«Вот оно, значит, как … Не Нуб, а Олдмэн?» — на автомате подумал Рэм.
А вслух сказал:
— Я думаю, это жест доброй воли советника Асмика. Повстанцы и в самом деле хотят договариваться. И пойду туда я. Занимайтесь людьми, сержант! Их надо кормить и хоть как-то размещать! Приказ понятен? Пацанов не отпускайте пока. Уйдут в развалины, а там сейчас может быть опасно. Но чтобы ни царапины. — Он понизил голос, понимая, что его и так слышно. — Узнаю — убью. — Он встретился глазами с комбригом: — Исполняйте. Мне нужно с разведчиками поработать, не вслепую же лезть.
* * *
Ришат Искаев не был бы координатором Южного крыла Армады, если бы не сумел раздобыть материалы допроса лейтенанта Дерена после посещения им карантинной зоны на Гране.
И уже с некоторым саркастическим удовольствием выяснить, что прикрыл тогда эту миссию от особистов именно комкрыла.
А зачем?
Ришат Искаев поставил себе галочку в многоуровневом голографическом плане расследования «Дела Дерена».
Комкрыла и лейтенанта связывал союз Борге… Что же это за союз?
Запрос в подразделение, давно и успешно работающее с боргелианами, Ришат Искаев направил сразу.
Подразделение это занималось дипломатической разведкой, и подчинялось непосредственно военному министерству.
Но министерство-то осталось на Севере, а подразделение — на Юге. И потому на контакт с координатором его глава пошёл даже с некоторым облегчением.
Бедняга не понимал, кто должен прибрать его к рукам. Нервничал.
Ришат Искаев поговорил с ним нежно. Сам понимал, что слегка виноват — забыл в горячую фазу о дипломатическом шпионаже.
Так что глобальная польза от этой истории с Дереном всё же была. А не просто обострение паранойи.
Да и не обострение сроду!
Координатор открыл сухую короткую справку «от дипломатов» и понял, кого готовили в союзе Борге и почему Империя скромно молчала об этой секте в тряпочку.
Шпионов там готовили.
Высококлассных, знающих обычаи и этикет Экзотики «дипломатов» и «торговых представителей».
Вот же хэдова бездна…
Ришат Искаев развесил над столом документы и торжествующе откинулся на спинку кресла.
Всё сходится! Из Дерена готовили шпиона, потому он так легко и проник в карантинную зону. Как нож в масло!
Ладно бы просто с разведывательной миссией. Но у него нашлись родственники в гнезде предателей.
И какие родственники! Великий Дядя Дома Аметиста!
После смерти старого эрцога Эризиамо Анемоосто, весьма достойно воевавшего с хаттами, именно Предатель стал легитимным наследником!
Дом тогда всполошился так, что альтернативного «наследника» поспешно слепили из дерьма и палок и запустили, как комету.
Звали его Энек Анемоосто, и он оказался генетическим конструктом, вышедшим из рук Ингваса Имэ.
Но истина — она колючая, и пробивает самый плотный мешок, как ни прячь. Наследник умер, а Дерен сумел вывернуться и подставить вместо себя совсем юного выкидыша семьи Имэ, Эберхарда.
Ловок-то как, зараза. Перевербовать бы… Только надо сначала точно определить, на кого он работает? На Локьё?
Ришат Искаев развернул голограмму допроса Дерена. Полистал…
Пилот торгового флота Вальтер Дерен сумел без шума проникнуть в карантинную зону на Гране, пользуясь вызовом родственников на похороны Великого Дяди, и таможня это съела…
Почему вдруг таможня? А потому что парень был торговым агентом «НиZей», и просочился якобы по работе. Умён, ничего не скажешь.
А вот обратно выехать не сумел, и его вытаскивал местный спецон.
К чести Дерена, он ничего не скрывал во время допроса. Прибыл на похороны дяди… Дядя — он же и «дядя» и «Дядя», никакого вранья, верно?
И милые родственники предложили Дерену остаться и дядю этого заместить, стать главой семьи и Дома. А мальчик не захотел…
Координатор рассмеялся и пошёл к шкафчику за коньяком.
Это было прекрасно! Это надо было запить!
Великий Дядя, непризнанный эрцог Дома Аметиста, в гробу видевший это «признание», считал Дерена легитимным наследником Дома!
