вызвали на большой обзорный экран схему исследованных каналов локального пространства Махаварши и принялись обсуждать достоинства и недостатки того или иного маршрута.
От этого захватывающего занятия нас отвлекло появление Риты. Будучи уже полноправным членом команды, девушка вошла в рубку, не испрашивая моего разрешения, и сказала:
— Извините, что мешаю вам, но… я бы хотела поговорить с командиром. Наедине.
Сам я не сразу сообразил, что под словом «командир» она подразумевает меня. Зато Рашель и Агаттияр немедленно встали с кресел и направились было к выходу, но Рита тотчас остановила их:
— Нет, не так. Наоборот. Я прошу командира пройти со мной.
Я поднялся со своего места и, без всяких опасений оставив корабль под командованием кадета Леблан, вышел вместе с Ритой из рубки. Когда дверь за нами закрылась, я сказал:
— Вот что, госпожа судовой врач. В дальнейшем я просил бы вас обходиться без излишних формальностей. Да, мы сейчас на военном корабле. Да, на мне военная форма. Но мы — гражданский экипаж. В сущности, даже не экипаж, а группа беглецов, овладевшая бесхозным кораблём. Пожалуйста, называй меня Стасом. В крайнем случае — Стефаном. Договорились, Рита?
Она кивнула:
— Хорошо, Стас. Между прочим, я как раз и собиралась поговорить с тобой о твоей форме. И не только о ней.
— Да, слушаю.
— Пойдём со мной. Мне нужно тебе кое-что показать.
Мы спустились на второй ярус, где располагались каюты членов команды корабля, а также медсанчасть. Проходя мимо двери лазарета, Рита невольно поёжилась:
— Я как представлю, что они сейчас с ним делают…
Мне тоже стало не по себе, однако я постарался сохранить невозмутимость и сухо ответил:
— Ахмад предатель. Он это заслужил… Да, кстати, тут у меня в голове вертится один вопрос, но я всё забываю задать его господину Шанкару. Тебе не кажется странным, что Сопротивление до сих пор ничего не знало о борьбе Терры-Галлии? Ведь они, как я понял, периодически ловят пятидесятников и убивают их. Разве они ни одного из них не допрашивали?
— Думаю, допрашивали. Вернее, пытались допросить. Но те наверняка были закодированы и сразу умирали при попытке добыть у них информацию. По крайней мере, я так считаю. Это мне подсказывает здравый смысл.
— А если Ахмад тоже закодирован?
— Тогда бы его допрос давно закончился.
— Гм. Раз так, то получается, что его хозяева сплоховали?
— Ничего подобного. Просто дело в том, что наличие психокода легко обнаружить при медосмотре. Ментограмма закодированного человека имеет ряд особенностей, которые заметны любому специалисту. А мистер Раман, как лётчик, регулярно проходил комплексные медосмотры, включающие в себя ментоскопирование. Вам же это хорошо известно.
— Да, теперь понимаю. Будь он закодирован, его бы сразу признали негодным к полётам, а кроме того, об этом рано или поздно пронюхало бы подполье. И скорее рано, чем поздно.
— Вот именно. Как я уже говорила, от специалиста скрыть наличие психокода невозможно.
— А ты специалист? В смысле, психиатр?
— Нет, упаси Бог! Кошмарная специальность! Мой основной профиль — гинекология, но это вовсе не значит, что я совсем не разбираюсь в психиатрии. У меня разностороннее медицинское образование.
— Так ты гинеколог?! — невесть почему изумился я.
