— Помню-помню, — ответил я. — А ты попробуй перехватить посыльного к ним, чтобы не успели разбежаться.
— Поздно опомнился, двоих уже перехватили, а вот третий ушел, — Олег с сожалением вздохнул. — Больно прыткий гад, оказался. Так что через полчаса начнётся очередная бойня.
— Наши люди как там, успели спрятаться? — я сильно переживал за своих женщин и просто за тех людей, что были мне отданы в качестве подчинённых.
— Всё под контролем, — успокоил меня Олег, — сюрпризов не ожидается. Давай там действуй, не жди меня, — оборвал он связь.
Я собрал оружие с Семёна и его бойцов, слазил в вентиляцию, вытащив ещё две винтовки и одну ручную плазму. Оказывается, я там сразу двоих поджарил. Первым выстрелом пробил насквозь первого и немного прижег второго, вот он и орал как резаный порося. Дальше лезть не стал, вытащив трупы в комнату и приварив на место внешнюю решетку вентиляции, я разблокировал дверь. Подозвав двух бойцов Олега, я передал им добытые мной стволы. Один из них помахал кому-то рукой в боковой коридор и вскоре к нам присоединились ещё семеро бойцов с заточенными пиками в руках. Как раз всем хватило разжиться плазменным оружием. Тем временем в оставленную мной комнату бойцы закинули ещё несколько трупов в заляпанной кровью одежде. Явно пиками били, от попадания плазменного заряда столько жидкой крови не образуется.
— Всем поднять руки и дышать через раз, — громко высказал я собравшейся толпе в Совете через динамики костюма.
Дёрнувшийся было боец рябого Семёна с винтовкой в руках, получил от меня слабый заряд плазмы в голову. Всё, больше явного сопротивления я не наблюдаю. Собственно, попробуй тут дёрнись, когда на тебя наведено с десяток стволов. Я медленно поднялся на импровизированную трибуну, направившись к побледневшему как мел председателю. Тот уже явно понял, что его игра раскрыта и его карты биты. Сильно сомневаюсь, что Семён решил избавиться от меня только из-за своей личной неприязни. Зуб даю, что это председатель ему приказал.
— Что тут происходит, и почему вы так нагло себя ведёте, — несмотря на свой жалкий вид, Пётр Александрович решил немного посопротивляться.
Собравшиеся в зале члены Совета тихо загудели, явно поддерживая вопрос пока ещё председателя. Ну что ж, попробую немного рассказать им о жизни в космосе и вообще о жизни…, ибо убивать всех их я не хочу. Несколько человек из команды непосредственной поддержки Петра Александровича разделят его участь, но остальные-то вроде как и не причём.
— Тут происходит пресечение попытки насильственного захвата полной власти над всеми людьми, предпринятой Петром Александровичем, рябым Семёном, а так же ещё несколькими здесь присутствующими лицами.
Я заметил, как несколько человек в зале сильно побледнели, а один из них попытался схватиться за ручной плазмомёт, висевший у него на поясе. Но один боец Олега резко стукнул ему по руке и отобрал оружие.
— Это совершенно голословное утверждение, — председатель не желал сдаваться и сменил мертвенную бледность своего лица на обильную краску.
— Что ж, — ответил я ему, обращаясь при этом к залу, — сейчас вы все увидите доказательства.
Я переключил у себя режимы костюма, включая функцию встроенного проектора и обращаясь по внутренней связи к своему напарнику:
— Олежка, давай действуй, покажи всем свою коллекцию, — поторопил я его.
И Олег меня не подвёл. Вначале он протранслировал через меня ночную видеозапись разговора председателя со своими корешами. Я заметил, как посмотрели в его сторону несколько человек. Затем в трансляцию пошла уже моя запись передачи оружия неграм бойцами рябого Семёна.
— Итак, уважаемая публика, — я снова обратился к залу, — представленных доказательств вам достаточно или будут ещё какие вопросы?
— Это не я, это всё рябой Семён, — быстро заверещал председатель, почувствовав на себе взгляды собравшихся в совете. — Приведите сюда Семёна, пусть он расскажет, — продолжал верещать Пётр Александрович.
— К сожалению, он уже никому ничего не расскажет, — с явным злорадством в голосе вещал я. — Вы же, Пётр Александрович, совсем недавно дали ему прямой приказ ликвидировать меня. И могу даже отметить, у него это почти получилось. Но вот только это самое 'почти' не считается. Показать вам как это было?
Не дожидаясь ответа председателя, я включил трансляцию последней записи. Вот рябой Семён щёлкает пальцами, плазменные вспышки выстрелов его бойцов, моя ответная стрельба с потолка, дымящиеся трупы…
Проняло всех собравшихся, а на председателя уже можно было и не смотреть. Последние надежды на то, что ему и в этот раз удастся избежать ответственности, у него явно пропали. За ним сейчас не стояло больше никакой силы. Семён и его бойцы погибли, Фёдор на свободе, Совет в глубоком трансе. Такого 'кино' им ещё никто не показывал. Что ж, буду доводить дело до конца.
— Ставлю вопрос на прямое голосование всеми членами Совета, — я снова повысил громкость своего голоса через динамики костюма. — По совокупности совершенных деяний и предотвращённых нами планов, председатель Совета Пётр Александрович, его правая рука — Сергей Михайлович, помощник и заведующий материальной частью Александр Игнатьевич, постоянный член совета товарищ Бирюков Михаил Викторович, заслуживают немедленной утилизации. Кто 'За' поднимите руку.
Я поднял свою правую руку, внимательно наблюдая за залом. Сначала ко мне робко присоединилась ещё одна рука, затем вторая, потом третья и четвёртая. Дальше больше, не подняли руки только шестеро ближайших корешей председателя, из которых я назвал троих и сам председатель. На него можно было уже не смотреть, человек был при смерти. В прямом и переносном смысле. Оставшиеся в живых трое из председательской клики были уже не опасны, плюс на их жизни у меня имелись некоторые планы.
— Кто против, или воздержался уже можно не спрашивать, подавляющее большинство 'за', - констатировал я результат прошедшего голосования. — Увести, — резко сказал я бойцам Олега.
Те долго не заставили себя ждать, быстро подхватив под руки приговорённых, и вытолкали их из зала заседаний Совета. Председателя им пришлось нести на руках, его ноги отказали, а штаны были мокрыми. Допрашивать приговорённых с пристрастием, вызнавая у них все подробности подготовки несостоявшегося мятежа уже не имело никакого смысла. Мы и так всё прекрасно знали. Теперь оставалось окончательно завершить действие в совете.
— Так, попрошу тишины и внимания, — я снова привлёк все взгляды собрания к себе. — В силу сложившихся обстоятельств, вся полнота власти временно переходит к военному совету вплоть до полного решения негритянского вопроса. В дальнейшем я хотел бы видеть работу совета более плодотворной и без подковёрной политической борьбы за призрачную власть. Не стоит забывать, где мы находимся и в каком качестве пребываем.
