– Доставлены с кораблей Файнса, скорее всего, – сказал Дуранте.
Он первым прошел через дверной проем в трюм и прыжком приблизился к ветке с коконами. Мэйнс последовал за ним. Прислонившись почти вплотную к одному кокону, он рассмотрел обнаженного мужчину. Длинные волосы, вытянутые конечности, сильное тело. Глаза закрыты, на лице умиротворенное выражение. Если он спал, то ему снились спокойные сны. За всю свою жизнь Мэйнс провел в криосне и в капсуле ожидания несколько лет, но это ни шло ни в какое сравнение с тем временем, какое провел во сне этот человек.
Если это действительно человек с одного из кораблей Файнса, то он старше прапрапрапрадедушки Мэйнса. Ему ничего не известно о Сфере Людей, об их смелом расселении по Галактике, о совершенных в последние столетия научных прорывах. Он, скорее всего, никогда не слышал об ужасных ксеноморфах или о жестоких яутжа, а также об арктурианцах и иных обнаруженных людьми видах чужих. Он не имеет ни малейшего представления о технологии пространственных нор, а также о колонизации планет и спутников, не говоря уже о терраформировании и храбрых исследователях глубокого космоса.
Все, кого он знал и любил, давно мертвы. Засыпал он с мыслью, что его разбудят, когда корабль обнаружит пригодную для заселения планету. Это был один из самых смелых представителей своей эпохи, и потому Мэйнс взирал на него с благоговением.
– Что это еще? – спросил Дуранте, указывая на сморщенную и дрожащую массу у ног спящего, похожую на сброшенную кожу.
– Не знаю, – задумчиво ответил Мэйнс. – Разве что…
Он перешел к другому кокону, в котором спала женщина, молодая и довольно привлекательная, несмотря на свой реальный возраст. У ее ног также плавала непонятная масса. Мэйнс присмотрелся.
– О боже! – прошептал он.
– Ксеноморфы, – сказала Лидер, выглядывая из-за плеча Мэйнса. – Те, что откладывают яйца. Она заражена.
– Проверьте других, – приказал Дуранте, но Мэйнс, ощущая холодок в груди, уже догадывался, что они обнаружат.
– Инкубаторы, – пробормотал она.
– Здесь то же самое, командир, – доложил Моран, переходя от одного кокона к другому и подтягиваясь на ветке. – И там тоже.
– Посмотрите, вон там, выше, – сказал Моран. – На толстой ветке.
Теперь он отчетливо разглядел яйца ксеноморфов, пустые и разворошенные.
– Спускайтесь, – сказал Дуранте.
– Сколько их тут? – спросил Мэйнс. – Должно быть, тысячи.
– Не вижу конца, – сказала Лидер. – Невероятно…
Она стояла рядом с Мэйнсом, но вглядывалась вдаль. Стекло ее шлема слегка колебалось, увеличивая изображение.
– Спайк провел быстрый анализ, – сообщила Хари. – По его оценкам, в этом трюме около сорока тысяч коконов.
Мэйнс перевел дыхание.
– В этом трюме? – переспросил Дуранте.
– Всего их на корабле пять, – ответила Хари.
– Нужно выбираться отсюда, – предложила Лидер. – Если это инкубатор, то где те, кто за ним присматривает?
– Не оставлять же их просто так, – сказала Хари.
– А чем мы сможем помочь?
– Но нельзя же… – не унималась Хари.
– Они все равно обречены!
– Мы можем кое-что для них сделать, – сказал Дуранте таким ледяным тоном, что все сразу замолчали.
– Босс, позади нас движение, – сказал Моран. – Кто-то приближается. Шесть источников движения.
– Приготовьтесь, – предупредил Мэйнс, снимая ружье с предохранителя.
Он ожидал увидеть ксеноморфов и заранее подготовился разнести их на кусочки, предвкушая, как их кислота будет разъедать стены. Он жаждал поскорее прикончить их, как они и их хозяева, несомненно, прикончили десятки тысяч этих людей.
Еще ни один человек не остался в живых после заражения ксеноморфом.
– Сгруппироваться у двери! – скомандовал Дуранте. – Встретим их в проходе.
Мэйнс с Лидер подались чуть взад, прислонившись к одному стволу с двух сторон.
– Бекович, к нам идут, – связался Дуранте с одним из оставшихся на корабле членов экипажа. – Следите за возможными перемещениями.
– Засекли их, командир. Да, шесть объектов. Пока что. Движутся в вашу сторону.
Бойцы ждали, не сводя глаз с дверного проема и экранов своих шлемов, готовые открыть огонь в любую секунду. Мэйнс опасался, что на звуки стрельбы сбегутся другие ксеноморфы, которых на таком исполинском корабле может находиться немало. Пожалуй, найдутся и эти паршивцы-андроиды. Любопытно, какие из старинных имен выбрали для них?
– Пять ярдов, – доложил Моран.
В дверном проеме вытянулась тень.
Мэйнс дотронулся пальцем до пускового крючка. Один заряд плазмы быстро расплавит механизм дверей.
– Отставить! – крикнула Хари.
От неожиданности Мэйнс едва не выстрелил, а затем увидел в проходе женщину. Невысокую, испуганную, в рваном скафандре неизвестной конструкции, с металлическим бруском в руках. Даже гравитационные башмаки на ее ногах были ветхими и почти распавшимися. За ней появилась еще пара человек – мужчина с ожогом на одной стороне лица и головы и лысая женщина с ампутированной до локтя рукой.
Мужчина с ожогом вышел вперед и направил на морпехов лазерный пистолет. Рука его тряслась, но в глазах читалась решимость.
Затем в них отобразилось смятение.
– Кто вы? – спросил он.
– Сдается мне, это мы должны здесь задавать вопросы, а вы – отвечать на них, – строго сказал Дуранте. – Это ваш корабль?
– Конечно, – ответил мужчина. – Но… Кто же вы?
– Колониальные морпехи, – ответил Мэйнс.
Глаза мужчины расширились, и на лице отобразилось подобие улыбки.
– Вы прибыли оттуда? Из-за рубежа?
– Это корабль Файнса? – спросила Лидер.
– Что? Нет, вовсе нет.
Мужчина опустил пистолет. Женщина сделала шаг вперед и взяла его за руку. К удивлению Мэйнса, на глазах у нее выступили слезы.
– Мы Кораблерожденные, – сказала она. – Когда-то мы были Яростью.
– Так вы скажете, что это за корабль, дьявол его побери? – яростно спросил Дуранте.
– Это «Отелло», – ответила женщина. – А мы – снова Основатели.
Однорукая женщина за ее спиной заплакала.
– Быстрее. Быстрее! Они идут!
Космическая станция «Ад»
2692 год н. э., ноябрь
– Я думаю, лучше тебе спрятаться, – сказала Лилия.
Произносить звуки на языке яутжа было непривычно, и для этого требовались сознательные усилия. Интересно, как скоро ее органы речи снова адаптируются к стандартному языку? Хашори не выказывала ни малейшего желания общаться на каком-то другом языке, кроме своего.
