Впервые за долгое время капитан почувствовал как у него просыпается отвращение к политикам. А ведь он давал им присягу! Нет, не конкретно Имперскому Правящему Совету, а Императору… Какая же стыдоба! Да всем имперцам следует сплотиться вокруг гранд-адмирала и вернуть в галактику имперский порядок! А вместо этого, они просто держатся за свои места и боятся утратить свою власть…
Правы были те, кто говорят, что Имперские Осколки — это не сохранение Империи. Это концентрация всего того, с чем было необходимо бороться.
— Учения, — подсказал военный термин капитан Штормаер, успокаиваясь. Эмоции ситуации не помогут. А вот холодная голова и здравый взгляд на вещи — вполне.
Мофф утвердительно кивнул в ответ на его репризу.
— С этим проблем не будет, — заверил Антониас. — Я волен в соответствии с Уставами организовывать учения и учебные тревоги для членов своего экипажа?
— Да, конечно, — вздохнул мофф. — В настоящий момент ваш корабль не включён гранд-адмиралом в общее расписание и приказы для него отсутствуют. Так понимаю, это будет происходить ровно до тех пор, пока на Тангрен не вернётся Верховный Главнокомандующий и не определит дальнейшее направление стратегии для кораблей флота. Считайте это временем для подготовки экипажа, капитан.
А чем ещё это может быть? Мало того, что ему передают звездолёт, который побывал в руках повстанцев и его как минимум необходимо проверить на работоспособность всех систем, комплектность и боеспособность, так ещё и экипаж не укомплектован всеми необходимыми специалистами. Отправлять такой звездолёт сразу в бой — значит обречь его на большие проблемы при встрече с первым же противником, представляющим соразмерную угрозу.
Штормаер не просто так пользовался уважением среди своего экипажа — он понимал риски, на которые направлял экипаж, оценивал перспективы тех или иных действий. Экипаж всегда чётко выполнял поставленные перед ним задачи, что означало непосредственно достижение результата.
— Приказ понят, сэр, — ответил он всё тем же спокойным голосом. Назначение на мостик «имперского», пусть и «единички» — это своеобразное повышение. Небольшое, но всё же. — Разрешите вопрос?
— Гм… — мофф оторвался от созерцания своих бумаг, в которые зарылся мгновение назад. Похоже думал, что капитан уже решил покинуть кабинет. Как бы не так. — Задавайте, Штормаер. Если я в состоянии дать вам на него ответ — вы его получите.
«И в том случае, знаете ли вы этот ответ сами», — мысленно добавил Антониас.
— Клоны, сэр, — без предисловий обозначил он предмет своего вопроса. — Можно ли им доверять?
— К чему этот вопрос? — удивился мофф Феррус. — Клоны уже не одну неделю воюют в составе нашего флота — как в наземных частях, так и в составе экипажей звездолётов. Ещё ни одного случая предательства или оппортунизма среди них не выявлено.
— Я привык доверять членам своего экипажа, сэр, — пояснил Штормаер. — Как и они — мне. Были бы это резервисты или призывники, вопрос бы не стоял. Но клоны… С ними я ещё не сталкивался. Чего ожидать от них — не знаю.
— Могли бы и проконсультироваться с командирами других кораблей, — проворчал губернатор сектора Моршдайн. Затем, сообразив, что сказал глупость — ни один командир звездолёта, на котором появились клоны, само существование и их боевое применение в составе вооружённых сил Верховного Главнокомандующего является военной тайной, причём высокой степени категоричности. Сам Штормаер до сих пор и не подозревал о том, что клоны вливаются в подчинённые Трауну силы. Он искренне считал, что флот пополняется за счёт призывников, добровольцев и направляемых Имперскими Осколками специалистов. Он, как и другие, считал, что правители Имперских Осколков слишком осторожны, чтобы выступить на стороне Трауна открыто, поэтому поддерживают его тайно…
А оказывается…
— Сэр, — произнёс Антониас, в очередной раз отрывая моффа от дел. И, судя по выражению лица, тот явно этому факту не рад. — Как я успел узнать, гранд-адмирал указал, что попавшие в плен к противнику корабли имперского флота, возвращённые и проходящие службу под его началом, не будут более носить старые названия.
