– Слышите?! – воскликнула Ива.
С сияющего неба послышался резкий звук, прерывающийся и очень высокий, который то исчезал, то возникал снова, еще громче чем раньше.
– Флайеры, – произнесла Тайан. – Они, наверно, увидели вспышку взрыва.
– Следи за ней, – сказал Уилсон Шау Таммасу. – Смотри только на нее, не своди глаз, чтобы не случилось.
Он поспешил с Лундом к остальным хумэнам, которые сбились в кучу возле одного из гигантских мхов, и задрав головы, смотрели в небо. Идущий оттуда звук превратился в непрерывный свист.
Тайан посмотрела на Хэммонда.
– Вы должны быть очень счастливы, – сказала она. – Вы сделали то, о чем мечтали, о чем веками мечтали хумэны. Вы достигли Альтара, и со временем излучение звезды сделает вас бессмертными, как мы, врамэны, и вы будете счастливы, как мы.
В ее словах звучали с убийственной горечью. Они больно резанули по нервам Хэммонда, и он подошел ближе к девушке.
– Тайан, что это? Чего ты ждешь?
Она издала безрадостный звук.
– Ничего, – ответила она. – Я не жду ничего, совсем ничего. Я просто рассказываю очередную ложь.
Она замолчала и Хэммонд услышал, что свист, звучащий в небе, стал громче и ниже.
– Это летят ваши новые друзья, – сказала Тайан. – Бегите к ним. Приветствуйте их. Потому что они наверняка помогут вам справиться с ненавистными врамэнами!
Скрежещущий рев заглушил бы все, что собирался сказать Хэммонд. Он посмотрел вверх и увидел как над ними сверкнули четыре длинные сигары, черные на фоне сияющего неба. Свист усилился до одуряющей высоты, затем резко ослабел. Четыре флайера сделали круг и вернулись. На этот раз один из них летел гораздо ниже остальных. Три флайера снова пронеслись над головами хумэнов, а четвертый скользнул вниз и сел вне поля их зрения, за возвышенностью.
Они ждали их, сжимая шокеры и дрожа от нарастающего напряжения. Никто не появлялся и ничего не происходило, кроме того, что три флайера снова просвистели над их головами. Прислушиваясь и вглядываясь вдаль, Хэммонд чувствовал, как усиливается тревога, не покидавшая его с того момента, как он услышал горькие слова Тайан. Он подошел к Уилсону, стоявшему немного впереди всех лицом к возвышенности.
– Мне это не нравится, – обратился к нему Хэммонд. – Пока мы ждем вот так, они могут окружать нас.
– Схватки не будет. В этом нет необходимости, – упрямо сказал Уилсон.
Вождь хумэнов сделал несколько шагов вперед и закричал. Его голос покатился в призрачную ночь, мимо темных мхов, уходящих в светящееся небо.
– Мы друзья!
Несколько секунд никто не отвечал. Не было слышно ни одного звука, кроме свиста флайеров, кружащих где-то вверху. Затем, из-за низкой возвышенности, холодный, сильный голос с восходящей интонацией повторил последнее слово.
– Друзья?
– Мы хумэны, не врамэны, – громко произнес Уилсон. – Мы не знаем, кто вы, но нам кажется, что вы тоже не врамэны.
На этот раз ответ прозвучал быстрее на том же универсальном галактическом языке, и Хэммонду показалось, что на этот раз в холодном, чистом голосе была ирония.
– Нет, мы не врамэны, – произнес он. – О, нет! Врамэны нам не друзья.
– Нам тоже, – поспешил уверить его Уилсон. – Они охотились за нами, они пытались помешать нам попасть на эту планету, они уничтожили наш корабль. Мы взяли одного из врамэнов в плен.
– Пленный врамэн? – вопрос прозвучал со скоростью захлопывающегося волчьего капкана.
– Да. Так что если вы враги врамэнов, вы не можете быть нашими врагами.
Последовала пауза, и в этот напряженный момент Хэммонду показалось, что он слышит тихое перешептывание за невысокой возвышенностью. Затем снова раздался холодный чистый голос.
– Я – Мар Канн, Третий Человек. И я выхожу к вам без оружия. Нет причин мешающих нам быть друзьями.
Хэммонд, вместе с другими всматривавшийся вдаль, увидел, как из-за низкой возвышенности вышел человек. Его темная фигура застыла на фоне светящегося неба, огромная, но совершенно человеческая по форме. Он направился к ним, и только теперь они поняли, что этот человек имел полных семь футов роста, и был великолепно сложен. Он был одет в облегающую темную тунику, руки и ноги его были обнажены. На голове тоже ничего не было, и его совершенно лишенный волос череп блестел при мягком свете. Он шел к хумэнам большими твердыми шагами. Теперь они видели его очень четко.
Какая-то женщина в толпе хумэнов издала нервный звук, что-то между смешком и стоном. Рэб Квобба сделал долгий громкий выдох. Ива подошла к Хэммонду, и ее маленькие пальцы неожиданно впились в его руку.
Хэммонд тоже был в шоке. Первый же взгляд на фигуру подходящего отмел прочь все его смутные раздумья о чужеродных негуманоидных существах, которые могли собраться возле этой звезды жизни. Он почувствовал облегчение, но тут увидел лицо человека. Это было лицо, лишенное каких бы то ни было волос. На нем не было ни бровей, ни ресниц. Черты были правильными и красивыми, но глаза были полностью лишены теплоты сострадания. Это было холодное, похожее на маску лицо безразличного бога.
Человек остановился в нескольких ярдах от них, и устремил пристальный взгляд в их сторону. Но он впился глазами не в хумэнов, а в сваленные в кучу запасы и машины, стоящие за ними. Долгое время он стоял не двигаясь, обводя всех взглядом. Хэммонд ощутил этот взгляд как физическое прикосновение.
– Дайте мне посмотреть на пленного врамэна, – произнес холодный голос.
Уилсон повернулся и кивнул в сторону Тайан Марден, стоящей немного позади него. Глаза Мара Канна остановились на ней. Мгновение спустя он сказал:
– Я не знаю ее. Я надеялся, что она может быть кем-то очень дорогим для меня.
– Меня обошел этот позор, – произнесла Тайан, и хотя Хэммонд не мог понять смысла ее слов, ненависть и отвращение, прозвучавшие в них, были очевидны.
– Будьте свидетелями несправедливости врамэнов, – проговорил Мар Канн шутливым тоном. – Все эти века они ненавидели нас, тех, кого должны были бы любить больше всего на свете.
Джон Уилсон не понял иронии, но одна фраза привлекла его внимание и на его суровом лице, когда он повторил ее, появилось жадное выражение.
– Все эти века? Значит вы тоже... вы, те кого называют Третьими Людьми обладаете нескончаемой жизнью?
– Ну конечно, – ответил Мар Канн. – Врамэны очень огорчены этим, но все живущие под лучами нашего солнца, живут очень долго.
– В том числе и любимые дети Третьих Людей, – сказала Тайан.
Упоминание о детях было непонятно Хэммонду, но он увидел, что Мар Канн понял его, потому что иронично веселое выражение сошло с нечеловечески красивого лица и его глаза бросили на Тайан взгляд, полный яростной ненависти. Но Уилсон снова вернулся к своей теме о вечной жизни, не обращая внимания ни на что другое.
