— Глубокомысленный спроектировал Землю, мы построили ее, а вы на ней жили.
— Но явились вогены, и снесли ее за пять минут до окончания проекта, — добавил Артур не без горечи.
— Именно, — рассеянно отозвался старик, и снова обвел кабинет безнадежным взором. — Десять миллионов лет подготовки, работы, — и все вот так, прахом. Десять миллионов лет, землянин!.. Можешь ли ты постичь своим разумом такой отрезок времени? Целая галактическая цивилизация пять раз могла бы вырасти из единого червя за это время. Все прахом. — Он замолчал, потом добавил:
— Для тебя, впрочем, это незначительные подробности.
— Знаете, — задумчиво сказал Артур. — Все это объясняет уйму всего. Всю мою жизнь у меня было странное ощущение, что в мире происходит что-то… что-то большое, зловещее даже, а мне никто не может сказать, что.
— О нет, — ответил старик. — Это самая обычная паранойя. Она повсеместно распространена в Галактике.
— Повсеместно? Но если повсеместно, это что-то да значит! Может, где-то вне нашей Вселенной нас…
— Может. И что с того? — оборвал его Слартибартфаст, прежде чем Артур успел дать волю фантазии. — Может быть, я просто стал стар, и устал от жизни, — продолжал он, — но я думаю так: шансы выяснить, что происходит на самом деле, так абсурдно малы, что ничего больше не остается, как послать все это к черту и просто заняться чем-нибудь полезным. Возьмем меня: я проектирую побережья. У меня есть приз за Норвегию.
Он порылся в куче у дальней стены, и вытащил большой полупрозрачный куб, на котором было выгравировано его имя. Внутри куба виднелась точная модель Норвегии.
— В чем смысл? — вопросил он. — Если он и есть, то я не способен его постичь. Всю жизнь я делал фьорды. И вот один сезон они входят в моду, и я получаю главный приз.
Он повертел модель в руках, пожал плечами, и небрежно бросил ее в угол — не настолько небрежно, впрочем, чтобы она не упала на что-нибудь мягкое.
— В том варианте Земли, который мы строим сейчас, мне поручили Африку, и, конечно, я делаю ее всю в фьордах, потому, что они мне почему-то нравятся, и я достаточно старомоден, чтобы считать, что эта отделка придает континенту легкость и изящество в духе барокко. А мне говорят, что это недостаточно экваториально. Экваториально! Он мрачно рассмеялся. — В чем дело? Конечно, наука делает невиданные чудеса, но я с гораздо большим удовольствием буду счастлив, чем прав.
— А вы…
— Нет. Именно здесь все и разваливается.
— Жаль, — сочувствующе сказал Артур. — Все остальное звучало очень убедительно, пока речь шла о том, что надо заняться чем-нибудь полезным.
На стене зажегся белый огонек.
— Пошли, — сказал Слартибартфаст, — ты должен предстать перед мышами. Твое прибытие на планету вызвало заметный интерес. Насколько я знаю, его объявили третьим невероятнейшим событием в истории Вселенной.
— А первые два?
— Скорее всего, просто совпадения, — беззаботно ответил Слартибартфаст. Он открыл дверь, и ждал, пока Артур последует за ним.
Артур поглядел вокруг, потом вниз, на себя, на свой замызганный халат, в котором он лежал в грязи утром в четверг.
— У меня, похоже, большие проблемы с образом жизни, — пробормотал он.
— Прошу прощения? — обернулся старик.
— Нет-нет, ничего, — отозвался Артур. — Шутка.
Все, разумеется, отлично знают, что пустая болтовня до добра не доведет, но не всегда осознают это в полной мере.
Например, в тот самый момент, когда Артур сказал: «У меня, похоже, большие проблемы с моим образом жизни», в ткани пространственно-временного континуума открылась малюсенькая трещина, и его слова просочились далеко-далеко вспять во времени и за бесконечные просторы в пространстве в удаленнейшую Галактику, где странные и воинственные создания замерли на грани ужасной межзвездной войны.
Вожди враждующих сторон в последний раз встретились за столом переговоров.
Мрачная тишина нависла над столом, когда командир Вл'хургов, блистающий выправкой и черными, расшитыми драгоценностями, парадными шортами, бесстрастно уставился на вождя Г'гвунтов, распластавшегося напротив в облаке зеленого сладковатого дыма, и, чувствуя за спиной поддержку миллиона холодно красивых и жутко вооруженных звездных крейсеров, готовых мечом и атомом сеять смерть по одному его слову, потребовал, чтобы злонравная тварь взяла назад то, что сказала о его маме.
Тварь зашевелилась в жирных клубящихся испарениях, и в этот самый момент слова «У меня, похоже, большие проблемы с моим образом жизни», проплыли над столом.
К несчастью, на языка Вл'хургов это было самым жутким оскорблением, какое только можно себе представить, и больше ничего не оставалось делать, как начать страшную многовековую войну.
По ходу событий, разумеется, после того, как эта Галактика опустошалась и разорялась войной пару тысяч лет, наконец, удалось понять, что все это было просто страшной ошибкой, и два враждующих флота — вернее, то, что от них осталось — объединились, чтобы атаковать нашу Галактику. Она была со всей определенностью опознана как источник жуткого оскорбления.
Еще тысячи лет могучие корабли бороздили пустые просторы космоса и, наконец, с грохотом опустились на первой попавшейся планете — оказавшейся, кстати, Землей — где из-за жуткой ошибки в масштабе весь боевой флот случайно проглотила подвернувшаяся дворняжка.
Исследователи сложной структуры причин и следствий в истории Вселенной утверждают, что подобное происходит постоянно, но предотвратить это не в нашей власти.
— Такова жизнь, — говорят они.
Выйдя из машины, Артур и старый магратеец оказались перед дверью. Они вошли в нее и оказались в вестибюле, полном обитой бархатом мебели, витрин с моделями и эскизов под стеклом. Почти сразу над дверью в другом конце комнаты вспыхнул сигнал, и они вошли.
Послышался возглас:
— Артур! Ты цел!
— Неужели? — отозвался весьма пораженный Артур.
Свет был притушен, и только через минуту он смог рассмотреть Форда, Триллиан и Зафода. Они сидели вокруг большого стола, красиво сервированного экзотическими блюдами, непонятными сластями и жуткими на вид фруктами. Они набивали желудки.
— Что с вами стряслось? — потребовал объяснений Артур.
— Да вот, понимаешь, — невнятно пробормотал Зафод, вгрызаясь в кусок жареного мяса на косточке, — наши хозяева усыпили нас газом, заглянули нам в мозги, и не нашли ничего интересного. Им это надоело, и они решили вместо извинения угостить нас весьма неплохим обедом. Вот, держи! — Он вытащил из-под крышки кусок отвратительно вонючего мяса. — Это котлета из Вего-Носорога. Деликатесная вещь, если у тебя действительно тонкий вкус.