— Да, это так, — с уже плохо скрываемым раздражением произнёс мофф Феррус.
— Если так, то прежнее наименование переданного мне под командование звёздного разрушителя «единички» не такое, как было изначально? — продолжал логическую мысль Антониас.
— Капитан, — мофф, отложив в сторону документы, всем своим видом демонстрируя, что ему есть чем заняться. И на самом деле он был бы рад заниматься своей бюрократической вознёй, но ввиду отсутствия на базе военных чинов старше самого Штормаера по званию, Феррус, как заместитель гранд-адмирала, обязан лично контролировать процесс переназначения. Таков Устав. — Да, ваш новый корабль прошёл процедуру смены названия. Ваш транспондер почищен и перепрограммирован. Работники верфи убрали все упоминания о старых названиях на борту корабля. Что вам ещё нужно?
— Название, — лаконично ответил командир звёздного разрушителя. — Я хочу знать, как называется мой новый корабль.
— А-а-а, — протянул мофф Феррус. — Хотите в случае чего воспользоваться поправкой двадцать — сорок три — дробь — семь? «Право на присвоение имени кораблю в случае перемещения всего экипажа и командира переходит к последним»?
— Если мне не понравится новое название, то да, — без тени смущения ответил Антониас.
— Ну да, кто бы сомневался, — хмыкнул мофф, в очередной раз устраивая копошение в бумагах. — Так… где же это у меня было зафиксировано… А! — обрадовался он, выдёргивая из стопки необходимый документ. — Нашёл. Гранд-адмирал распорядился присвоить этому звёздному разрушителю название «Ярость Бездны». Название странное, конечно, но таково решение Верховного Главнокомандующего. И да, — спохватился Феррус. — Поправкой вы воспользоваться не сможете — мы ведь оставляем на «Часовом» часть вашего экипажа — операторов генераторов гравитационных воронок. Так что, чисто формально…
— Я не собираюсь пользоваться поправкой, сэр, — произнёс Антониас, поднимаясь со стула и надевая форменную кепи на голову. — Название меня вполне устраивает. Мой экипаж — тем более.
— В таком случае, мы закончили, капитан, — произнёс мофф, вновь углубившись в изучение своих документов.
Капитан Штормаер в полном молчании покинул кабинет губернатора сектора Моршдайн.
В полном молчании и в полной уверенности в том, что гранд-адмирал Траун дал такое название для корабля бывшего командира «Часового» не просто так.
В Имперской флотской Академии за будущим капитаном Штормаером закрепилось прозвище «Бездна». За безразмерную тягу к сбору трофеев на поле боя. С годами он взял эту тягу под контроль, загнав в жёсткие рамки дисциплины, но соблазн во время Засады при Ругосе был слишком велик…
Если он правильно понял намёк гранд-адмирала, то в будущем «Ярости Бездны» и её экипажу уготовано немало рейдовых мероприятий по возврату захваченного Новой Республикой имущества Галактической Империи.
Штурмовик, шагающий ему навстречу, слегка повернул голову, чтобы рассмотреть выражение лица капитана…
И невольно отшатнулся, в панике прижав бластерную винтовку к груди.
Предвкушающая жажду мести и справедливости улыбку «Бездны» боец отныне стал видеть в ночных кошмарах. А плохо спать он начал буквально каждую ночь после этой встречи…
* * *
— Весьма впечатляющее появление, Верховный Главнокомандующий Траун, — со смешком на губах заметила Валлес Санте, чувствуя, как складки гожи обтягивают её острые скулы. Она не была красавицей по меркам модных журналов, но прекрасно осознавала, что мнение толпы её мало интересует.
— Благодарю, — сдержанно произнёс синекожий имперец. — Предпочиту отставить риторику в сторону и перейти к обсуждению причины моего появления здесь.
«Солдафон», — подумала Валлес с разочарованием. Людям из низших слоёв человеческого общества, а уж тем более нелюдям, не понять всех тонкостей дипломатических и коммерческих переговоров. Они просто не способны. Им не дано.