После допроса Дерен завербовался в крыло, потом в спецон. И просочился на «Персефону», где труп капитана Пайела уже восемь лет не даёт покоя ни Дому Аметиста, ни Локьё, ни имперскому Генетическому департаменту.
Красиво? Да гениально!
И теперь, когда капитана Пайела кое-как откачали, Дерен снова спокойно летит на Грану и пропадает там наглухо. Как же, все всё понимают — помехи связи…
И что он задумал, мерзавец?
Капитан ему верит, а зря…
А куда его командировал капитан? На Прат.
А какое отношение Прат имеет к предателям и Дому Аметиста?
А никакого.
А на Прате у нас…
А что у нас на Прате? Где у нас этот мелкий подельник Дерена, Рэм Эффри Стоун?
— О!.. — Ришат допил коньяк и привстал от удивления в кресле. А потом провёл ладонью над столом, активируя панель связи:
— Принести-ка мне личное дело капитана Хансйорга Думитреску по кличке Олдмэн.
— Что-то нашли, шеф? — спросил начальник дежурной группы, Микаэль Кохен.
— Кажется, ты летишь на Прат, Миша.
Миша — было «домашним» и одним из любимых Ришатом Искаевым прозвищ Кохена. А всего их уже перевалило за двести — Миша был вездесущ и многолик.
— А зачем? — неискренне удивился он.
— Я подозреваю, что там зреет грандиозный заговор… — Ришат Искаев расхохотался, вглядываясь в свежие голограммы с Прата. — Ты видел? Думитреску побрился налысо!
— А ему нельзя было на лысо? — уточнил Миша.
— Да ты сам посмотри, на кого он похож! Ему только кольца в лобешнике не хватает!
— Арестовать? — поинтересовался особист, видимо тоже развернувший голограмму.
— Срочно! И организовать мне доступ к телу по закрытому каналу связи.
— Слушаюсь, шеф.
* * *
Всё-таки Лиска получила свою кличку не только за рыжую шерсть.
Утром, опасаясь, что собака увяжется за знакомыми бойцами на развалины супермаркета, а там или испугается, или сама кого-нибудь напугает, сержант Добрый велел её привязать возле кухни.
Хитрая собака весь день вела себя примерно, ласкалась ко всем входящим и выходящим, лопала за троих, а вечером вывернулась из самодельного ошейника и носилась по расположению, не даваясь никому в руки.
За день у кухни она отъелась по самое не могу, на вкусности не подманивалась, а коварных десантников, засадивших её на цепь, внесла в какой-то собачий кондуит. И даже на десять шагов к ним теперь не подходила.
Рэм, поджидая, пока разведчики напихают ему в ботинки «жучков», сидел босой возле палатки комбрига и наблюдал, как сержант Добрый и трое десантников ловят собаку.
Понятно, что ни обидеть её, ни напугать они не хотели, а в руки Лиска не шла. Понимала, хитрюга, что её опять засадят «на цепь» — металлизированный шнур, входивший в горную экипировку разведчиков.
— Может, вам поужинать на дорожку? — спросил Добрый. — Всё равно ждать.
Сержант плюнул в конце концов на собаку, но тут же занялся Рэмом. Есть такие люди, что без дела сидеть не умеют.
Рэму есть не хотелось, но он понимал, что силы нужны, и нехотя кивнул.
Поднялся, а так хорошо сиделось…. И босиком потопал на кухню.
Ступни колола бетонная крошка, в большой палец тут же впился острый камушек. Он уже и забыл, когда ходил босиком.
— Надо бы вам и комбинезон поменять на усиленный, — сказал Добрый, придирчиво осматривая малолетнего командира. — Оружие вам брать нельзя, это они сразу раскусят, а вот усиленный хемопластиком комбинезон, может, и пригодится. Даже если бить будут — он частично смягчит.
— Да кто меня будет бить? — рассмеялся Рэм. — Зачем?
Добрый напоминал ему няньку: а вдруг дитятко упадёт, а вдруг коленочку поцарапает?
Дитятко или договорится, или его пришьют повстанцы.
При чём тут какой-то усиленный комбинезон? Может, ему ещё мешок захватить для трупов? Чтобы повстанцам было сподручней утилизировать неудачливого переговорщика?
