А где торг, возмущения? — проговорил он. — Где твоя гордость, Громова?
Я захлопала глазами.
— Ты сейчас серьёзно? — не поверила своим ушам.
Он подошёл ко мне, нагло двумя пальцами взял за подбородок и приподнял моё лицо. Вглядываясь в мои глаза своей невозможной синевой, с усмешкой сказал:
— Кажется мне, что я произвожу на тебя неизгладимое и весьма оригинальное впечатление.
Коснулась его руки и отвела её от своего лица, сощурилась и, вложив достаточно опасных ноток в голос, проговорила:
— Тебе не кажется, Север. Ты настоящий псих. Совершенно нелогичный и странный человек. Непредсказуемый. Ты просишь о помощи, а получив согласие, начинаешь насмехаться. Как тебя понять?
Быть может, проще прибить, а не понимать?
Он криво усмехнулся и произнёс:
— Просто делай всё то, о чём я тебя прошу. И всё будет прекрасно.
— Просишь? — рассмеялась я. — Север, когда ты меня о чём-то «просил»? Ты только требуешь, приказываешь, но уж точно не просишь. Ах да, ещё условия ставишь.
— Я рад, что ты усвоила главное, — расплылся он в довольной улыбке и вновь протянул к моему лицу свою руку и кончиками пальцев обрисовал контур моих губ.
Я даже дыхание задержала и замерла истуканом. Прикосновение оказалось приятным, бережным. Невольно ждала от него подвоха.
Смотрела в глаза Севера и не понимала его… ЧТО ПРОИСХОДИТ?!
Сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну, дёрнула головой и прошептала, так как своему голосу я сейчас не доверяла:
— Прекрати.
Руку Север убрал, но вот его улыбка стала более выразительной.
— Я ещё ничего не начинал, — произнёс он совершенно спокойно, чем меня сильно возмутил.
Смотрела на него и не могла понять, где он настоящий? Когда говорил о своей боли? Когда просил о помощи? Или сейчас, когда он ведёт себя как последняя сволочь?
Открыла уже рот, чтобы высказать много приятного этому ужасному человеку, но совершенно внезапно, Север вдруг наклонился и приник к моим губам.
От шока и удивления я выдохнула ему в губы, и мужчина решил, что я дала добро…
Его руки нагло легли мне на талию… Он прижал меня к себе, да так крепко и сильно, что не вырваться.
Уперлась ладонями в его грудь, надавила, но с тем же успехом можно толкать, пихать и пинать титановую стену.
Север опалил меня властным, уверенным и собственническим поцелуем.
Я даже забыла о сопротивлении…
И мои коленки превратились в желе...
Голова закружилась, как в эйфории...
Чтобы не потеряться в здесь и сейчас, вцепилась в его плечи и… ответила на поцелуй. Да я сама от него недалеко ушла, тоже странная и нелогичная личность.
В тот же миг, когда запустила пальцы в его волосы на затылке, притянула его к себе ближе, деспотичная ласка исчезла. Теперь Север целовал меня с явным знанием своего дела. Страсть переплелась с нежностью, руки его не просто меня обнимали, а бережно прикасались.
Мне стало так хорошо, что я забылась, и с моих губ совершенно самопроизвольно слетел стон удовольствия…
Я тут же опомнилась.
Распахнула глаза и отшатнулась. Север не удерживал.
Я как подкошенная упала в кресло и уставилась на него в изумлении.
Прикоснулась к пылающим припухшим губам, и сипло, чуть заикнувшись, проговорила:
— З-зачем?
В его глазах плыл туман, он прикрыл их, чуть тряхнул головой и уже взглянул на меня так, как смотрит обычно – небрежно и раздражённо.
— Зачем? — переспросил он. Хмыкнул и пояснил непонятливой мне: — Чтобы ты пришла ко мне не как на казнь. Поняла?
Всё ещё пребывая в некотором шоке, рассеянно ответила:
— Да, ты знаешь, поняла.
— Я рад, — прозвучал холодный ответ.
Покачала головой, тяжело вздохнула и «обрадовала» Севера:
— Знаешь, а сейчас будет скандал. Ты меня разозлил.
— Правда? — лениво улыбнулся Загорский и опустился в своё кресло, устроил ноги на столе.
Так и захотелось их скинуть, а потом ещё пнуть Загорского. И по башке ему настучать и от души так, чтобы мозги вытекли.
Нет, ну точно я ему устрою какую-нибудь «тёмную». Одними сбритыми бровями не отделается.
— Север, ты недооцениваешь масштаб моего гнева, — сообщила ему и сжала руки в кулаки. Они так и чесались. Где там мой скальпель?
Загорский рассмеялся и произнёс:
— Дебош на корабле? Рискуете, госпожа Громова, оказаться за пределами станции.
— Ха! Если и окажусь за бортом, то после вас, господин Загорский, — парировала ему.
Нет, вы представляете, он нисколько не смущался своего поведения.
Мало того, что его предложение было, мягко говоря, сомнительным и весьма меня компрометирующим, так он ещё и целовать меня удумал. И после всего этого, находился в превосходном настроении! Наглость в высшей степени!
А ведь всего несколько минут назад выглядел так, будто кого-то хоронить собрался.
— Успокойся, Агата, — раздался его уверенный и довольный голос. — Буду тебя с нетерпением ждать, а пока займись работой. Её никто не отменял.
На какое‑то мгновение меня посетила мысль, что Север Загорский совершает самый безрассудный, самый идиотский поступок в своей жизни, приглашая меня на ночное рандеву.
Ведь если мне понравится… Ох, если ему понравится… Короче, если нам обоим понравится близость, то… Что мы потом будем с этим делать?
А потом я просто вспомнила, что это же Север Загорский! Уж кто‑кто, но он точно не идиот. И уж точно переживать по поводу интима со своей ассистенткой не станет.
Он не романтик, он слишком расчётлив, умён и хитёр для всяких сердечных переживаний. Да и я, если честно, сухарь в этом плане.
— Агата, хватит много думать, мозги опухнут. Иди, работай, — вернул он меня из тяжёлых раздумий.
Я поднялась с кресла, подошла к двери и перед уходом, показала ему фак и хлопнула дверью так, что на миг решила, будто по МКС сейчас трещины пойдут.
Может, Загорского сегодня напоить? Умеет ли он бухать?
Ладно, чего голову ломать? Тёмно станет, видно будет.
* * *
— АГАТА —
Явилась я к Загорскому с опозданием.
Рабочий день давно завершился, сам гений раньше ушёл к себе.
Но я просто из вредности не хотела являться к нему минута в минуту. Без спешки приняла душ, долго сушила волосы, потом размышляла, что надеть или не выпендриваться и прийти в комбинезоне сотрудников МКС?
Выбрала второй вариант. Ибо нечего, а то ещё Север вообразит себе невесть что.
Кстати, что странно,
