Гурдже решил, что оснащенные вулканами плавучие острова — совсем неплохая идея.
— Вы это видели?! — воскликнул как-то раз Флер-Имсахо, быстро приблизившись к кабинету из воздушных струй, где около бассейна обсыхал Гурдже.
За маленькой машиной, прикрепленный к ней тонкой лентой поля, все еще желто-зеленого цвета (но с белыми пятнышками раздражения), парил большой, довольно старомодный и сложный на вид автономник.
Гурдже скосил на него глаза.
— И что это такое?
— Мне придется таскать на себе эту дрянь, — простонал Флер-Имсахо.
Лента поля, связывающая его с тем, другим, мигнула, и корпус старомодной машины раскрылся. Он показался поначалу абсолютно пустым, но когда Гурдже в недоумении пригляделся, то увидел в середине маленькую сетчатую ячейку, как раз по размеру Флер-Имсахо.
— Вот оно что, — сказал Гурдже и с усмешкой отвернулся, чтобы выжать воду из подмышек.
— Предлагая мне эту работу, меня ни о чем таком не предупреждали! — взволнованно сказал Флер-Имсахо, снова захлопывая корпус. — Они говорят, империя, мол, не должна знать, насколько малы мы, автономники! Почему тогда не могли просто взять большого? Зачем всучивать мне это… это…
— Шикарное одеяние? — подсказал Гурдже, проводя рукой по волосам и выходя из воздушного потока.
— Шикарное? — воскликнул библиотечный автономник. — Шикарное?! Хлам — вот что это такое! Тряпье! Еще хуже: я должен жужжать и все время щелкать статическими зарядами, убеждая этих варваров, этих болванов, что мы толком не умеем делать автономников. Жужжать — скажите на милость!
— Может, вам стоит попросить о переводе? — спокойно сказал Гурдже, одеваясь.
— О да, — с горечью ответил Флер-Имсахо, и в его тоне послышалось что-то вроде сарказма, — и после этого получать только дрянную работу за отказ сотрудничать. — Он, как бичом, хлестнул полем по древнему корпусу. — Я привязан к этой груде металла.
— Автономник, — сказал Гурдже, — не могу передать, как я вам сочувствую.
«Фактор сдерживания» выбрался из причального дока. Два подъемника развернули корабль так, чтобы он встал вдоль двадцатикилометрового коридора. Корабль и его небольшие буксиры не спеша миновали коридор и выбрались из корпуса ВСК в его носовой части. Внутри воздушной оболочки, окружающей «Маленького негодника», двигались другие корабли и оборудование — ЭКК и суперподъемники, самолеты и шары с горячим воздухом, вакуумные дирижабли и планеры, люди, плывущие в модулях, автомобилях или подвесной оснастке.
Некоторые наблюдали за движением старого военного корабля. Буксиры-подъемники отошли в сторону.
Корабль направился вверх, минуя один за другим тамбуры, голый корпус, висячие сады и запутанные закоулки открытых жилых секций, где люди ходили, танцевали, или сидели за едой, или просто смотрели на всю эту воздушную суматоху, или занимались спортом, или играли. Некоторые махали рукой. Гурдже видел все это на экране салона и даже узнал кое-кого из людей, пролетающих мимо и прощающихся с ним.
Официально он отправлялся в одиночный круиз — отдохнуть перед Всегалактическими играми. Он уже намекал, что может отказаться от участия в турнире. Некоторые теоретические и новостные журналы проявили немалый интерес к внезапному отъезду Гурдже из Чиарка (и не менее внезапному прекращению публикаций) и дали задание своим корреспондентам на «Маленьком негоднике» взять у него интервью. По договоренности с Контактом Гурдже делал вид, что утомился от игр вообще и путешествие плюс участие в крупном турнире должны возродить его угасающий интерес к игре.
Казалось, что всех это убедило.
Корабль вышел из ВСК, поднялся над облачками и верхним парком под ними, вошел в более разреженный воздух, где соединился с суперподъемником «Перводвигатель» и вместе с ним постепенно вернулся назад, к краю атмосферной оболочки ВСК. Они медленно миновали несколько слоев полей — демпферное, изолирующее, сенсорное, сигнально-рецепторное, энергетически-тяговое, корпусное, наружное сенсорное и, наконец, горизонтное, пока снова не оказались в гиперпространстве. Несколько часов они притормаживали до скорости, которая была по силам двигателям «Фактора». Затем разоруженный военный корабль снова был предоставлен самому себе, и «Перводвигатель» отвалил прочь, направляясь к своему ВСК.
— …Значит, вам настоятельно рекомендуют воздерживаться от секса; азадианам будет трудно всерьез воспринимать мужчину, невзирая на всю вашу необычность, но если вы попытаетесь завязать какие-либо сексуальные отношения, то это наверняка воспримут как страшное оскорбление.
— Есть еще добрые вести, автономник?
— И ничего не говорите о перемене полов. Они знают о наркожелезах, но не о точном их действии. Зато они в курсе главных физических усовершенствований. То есть вы можете сколько угодно рассказывать о бесфурункульной дерматологии и всяких таких пустяках. Но даже элементарная реконфигурация ваших гениталий произведет настоящий фурор, если об этом станет известно.
— Любопытно, — сказал Гурдже.
Он сидел в главном салоне «Фактора сдерживания», а Флер-Имсахо и корабль инструктировали его о том, что можно и чего нельзя в империи. До границы оставалось несколько дней пути.
— Да, они будут завидовать, — сказал маленький автономник своим высоким, чуть скрипучим голосом. — И возможно, испытывать отвращение.
— Но в первую очередь — завидовать, — сказал корабль посредством своего дистанционного автономника и произвел звук, похожий на вздох.
— Согласен, — сказал Флер-Имсахо, — но определенно и отвра…
— Главное, вы должны запомнить, Гурдже, — прервал автономника корабль, — что их общество основано на собственности. Все, что вы видите, к чему прикасаетесь, принадлежит какой-либо личности или организации — оно их собственность, они им владеют. Точно так же, с кем бы вы ни встретились, он будет четко знать свое место в обществе и положение относительно окружающих… Особенно важно помнить, что допускается владение другими людьми, но не в смысле фактического рабства — они гордятся, что покончили с этим, — а в том, что, принадлежа к такому-то полу или классу, вы частично становитесь собственностью другого лица или лиц: вам приходится продавать свой труд или таланты тому, у кого есть средства их купить. Что касается мужчин, то они отдают себя целиком, когда становятся солдатами. Личный состав армии — настоящие рабы, практически без личной свободы, неповиновение грозит им смертью. Женщины продают свои тела, обычно заключая брачный контракт с промежуточными, которые затем оплачивают их сексуальные услуги…
