Так что же Джефф хотел ей сказать? Не похоже, что он послал за ней какой-либо корабль.
Существует единственный ответ, при котором это обретает смысл. Как Г'Кар предупреждал ее о Сигме 957, так и Джефф пытается предупредить ее о присутствии у Предела опасных инопланетян. Видимо, он имел ввиду, что эта не та раса, с представителями которой она случайно столкнулась у Сигмы 957, но столь же могущественная. У Кэтрин определенно появились доказательства того, что увиденное на Имире связано с теми инопланетянами.
По каким-то причинам Джефф чувствовал, что не мог отправить более конкретное сообщение. Он боялся нечаянно дать им понять, что он предупреждает Кэтрин? Ее внезапно зазнобило от предположения, что эти инопланетяне могли перехватывать все ее сообщения.
— О, Джефф, спасибо, — сказала она, начиная вызывать автоматические коды зоны перехода и орбитальных процедур, и вводя в программы несколько изменений. — Ты не представляешь себе, насколько насколько я теперь буду осторожна.
Осталось выполнить всего два задания.
Глава 14,
в которой Синклер размышляет о сути девиза рейнджеров и отправляет письма старым друзьям
До чего же минбарцы обожают свои церемонии, снова подумал Синклер на пути из храма, посвященного Валену, или Часовни, как его прозвали рейнджеры-земляне. Он молча шел по лагерю в сопровождении Дженимера и Ратенна, погруженный в свои думы, так же, как и они. Сегодня был знаменательный день — посвящение в Рейнджеры первой группы новобранцев.
У минбарцев существовали ритуалы и церемонии на все случаи жизни, расписанные, как казалось, до мелочей. Даже простой прием пищи мог превратиться в мучительное испытание, называемое церемонией. Порой Синклер считал эту особенность замечательной, то был способ замедления круговорота жизни и неторопливого наблюдения за вещами, вносивший значимость и целостность во все, что происходит в жизни, вместо торопливой суматохи дел и событий.
Но порой эта особенность ужасно раздражала.
Однако он понимал, как важны церемонии в армии. И этот день посвящения первых рейнджеров-новичков был кульминацией трех месяцев тяжелого труда. Синклер гордился своими новобранцами, как землянами, так и минбарцами. Для них этот день был одним из самых важных, который запомнится им в мельчайших подробностях на всю жизнь. И церемония посвящения была сравнительно краткой и простой.
Синклер обнаружил, что проводит церемонию с таким же энтузиазмом и радостью, как и сами новобранцы, испытывая особенное удовольствие при вручении каждому из них броши рейнджера и при рукопожатии. Последнее не являлось частью традиционной церемонии, но явно ожидалось и приветствовалось со стороны людей. Минбарцы-новички так же быстро приняли это, и только некоторые пожилые минбарцы смотрели на него с изумлением.
Тем не менее, один аспект церемонии несколько обеспокоил его. Это был традиционный девиз рейнджеров. Голоса новичков, произнесшие эти слова в конце церемонии, до сих пор звучали в его ушах:
«Я — рейнджер. Мы бродим в таких уголках Вселенной, куда не проникают другие. Мы стоим на мосту и никому не дано пройти мимо нас. Мы живем во имя Единственного. Мы умрем во имя Единственного.»
Это беспокоило его по двум причинам. Никто из минбарцев не смог дать ему точного ответа на вопрос, что или кто этот «Единственный». Не то, чтобы он был удивлен этим, прожив столько времени на Минбаре, но иногда ему казалось, что некоторые минбарцы сами не знают ответа. Те же, кто, подобно Дженимеру, скорее всего, знали, указывали (всегда косвенно) связь этого понятия с лидером рейнджеров, в особенности, с титулом Энтил'За. Так как Энтил'За в данный момент не существовало, как и в течение последней тысячи лет, то они клялись Валену, которого представлял действующий Первый Рейнджер.
Это туманное объяснение беспокоило его. Он не верил, что армия должна присягать только одной личности, будь то король, генерал, или Энтил'За. Он чувствовал смущение от одного только намека на культ личности. «Поклянитесь самим себе, что ваш долг — сохранение жизни и ваша обязанность делать то, что правильно,» — вот что он говорил своим рейнджерам. Но, тем не менее, традиция требовала давать также клятву верности «Единственному».
К тому же было еще кое-что, что его беспокоило. Он уже слышал эту фразу раньше.
«Мы живем ради Единственного. Мы умрем ради Единственного».
Очень странный инопланетянин, о котором было известно только его имя — Затрас, сказал это Синклеру на Вавилоне 4 как раз перед тем, как эта злосчастная станция исчезла во временном разломе в секторе 14, и с тех пор судьба ее была неизвестна. Но Затрас не мог быть рейнджером, по крайней мере, сейчас, раз минбарцы настаивали на том, что лишь они и люди могут вступать в ряды рейнджеров. Так почему же тогда он употребил именно эту фразу, столь похожую на девиз рейнджеров?
— Кажется, Анла'шок На хотел обсудить какие-то неотложные дела? — спросил Дженимер. Он и Ратенн, казалось, не решались прервать раздумья Синклера.
Синклер так и не привык слышать свое звание, ибо Дженимер и Ратенн обычно обращались к нему как к послу.
— Да, нам надо обсудить наши действия, касающиеся Вавилона 5.
Дженимер кивнул.
Синклер все больше беспокоился о состоянии здоровья лидера минбарцев. Дженимеру явно пришлось нелегко в последние три месяца: он служил своеобразным буфером между Синклером и теми членами Серого Совета и касты воинов, которые все еще были против рейнджеров. И хотя Избранный никогда не подавал виду и не жаловался, все это заметно отразилось на его здоровье.
— Пора распространить нашу деятельность на Вавилон 5, — продолжал Синклер. — Станция важна для нас как источник информации и ресурсов. Теперь, когда у нас есть рейнджеры-люди, прошедшие полный курс подготовки, я хотел бы отправить их туда для постоянной работы. Я хочу усилить наши действия в обоих этих направлениях. Пора Шеридану узнать о нашей работе.
Дженимер покачал головой.
— Ворлонцы говорят, что еще не время.
Хотя Улкеша не было рядом, он все же незримо присутствовал здесь, как всегда, всячески препятствуя их планам. Но минбарцы, включая Деленн, явно были согласны с ворлонцами в том, что Шеридан еще не готов все узнать. Они не собирались нарушать намеченные ими планы.
— Я так и знал, что вы это скажете, но если мы начнем расширять нашу деятельность на Вавилоне 5, то неизбежно привлечем к себе внимание. Если нами заинтересуется начальник службы безопасности, то работать там будет невозможно, это я вам гарантирую. По крайней мере, мы должны проинформировать начальника службы безопасности Гарибальди о том, что происходит. Только его одного, и никого больше. Я могу попросить его сотрудничать с рейнджерами, и, в случае необходимости, закрывать глаза на некоторые их действия.
